—А-а!!!

Короткий визгливый крик отвлек меня от пораженного созерцания, а переведя взгляд вправо, я увидел распластанного на камнях слабоумного мальчишку, над которым навис маг с расширившимися от тревоги глазами - и сейчас маг лупил парня в грудь кривым, но очень чистым кристаллом статицита, распарывая одежду, кожу и кости…

—Ялен хел, тет-сат, синдор моэш… э-э, хел, наверное… Сайлэ ван негет! Пусть смерть настигнет человека, именуемого Михаэлем Эстелл, и в сей же миг душа человека, именуемого…

—Маар эд Вилиант.

—Именуемого Маар эд Вилиант, наполнит сосуд плоти, унаследовав все содержимое его, но сохранив себя и разум ясный!..

Волшебник продолжал что-то бормотать, окуная лиловый кристалл в фонтанирующий кровью разрыв плоти, а щупальце Воплощения тем временем уже коснулось моего плеча… и я остро ощутил, как самое мое естество выдирает из тела, медленно всасывая в бездонную тьму, где я вечно буду питать посланников Твари…

Но в следующий миг ритуал был окончен - и куда более сильное, теплое, ласковое течение подхватило меня, с хрустом вырывая из умирающего тела. Вырывая, и втягивая в переставшего сопротивляться парня.

Нужно будет узнать, какое сегодня число. Будет мне вторым днем рождения.

Радость, впрочем, длилась недолго. Потеряв искомую цель, щупальца заметались, прекратив лезть из разлома, из глубины воронки издался раздосадованный свист и писк. Но сам я ощутил, что из одного умирающего тела попал в другое - ведь дыра в груди никуда не делась.

Больше того - никуда не делся и предыдущий хозяин тела. Сам он умер, но, как тут же выяснилось, обрывки его души, рассеянные по организму, так просто расставаться с оболочкой не спешили.

—Кто ты?!

—Чужак!

—Убирайся!!!

Голова раскалывалась, звеня от переполняющих ее потусторонних голосов, от груди по телу расползался мертвенный холод…

—Ну ты, проклятый колдун! Заделай как-нибудь эту дыру и вытащи из меня куски души недоумка!!! А не то я прямо тут подохну и Воплощение все-таки успеет закусить моей душой!

—Д-да, но это ты сделаешь сам. - сосредоточенно процедил маг, копошась над раной в груди. —Сейчас я вложу в рану этот кристалл Крови Богов, а ты перенаправишь в него все обрывки души принца, какие там еще остались в теле. Понятия не имею, как это делается, я управлением души не владею. Да почти никто не владеет, так что я даже книжки про это не читал. Так что или ты сейчас справишься - и направишь духовную энергию, желая себя излечить, или мы подохнем тут же. Кровь Богов в пещере должна тебе помочь.

Какого… У меня даже маны никогда не было, потому меня и выбрали для отправки. Как же это… Так, а ну направляйтесь! Направляйтесь, я сказал!

Не направляются. Только продолжают болтать и кричать на меня.

Счет явно шел на секунды. Перестав мысленно дергаться и кричать, я расслабился. Когда мать тайно привела меня проверяться на наличие маны, мне велели расслабиться и попытаться представить лежащий передо мной кристалл статицита наполненным… как бы мной. Отчасти.

Разумеется, магический дар проверяли на статиците, на чем же еще.

Вспомнил лицо матери. Много лет уж не вспоминал, а тут чего-то пришло на ум. Затем дочь, покойную жену. Старуху Зеликде… Похоже на предсмертный бред.

Так. Сосредоточиться. Поднять голову. Вот этот кристалл, залитый кровью, торчит из холодеющей груди. Маг зажимает артерии руками, чтоб кровь текла не так быстро. Напряженные вены на его запястьях.

Вот лишние куски чужой души у меня в голове. Они кричат и беснуются, но об их разумности или хотя-бы осознанности не идет и речи. Теперь это просто сгустки меня. Лишние сгустки.

Жизнь научила меня избавляться от лишнего.

Тело почти онемело, взгляд сделался туннельным. Не видя ничего, кроме раны в груди и камня в ране, я вдруг ощутил - получается. Теплые, даже обжигающие, потоки направились со всего тела к груди, сосредоточились на кристалле… И он словно начал врастать в грудную клетку.

Да нет же, не словно. Действительно начал! И это до безумия больно!

Следующие… не знаю, сколько. Много времени, прошло в болезненных метаниях, катаниях по каменному полу, постоянных попытках не потерять сознание. Не очень удачных.

Ладно хоть щупальца иссохли и опали прахом - успел заметить, когда впечатался в этот самый прах рожей.

Когда все вдруг закончилось и меня отпустило, я нашел себя лежащим на холодном полу, сплошь измазанным в крови и пыли, глубоко дышащим. Только теперь понял, как долго я не мог глубоко дышать - и просто наслаждался.

—Ну что, Маар, или как тебя теперь называть. - склонился надо мной маг. —Поздравляю тебя с первым созданным артефактом. Да еще и внутренним. И да, за тобой теперь должок.

—Жизнь научила меня всегда отдавать долги. Как тебя звать, пацан?

—Ничего себе «пацан». Мне уж четвертый десяток идет. Мое имя Воден. Воден Зануда.

Я усмехнулся - с такой напускной гордостью он произнес это нелепое прозвище. Будто меня это должно впечатлить. Ну и ладно.

—Я Маар. Но теперь, полагаю, у меня новое имя. Михаэль Эстелл умер. Да здравствует Михаэль Эстелл!

Глава 2. Перевернуть мир.

—Так, ну, общий расклад я понял. Я теперь - чудом и, разумеется, благодаря тебе, исцелившийся принц царства Эстеллвик. Колдовать я как не мог в прошлой жизни, так не смогу и в этой…

—Э-э, ну, во всяком случае, еще долго.

—Да это не важно, я и не планировал. Живем мы все в каком-то захолустье, эти залежи статиц… Крови Богов ты нашел и о них лучше никому не рассказывать, а то нас просто в порошок сотрут. Это ясно. А ты тут каким боком? Кто ты вообще, и зачем таскал с собой этого полоумного?

Похоже, сказывалась выработанная за три года привычка тезисно повторять все, что нужно запомнить. Как с набившими оскомину Инструкциями. Надо бы отвыкать. Учеба закончилась, началось дело.

Мы с Воденом сидели тут же, в пещере, озаренные столь милым сердцу лиловым сиянием статицита, или, как его называют здесь, Крови Богов.

Маг неплохо устроился - у него тут нашлась и пара приличных стульев, и на стол с инструментами для работы по камню быстро был установлен самогреющийся котелок, в который Воден бросил пару щепоток каких-то синих листьев.

А он, оказывается, мой ровесник. Глядя на его гладкую кожу, почти лишенную морщин, на слегка пухлые щеки, массивные плечи, я мог только позавидовать. Ему тридцать один, мне тридцать два… Было. А моя туша, вон, в углу лежит -