Поэтому нам лучше бы отскочить не больше одного раза. В идеале – вообще ни разу. Сразу утонуть. Но для этого нам надо нырнуть километров до восьмидесяти. Сколько у нас осталось топлива?

– Да почти нисколько, – буркнул Витька. – По прибору двести пятьдесят три килограмма.

– Двести пятьдесят три, – задумчиво повторил Евгений Константинович. – На какой высоте будет перигей3, если всё топливо использовать на тормозной импульс?

Витька минуту пощёлкал на навигаторе и сказал:

– Расчётный перигей на девяноста четырёх километрах.

– Высоко. Не удержимся в атмосфере. Вышвырнет, как котят, обратно в космос. А сколько осталось топлива в системе двигателей ориентации?

– Ещё почти сорок килограммов.

– Так, а теперь посмотри сколько нужно топлива в сумме, чтобы перигей оказался на восьмидесяти?

Витька опять пощёлкал клавишами и сказал:

– Двести семьдесят ровно.

– Ну, вот и отлично! Дотормозим двигателями ориентации. Оно и лучше, точнее получится. А двадцати оставшихся килограммов на стабилизацию нам хватит. Как-то так. Давай-ка свяжемся с Землёй, объясним ситуацию. Тем более, мы как раз над Восточным полушарием. Надень, пожалуйста на меня гарнитуру и понажимай за меня тангету.

– Королёв, ответьте Ромио Юнифом Два Три Элфа Сьерра.

– Два Три Элфа Сьерра, ответила.

– Королёв, передайте на МКС-3, боюсь, мы не сможем забрать с неё туристов.

– Два Три Элфа Сьерра, надеюсь, у вас веские основания, потому что это нарушит весь график посещения…

– Мы находимся около орбитальной станции Шангшёнг, – перебил диспетчера Дед. – Без топлива. Без шлюза. На борту пятеро эвакуированных со станции астронавтов. Шестой, к сожалению, погиб.

На том конце пришли в замешательство. Потом Витька уловил приглушённый разговор, как будто диспетчер прикрыла рукой микрофон. Дед невозмутимо ждал ответ.

– Два Три Элфа Сьерра, – раздался в наушниках мужской голос. Видимо, микрофон взял начальник смены. – Что намерены предпринять?

– Два Три Элфа Сьерра, у нас осталось около двухсот пятидесяти килограммов топлива, плюс около сорока килограммов в системе ориентации. Мы намерены спуститься до высоты восемьдесят километров и погасить скорость в верхних слоях атмосферы. Как-то так.

– Предполагаемая точка посадки?

– Пока сложно сказать.

– Хорошо, Два Три Элфа Сьерра, мы свяжемся с зарубежными коллегами. Держите нас в курсе событий.

– Непременно, Королёв, – сказал Дед и повернулся к Витьке.

– Ну что. Пришёл в себя немного?

– Да вроде… И вы это… Простите меня, что обозвал вас… ну… этим…

– О, господи! – отмахнулся инструктор. – Нашёл о чем думать! Нам дело надо делать, а не грехи замаливать. Да простил, я тебя, простил. Ты ж не в себе был. Ну всё, проехали? За работу?

– За работу, – облегчённо улыбнулся Витька. – Евгений Константинович, а почему вы не сказали Земле, что ранены?

– Многие знания – многие печали, – вздохнул Дед. – Пусть живут безмятежно. Объяви, пожалуйста пассажирам, чтобы сели и пристегнулись.

Тормозной импульс они дали над Флоридой. По расчётам выходило, что пол-витка они будут снижаться в перигей, четверть витка гасить скорость в верхних слоях атмосферы, и наконец, ещё четверть витка – обычный управляемый спуск на мыс Канаверал. Почему Канаверал? Потому что космопортов, способных принимать аэрокосмические шаттлы, на всей Земле было всего три: Канаверал в США, Восточный в России и Вэньчан в Китае. Причем, в американском космопорте они могли приземлиться уже на следующем витке, а ждать, пока в зоне досягаемости окажутся российский или китайский космодромы, пришлось бы ещё шесть часов. Дед пока держался, но кто знает сколько он сможет продержаться ещё. Поэтому Канаверал. Американцы были предупреждены и готовили аэродром к приёму аварийного борта. Челнок же в это время неторопливо снижался над Средиземным морем. Витька уже сориентировал его по вектору скорости и с нетерпением поглядывал на альтиметр, на котором всё быстрее убывала высота.

– Ты ж не забудь перевернуться, – втолковывал ему пять минут назад Константиныч. – Тянуть будем не вверх, а вниз, всё наоборот. Поэтому и челнок должен быть вверх ногами. Понял?

И сейчас всё было вверх ногами. Над головой висела огромная Земля, вся в хлопьях облачной пены, розовой в закатном солнце, а внизу была чёрная пропасть космоса, утыканная остриями звезд. Зрелище было непривычным, захватывающим, и Витька даже не сразу обратил внимание на то, что их корабль начал "вилять хвостом". Значит, аэродинамические поверхности уже нащупали жиденькую на такой высоте атмосферу, и челнок стабилизируется по потоку.

Витька взглянул на альтиметр. Девяносто пять километров, девяносто, восемьдесят восемь, восемьдесят шесть, восемьдесят пять, восемьдесят четыре… И всё, цифры замерли. А потом начали возрастать.

– Чего сидишь? – рявкнул Дед. – Сейчас унесёт обратно!

Витька спохватился и потянул сайдстик на себя. Ускорение ушло почти в ноль, но высота по метру, по два продолжала возрастать. Витька балансировал на предельных углах атаки, но неумолимая центробежная сила медленно, но верно тащила их обратно вверх, на орбиту.

Витька потянулся к рукояти двигателей малой тяги – дотормозить, но Дед, зорко следящий за всем, каркнул:

– Не смей! Я не хочу остаться без топлива и в следующий раз войти в атмосферу боком! Да и поздно уже… Не поможет.

Они оба с тоской следили за альтиметром, цифры на котором мелькали всё быстрее. Они ошиблись.

Их выбросило на высоту сто двадцать семь километров, а потом они начали снижаться обратно. Это было над Центральной Америкой. Во второй раз на высоте восемьдесят километров они оказались над Восточным побережьем. Мыс остался далеко позади, впереди была Атлантика. Они падали в океан.

На север от их линии пути лежали Гренландия и Исландия и, совершив манёвр в стратосфере, они могли бы достичь этих островов. Достичь могли бы, а приземлиться – нет. В Гренландии просто не было взлётно-посадочных полос нужной длины. В Исландии был аэропорт Кефлавик с его почти четырехкилометровой полосой, но с севера шел мощный холодный фронт со штормовым ветром и грозами, и он уже накрыл Исландию целиком. Кефлавик ещё два часа назад закрылся по нелётной погоде. Так что или они смогут дотянуть до Британии или… при посадке на воду на четырёх сотнях километров в час остаются только фрагменты тел и конструкции…

Они потом увидели этот фронт. Штормовой вал тянулся на тысячи километров. Они летели вдоль него, и, казалось, ему не будет конца и края. В его авангарде выперлись в стратосферу башни грозовых облаков, под ними бугрилась и пучилась неровная облачная масса, внутри неё зловеще сверкало. Витьку опять начало потряхивать.

– Ну, что будем делать? – наконец не выдержал он. – Похоже, до Британии мы не долетаем.

Он ткнул пальцем в экран, показывающий достижимость земной поверхности из текущего положения. Ближайшая к ним точка Европы, Британия, находилась в жёлтой зоне, даже ближе к