– Полковник, – заговорила Василина, и Игорь поднял на нее взгляд, – это не все. Мы разбирали проекты указов моей матери. И сейчас я выполняю ее волю. За многолетнюю верную службу короне вам присваивается графский титул и отдается в наследуемое владение земля имения Рыбацкое, что находится севернее Иоаннесбурга. Владейте и процветайте, граф Стрелковский.

Полковник Игорь Стрелковский

Люк посмотрел на Марину – она за один удар сердца царапнула его прямым взглядом светло-голубых глаз и тут же отвернулась, напряглась, чуть дернув губами.

– Это большая честь для меня, ваше величество, – сипловато сказал Игорь Иванович, поклонился, как-то неловко развернул коляску и повез напарницу к своему месту.

– Подполковник Майло Тандаджи! Награду вручает ее величество Василина-Иоанна!

– За верность семье и тяжелую результативную работу вы награждаетесь повышением звания и орденом третьей степени. Поздравляю вас, полковник.

– Благодарю, ваше величество, – вежливо ответил начальник разведуправления, после того как королева прикрепила орден. Люк ухмыльнулся – к наградам Тандаджи был так же равнодушен, как к мольбам сотрудников о внеурочном отпуске.

– Матвей Алексеевич Ситников! Награду вручает ее высочество Алина-Иоанна!

Красная от смущения принцесса, встав на цыпочки, усердно прикручивала орден к лацкану пиджака такого же красного парня. Долго, неловко, пока награждаемый не поднял свою ручищу и не помог ей, осторожно и аккуратно.

– Дмитрий Лаврентьевич Поляна! Награду вручает ее высочество Алина-Иоанна!

То ли младшая из присутствующих Рудлогов приноровилась, то ли рост был поудобнее, но справилась она куда быстрее. И не краснела так.

– Матвей Алексеевич, Дмитрий Лаврентьевич, – мягко сказала Василина оставшимся стоять перед ней парням, – за вашу смелость вам дается право выбрать после окончания университета любую военную часть для прохождения службы, если вы решите связать свою жизнь с армией. Буду рада приветствовать вас в Королевском гвардейском корпусе.

Студенты дружно и почти изящно поклонились и поспешили к своим местам. Лица у них были задумчивые.

– Барон Мартин фон Съедентент! Награду вручает ее величество Василина-Иоанна!

Марина легко улыбнулась блакорийцу из-за спины королевы и чуть расслабилась. Щека ее, обращенная к Люку, чуть порозовела, совсем немного.

– Лорд Александр Данилович Свидерский!

– Леди Виктория Лыськова!

– Виконт Лукас Бенедикт Кембритч!

Снова короткий выстрел голубых глаз, и Люк встал, прошел по зеркальному мрамору к ожидающей его королеве. Поймал хмурый взгляд Байдека. И опустился на колени, слыша за спиной потрясенные вздохи.

– Ваше величество, – сказал он хрипло, чувствуя себя совершенно по-дурацки, – я недостоин этой награды. Прошу только принять мои извинения и не отказывать мне в вашей милости.

Василина смотрела на него спокойно и холодно.

– И я прошу принять от меня подарок в знак моей преданности вашей семье, – продолжил виконт, так и не дождавшись ответа.

Прошло несколько звенящих мгновений – он вдруг остро ощутил недоумение людей, сухое раздражение Тандаджи, непонятное сочувствие от проклятого блакорийца и волну злости оттуда, где сидела Марина, – когда лицо королевы смягчилось.

– Я не сержусь на вас, виконт, – сказала она мягко, – встаньте.

– Так вы позволите? – спросил Люк, и государыня кивнула.

Кембритч обернулся, и ожидающий его знака гвардеец открыл дверь, что-то сказал в коридор. Вошли слуги с большими сумками-переносками в руках, присутствующие в зале начали оглядываться, ее величество смотрела на все это с недоумением. А вот Байдек – с интересом.

Сумки поставили у ног Люка, и виконт открыл одну из них, достал здоровенного, пушистого белого щенка, толстолапого и пузатого. Кто-то тихо ахнул – кажется, младшая Рудлог.

Щенок спал, расслабленно растопырив лапы, и морда его с опущенными длинными и мягкими ушами напоминала игрушечную. Только игрушечка была уже размером с трехлетнего ребенка.

– Это горная блакорийская собака, – пояснил Люк королеве, смотрящей на него с недоверием и какой-то веселостью в глазах, – самый верный охранник и друг. Двое щенков для ваших сыновей, моя госпожа. Они легко поддаются дрессировке, хорошо чуют хозяев и могут найти их в любой части света. В Блакории этих собак используют для обнаружения нежити и охраны кладбищ. Они великолепные бойцы. И вырастают размером с небольшого пони. Их даже запрягают в детские повозки, да и верхом можно кататься.

Королева едва заметно улыбнулась, видимо, представив сыновей верхом на лохматых собачищах. Подошел Байдек, нарушая этикет, взял из рук Кембритча щенка, придирчиво рассмотрел его, подняв перед собой.

– Почему он спит? – поинтересовался консорт.

– Иначе бы испугался телепорта, – ответил Люк. – Это ошейник. Снимите, и пес проснется.

Он наклонился, достал второго, погладил по пушистой спине и протянул ее величеству. Василина с сомнением взяла щенка, обхватив, как ребенка, и принюхалась к нему.

– Ну что же, – с легкой иронией сказала она, – как не принять такое чудо. Благодарю вас, виконт. Вы нас порадовали.

Люк поклонился, развернулся, направляясь к своему месту.

– Ваше величество, сестра моя, – прозвучал сдержанный голос принцессы Марины, когда Люк уже подходил к креслам, – и все же несправедливо оставлять виконта Кембритча без заслуженной награды. Позвольте мне помочь вам… пока у вас заняты руки.

Он оглянулся с веселым изумлением. Марина, не глядя на него, спускалась с подиума – очень спокойная, будто так и надо. Словно просто хотела помочь своей государыне.

– Конечно, благодарю вас, сестра моя, – ровно и с признательностью ответила королева. К ней и принцу-консорту уже спешили слуги, чтобы забрать сопящие подарки в детскую, и Василина глядела на только что покаявшегося виконта как-то задумчиво. И оценивающе. Чуть ли не качая головой.

– Что за представление вы устроили? – приятно и любезно улыбаясь, очень тихо и зло спросила принцесса Марина, подходя к Люку. И потянулась к его груди, сжимая в пальцах орден – красного сокола на блестящем кресте цветка шиповника.

– Я очень виноват перед вами, – сказал Кембритч едва слышно, выражая на лице соответствующую моменту торжественность и смирение. Присутствующие в зале молчали, получив впечатлений на неделю вперед. А он чуть-чуть, совсем незаметно, качнулся вперед, к светлой макушке, стараясь дышать так же ровно и спокойно.

– Да, – негромко ответила Марина с той же любезной улыбкой и нажала чуть сильнее – «гвоздик» ордена никак не хотел проходить через плотную ткань графитово-серого костюма. Острие вдруг поддалось и укололо его через рубашку – прямо напротив сердца.