стало нечто происходить, она стала смешно трястись, дергаться и упала с дерева. Все, кто видел, смеялись, а пациент расплакался.

Макс поинтересовался, не было ли у пациента повреждений на теле. И оказалось, были и шрамы и татуировки. Рита усилила воспоминания и считала, что помнила медсестра, лишний раз убеждаясь, люди говорят и помнят о важном. Но что на самом деле важное никто не знает. Не успели они выйти от медсестры, как позвонил Игорёк. В последнем письме Игорек писал, что скоро приедет в Москву, ему надо переоформится в институте, к тому же он очень соскучился. Они договорились обязательно встретится, и специально подгадали своё возвращение под его приезд.

И вот теперь оказывается, у Игорька всё изменилось, его отпустили на подольше. И он прилетел к ним в Питер, самолет уже сел. Они договорились встретится в кафе. Рита очень обрадовалась такому везению и Игорька повидать, и будет с кем красоту посмотреть. Она аж засветилась от радости, Макс, конечно, понял и усмехнулся про себя.

Пришли они в кафе раньше Игорька, сели за столик. Макс сделал заказ, а Рита залезла в телефон, захотела обновить в памяти те работы, которые ей показывал Игорек. Ей хотелось узнать, что Игорёк смог довести до конца.

И когда она рассматривала фотки работ Игорька, особенно первые наброски, у неё появилось тревожное чувство. Что-то в них было похоже, на то, что рисовал отец Жоржа. Рита показала наброски Игорька Максу, но для Макса ни в рисунках отца Жоржа, ни в набросках Игорька не было ничего значимого.

Скоро подошёл Игорёк, по телефону он предупредил, что не один, а с охраной. Охрану звали Фрай, и был это заметный человек в возрасте, и наверное могучий волк. Но как человек, он оказался спокойным и уравновешенным. Игорёк и Рита обнялись, расцеловались. Игорёк увидел радость Риты, радость видеть его, и ему это очень польстило. Игорёк и Фрай тоже заказали поесть, сначала стоял легкий треп. Как долетели? Как погода? Какие планы?

А потом Игорёк виновато попросил:

— Можно мы поучаствуем в вашем расследовании?

— Конечно, можно. — ответил Макс. — нам чем больше голов, тем лучше.

Но Рита возразила:

— А почему ты говоришь за Фрая, ему может такое развлечение не по душе?

— По душе. По душе. Я с ним уже обговорил. — отозвался Игорёк.

Фрай в подтверждение кивнул. На нем был переводчик, но чувствовалось, он по-волчьи схватывал мысль на чужом языке. Рита знала, для зверей язык не проблема.

— Хорошо договорились, тогда вот с чего начнём. — Рита скинула им образы рисунков отца Жоржа. — Что это может быть?

Для Фрая это была бессмыслица линий и цветов, он сразу это дал понять. А вот Игорёк, как и ожидала Рита, задумался.

— Мне кажется это наброски мира, который хочет увидеть человек.

— А они похожи на работы больного мастера? — направила мысль Рита.

— Мастера? — переспросил Игорёк.

— Или ученика мастера?

— Не знаю, но мне кажется, нет. Все рисунки пытаются проявить нечто одно, знакомое автору пространство. У него не получается, объем схлопывается. Он снова пытается и снова. Мастера так не работают, они не вспоминают, а создают. И именно этому учат своих учеников. А чьи это рисунки? — спросил Игорёк.

И Рита рассказала о том, что они узнали об отце Жоржа. Игорёк слушал открыв рот от восхищения, и Рита подумала, что он не намного старше Дани, такой же ребенок. Талант и Дар требуют долгого детства. А вот Фрай насторожился во время рассказа, а после сказал.

— Этот человек хотел перейти в тело кошки.

— Он оборотень? — спросил Игорёк.

— Нет, не оборотень. Некоторые колдуны могут перейти в других живых существ. Мы не любим таких колдунов. Этот человек мог быть из клана Меняющего лица.

— А что это за клан? — с любопытством спросил Игорёк.

— Многого не расскажу, просто не знаю. Эти колдуны умеют менять тела, а наиболее продвинутые из них переходят в других, и трансформируют чужие тела в свой образ. Так они могут жить сколько угодно и где угодно.

— Похоже женщина на фото из продвинутых. Она заняла чье-то пьяное тело и превратила его в свой образ. — предположила Рита.

— А у отца Жоржа был такой медальон с фоткой той женщины? — спросил Игорёк.

— Молодец, мы это упустили. — похвалил Макс, и углубился в комп.

Вскоре он уже говорил по телефону. Результат был положительный.

— Медальон был, но его украли. А нам утешительный приз фото медальона.

Макс показал фото. Рита сразу заметила форма медальона другая. А вот Игорёк долго рассматривал медальон на фото, потом в памяти стал сравнивать с медальоном Жоржа.

— У медальонов ребристая поверхность, и кажется, что фото наклеено на ребра. Но нет, изображение сделано на самом медальоне, а не наклеено, и это не фото. Ребра дают многоликость, в медальоне Жоржа один ракурс, у его отца другой. Эти медальоны артефакты.

Игорёк достал из портфеля блокнот и карандаш.

— Я попробую поиграться с ребрами медальонов и их формами.

Игорёк начал рисовать, и Рита заметила из под карандаша на бумаге появляются рисунки отца Жоржа. Вскоре рисунки загустели, и набор линий ребер превратились в мощеную дорогу, очень похожую на дорогу, по которой шёл тигр за дочерью Бориса. В конце дороги сиял глаз по форме медальонов, Глаз был закрыт, но Рита поняла третий медальон матери поможет его открыть.

Фрай тоже смотрел на рисунок, вдруг остановил руку Игорька, взял карандаш.

— Дальше нельзя. — сказал он тихо. — Мы не справимся.

Игорёк вышел из своего видения-транса. Посмотрел на рисунок.

— Получается портал.

— Да, три медальона открывали портал. — добавил Фрай.

— Если бы они были вместе, они могли бы сложить медальоны и спастись, но их разметало по городам. — предположил Макс.

— Ладно на сегодня хватит о грустном, давайте пройдемся по городу. — предложила Рита.

Рита и Игорёк пошли вперед, а Макс и Фрай следом. Они медленно-медленно шли по красивейшим улицам города. Игорёк достал альбом и уже не убирал его, на шею он повесил пенал с пастелью и карандашами.

Они часто останавливались, и Игорёк делал наброски. Рита ему была очень благодарна, она могла окунутся в созидательную силу творчества. Игорёк рисовал городские пейзажи, и город словно оживал. Первый вздох слышался в его набросках, в них словно кто-то присутствовал, а потом Рита смотрела вокруг и ощущала присутствие. Город вокруг приобретал субъектность, становился дышащим существом. Очарование недаром от слова чары…

Происходило волшебство. Макс и Фрай тоже следили за рисунками Игорька. Рита услышала мысли