Пленных доставили в штаб. Допрос их дал ценные сведения. Как выяснилось, в эту ночь (на 27 февраля) нами были разгромлены остатки пехотного полка белофиннов. Искусно замаскированный в глухом лесу, уже потрепанный в предыдущих боях, этот полк имел задание — пропустить вперед наши части, наступавшие на Хепонотка — Юккола — Хонканиеми, и затем внезапным налетом ударить в тыл.

Утром мы увидели результаты ночного боя. У землянок валялось около полусотни замерзших трупов. Шесть землянок было разгромлено, в каждой из них лежало по 40–50 финнов. Всего было уничтожено 350–400 человек.

Нам досталось много трофеев: десятки автоматов и пулеметов, десятки тысяч патронов, сотни винтовок, разное имущество. В штабной землянке были найдены документы штаба и полковая печать.

Наши потери были ничтожны: всего один раненый. Таким образом, разгром вражеского гнезда совершили одна рота красноармейцев и пять танков.

Мы шли к подступам Выборга.

Батальонный комиссар М. Копалов

Глубокий рейд

В конце февраля нашему полку, усиленному батальоном танков, было приказано провести рейд на 15–17 километров в глубь расположения войск противника. Цель рейда — перерезать железную дорогу, внезапной атакой взять станцию Перо, перехватить Выборгское шоссе и железную дорогу Сердоболь — Выборг.

Послали в ночную разведку танковый взвод вместе с разведывательным взводом нашего полка. Обследовав подступы к станции Перо, они установили, что две дороги, ведущие туда, минированы, а станцию противник превратил в опорный пункт: там имеется несколько рот пехоты, батарея противотанковых пушек и танки. По сторонам дороги воздвигнуты блиндажи и дерево-земляные огневые точки. Участки полян между дорогами и густыми массивами леса опутаны колючей проволокой.

Командир полка майор Соколов выделил отряд в 250 человек, собрал начальствующий состав и каждому поставил конкретную задачу. Он приказал обеспечить бойцов максимальным количеством боеприпасов и продовольствием на два дня, дать на каждую группу бойцов, сидящих на танке, один ручной пулемет и винтовку с оптическим прицелом.

Подошел танковый батальон тов. Макарова, и бойцы быстро разместились на сухопутных броненосцах. До этого нашему полку еще не приходилось действовать совместно с такими мощными танками.

Командиры разъяснили, что надо делать пехотинцам при огне противника, как организовать наблюдение за белофиннами, которые, забравшись на деревья, могут забросать проезжающие мимо танки бутылками с горючим веществом.

Я находился на первом танке, где поместился также инструктор Политуправления армии тов. Ермолин, вооруженный ручным пулеметом. Наш танк вел Герой Советского Союза тов. Комлев.

В 15 часов 29 февраля отряд двинулся по снежной целине. Бойцы были воодушевлены. Всем хотелось скорее вступить в бой, потому что два дня перед этим мы гнали белофиннов, но ни разу как следует не столкнулись с ними.

Вступаем в лес. Тов. Комлев ведет колонну снежной целиной, в обход минированных дорог. Делая повороты и зигзаги, он снова выходит на заданный курс. Уже остались позади минированные дороги и блиндажи белофиннов. Начали раздаваться отдельные выстрелы пехотинцев по убегавшим на лыжах передовым постам противника…

Показался просвет, стали видны станционные постройки. Три передних танка, ускоряя ход, врываются на станцию Перо.

Наш внезапный налет вызвал среди белофиннов страшную панику. Большинство ударилось в бегство на лыжах, на машинах, на лошадях, — кто как сумел. Некоторые финны до того были ошеломлены неожиданным нападением, что вместе с лошадьми попадали под танки. Но отдельные группы противника пытались сопротивляться. Забравшись на крыши станционных зданий, они открыли огонь по нашей пехоте. Бойцы (под командой старшего лейтенанта Сарджая и комиссара батальона Филиппова) быстро спешились и стали «прочесывать» огнем, забрасывать гранатами крыши зданий, куда забрались белофинны.

Противник пытался еще пустить в ход противотанковые орудия, но наши танки, освободившиеся от пехоты, тотчас же пресекли эту попытку.

Запомнился такой эпизод. В самом центре станционной площадки группа белофиннов выскочила с противотанковой пушкой из-под навеса метрах в шестидесяти-семидесяти от танка тов. Комлева. Не успели финны сделать и одного выстрела, как первый снаряд, посланный экипажем танка, оторвал колесо от пушки, а второй снаряд перебил — половину расчета. Остальных мы уничтожили винтовочным и пулеметным огнем.

Не помогли белофиннам и английские танки. Два из них были быстро подбиты. Третий пытался уйти, но был также прикован к месту метким снарядом.

Наши танки и пехота с боем прошли станцию и сосредоточились к вечеру в чистом поле среди отдельных домиков. Была организована круговая оборона. Всю ночь слышались крики белофиннов, которые собирали своих раненых и убитых. Позже мы обнаружили около четырехсот сваленных в сараи вражеских трупов.

1 марта подошли наши части, подвезли боеприпасы и горючее для танков. Наш отряд, отлично сработавшийся с танкистами, вновь пошел в наступление.

К вечеру, продвинувшись с боями на несколько километров, мы наткнулись на широкую полосу надолб, за которыми белофинны организовали оборону на покрытых лесом высотках. Попытка подвезти пехоту к надолбам не удалась. Тогда было решено ссадить ее с танков и укрыть в лесу, а часть танков послать к надолбам для ведения пулеметного и артиллерийского огня по обороняющемуся противнику. Одновременно следовало искать путь для обхода надолб. Этот путь был найден. В то время как одни танки сковывали своим огнем противника, другие обходили надолбы отдельными группами. Пехота тоже быстро преодолела полосу заграждений.

Финны, видя, что весь наш отряд преодолел препятствия, обратились в бегство.

Наступила уже ночь. Действия танков в ночное время сильно затруднены, но все же командир отряда решил продолжать преследование противника, чтобы не дать ему возможности организовать оборону. Посадив пехоту на танки, мы вышли из леса на широкую долину, по которой было разбросано много сараев с сеном. Вправо и влево по опушке леса стояли отдельные домики и группы построек. Это были небольшие поселки, окаймлявшие всю долину, которая была, повидимому, сенокосным угодьем.

Мы прекрасно знали, что во всех этих домиках рассредоточились разбитые белофинны.

Танки двигались ночью, не прекращая боя. Они поджигали снарядами дома и сараи, видневшиеся в 1–1,5 километра справа и слева. Зарево ярко освещало постройки, в которых укрывался противник. Не только в щель танка, но и в перископ можно было прекрасно наблюдать за полем боя, тогда как финны нас не видели, потому что танки продвигались в неосвещенной полосе местности. Так мы прошли несколько километров, придерживаясь середины долины.

На пути к Выборгскому шоссе нами был застигнут врасплох в лесу штаб белофинской войсковой части. При штабе находилось обслуживавшее его подразделение. Зажженные снарядами два дома по правую и по левую сторону финского штаба позволили нам разглядеть, что здесь находится. Подойдя к финскому штабу на расстояние в 500–600 метров, танки расстреляли