— И то правда. — Рино поднял вторую ногу на край стола. — Есть только одна проблемка. Этого недостаточно.

Его собеседник демонстративно пожал плечами. Его лицо было похоже на героя мультипликационных фильмов Иво Каприно. Нос-шнобель и одутловатые щеки. Может, именно поэтому он испытывал непреодолимую тягу к самоутверждению.

— У твоего сына…

— Пасынка, — перебил мужчина.

— Ладно, пасынка. — Рино махнул рукой. — Так, сколько лет твоему пасынку?

— Четырнадцать?

— Ты меня спрашиваешь?

— Я думал, это вы меня спрашиваете.

— Именно так, но ты вроде бы не уверен. И давно ты его отчим?

— Два года.

— Пожалуй, отцовским чувствам уже пора бы про­явиться. Неважно… У твоего пасынка ожог кожи головы второй степени. И, что еще хуже для четырнадцатилетнего подростка, сгорела большая часть волос. Речь идет о нанесении тяжких телесных повреждений.

— Я этого не делал, говорю же.

— А кто сделал — его мать?

Снова опущенный взгляд.

— Вот какая проблема… Точнее, две. Во-первых, я тебе не верю. А во-вторых, когда речь заходит о насилии над детьми, я не сдаюсь. Мы просто никогда не закроем это дело.

— Я этого и не хочу, я желаю мальчику только самого…

— Свободен. — Рино махнул рукой.

Его собеседник еще какое-то время посидел, а потом встал и вышел из кабинета.

Рино мог бы поклясться, что разглядел торжествующую ухмылку в отражении в оконном стекле. Он сжал кулаки и досчитал до двух, а потом с силой ударил ими по столу. В этот момент дверь снова открылась.

— Плохой день? — Иоаким улыбался, словно поймал отца с поличным при совершении служебного преступления.

— День нормальный, люди не очень.

— Ты про того типа из коридора?

Взгляд Рино подтвердил сыну то, что он и так знал: о работе отец распространяться не собирался.

— Ну да, отчим Видара. Кстати, у тебя тут воняет.

— Тот самый отчим. Запихал себе под губу полкило снюса.

Сын пожал плечами. Год назад он объявил, что ненавидит сигареты и снюс. Подобное яростное отношение не обещало ничего хорошего.

— Это он Видара поджарил?

— Мы не знаем.

— А что бывает за такое?

Рино встал и открыл окно. Из-за высокого атмосферного давления разница между воздухом внутри и снаружи почти не ощущалась.

— По-разному.

— Ну примерно.

— Если нам удастся посадить его на полгода, я буду доволен.

— Да ты что!

— Мало?

— Лично для меня полгода — это долго и под домашним арестом, — очевидно, Иоаким представил себе подобное ограничение свободы и сглотнул.

— И кто же это тебя впустил? — лишь несколько сотрудников полиции проводили субботу, работая над документами и допрашивая пострадавших.

— Волка все знают.

А Рино-то считал, что его сын — обезьяна.

— Но мне пора, Рене меня ждет.

Рино указал жестом на дверь:

— Скатертью дорога.

— У него депрессуха. Слушает только Селин Дион. Все плохо.

— Звучит неважно.

— У него кошка умерла. — Иоаким уже почти вышел за дверь, но обернулся. — Да, чуть не забыл, — сказал он в стиле капитана Коломбо. — Можно у тебя разжиться парочкой крон?

Через полминуты в дверях кабинета показался непризнанный король гигиены в участке Томас. За ним, как всегда, следовал шлейф шампуня и мыла, Рино подумал, что сейчас это как нельзя кстати.

— Совершил прорыв? — Томас присел в кресло посетителя.

Рино допрашивал отчима Видара уже в третий раз, и тот все так же настаивал на собственной невиновности. Но Рино чувствовал, что дело нечисто. За плечами у этого любителя снюса было два приговора за нанесение телесных повреждений, а его пасынок и жена выглядели подавленными и забитыми.

— Рано или поздно я его сломаю.

— Думаешь, парень что-то скрывает?

— Необязательно. Он был в стельку пьян, когда все случилось.

Томас провел рукой по свежеуложенным волосам.

— Кстати, встретил в коридоре Сельму. Я спросил, что она делает здесь в субботу, а она ответила, что в районе Будёшёен похищена девочка.

— Похищена? Кто-то видел, как ее увезли?

— Понятия не имею. Как только приедет Сельмерсен, будет срочное совещание. И что-то мне подсказывает, что я буду в числе избранных.

— Томас… — Рино откинулся на стуле и предупредительно погрозил указательным пальцем. — Мы все знаем, назначат Гюру. И надеюсь, ты не рвешься в ее напарники.

Томас хлопнул в ладоши:

— Дело о взломе супермаркета «Рими» закрыто, обвинение ветеринару выдвинуто. Очень даже вовремя.

— Если ты согласишься ей помогать, обещаю, я заявлюсь к тебе сегодня прямо посреди вечернего киносеанса и подробно расскажу, как ты истекаешь слюной, словно голодный сенбернар, каждый раз, когда Гюру появляется на горизонте.

О личной жизни Томаса в стиле йо-йо в участке знали все. Пару раз в год возлюбленная бросала его, чтобы через пару месяцев прибежать обратно.

Томас расплылся в улыбке:

— Что, не можешь смириться с отказом?

— Каким?

— Рино, Гюру на пятнадцать лет моложе тебя!

Рино пожал плечами.

— И в пятнадцать раз симпатичнее. Она — Лига чемпионов, а ты — всего лишь первый дивизион.

Рино перегнулся через стол:

— У меня на носу повышение, и ты мне его не испортишь.

В этот момент дверь открылась, Сельма — мастер-на-все-руки-участка — просунула внутрь голову:

— Совещание через две минуты.

Ленсман[3] Дагфинн Сельмерсен нервно ходил вперед и назад перед доской на стене. Его срочно вызвали в участок, так что одет он был в гражданское.

— Пропал ребенок. — ленсман посмотрел на нового сотрудника Гюру Хаммер, специализировавшуюся на преступлениях против детей.

Она переехала в Будё весной, и уже на первой неделе ее работы Сельма заметила, что лосьоном для бритья в участке стало пахнуть сильнее, чем во все предыдущие годы.

— Я поговорил с матерью девочки, — продолжил ленсман. — Разумеется, мы все надеемся, что у этого исчезновения есть естественные причины, но действовать мы должны исходя из предположения, что имеем дело с похитителем. До тех пор пока у нас не будет более четкой картины происходящего, все должны быть готовы отложить другие дела и заняться этим. Мы начинаем поисковую операцию, к нам присоединится отряд Красного Креста, но прежде всего необходимо создать группу, которая установит контакт с матерью. В группе будет два человека, и Гюру, обладающая необходимыми компетенциями, разумеется, ее возглавит.

Он снова посмотрел на самого младшего сотрудника в участке, но в этот раз Гюру Хаммер не подняла на него взгляд.

Ленсман кашлянул.

— Томас?

Томас потер переносицу.

— У меня встреча с владельцем «Рими» в половине четвертого, могу перенести.

— Я думал, дело закрыто.

— Открылись новые обстоятельства.

— Я могу взять это дело. — Рино отодвинул стул, чтобы подчеркнуть, что готов безотлагательно приступить к расследованию. — Похищение, — уточнил он.

Ленсман пронзительно посмотрел на Томаса, а потом кивнул:

— Хорошо. Гюру и Рино, сразу же направляйтесь к матери.

Рино встал, Гюру Хаммер нерешительно последовала за ним.

— И вот еще… — ленсман почесался через плотно сидящую рубашку, которая из-за больших пятен пота напоминала безвкусный купальный костюм. — Помимо того, что похищение само по себе страшное преступление, девочка страдает сильнейшей аллергией. Она ест только специально приготовленную еду. Если ей в рот попадет что-то, что мы или похититель считаем обычными продуктами, она может умереть в течение нескольких минут.

Глава 7

Корабль мягко скользил по зеркальной поверхности моря. Вдалеке величественной крепостью поднималась горная гряда. В отсутствие тяжелых дождевых облаков колоссы казались ближе, чем были на самом деле. Через час судно пристанет к причалу. Через час наступит самый сложный этап плана — нужно будет незаметно выбраться на берег.

Он обдумал несколько вариантов и пришел к выводу, что вызовет наименьшее подозрение, если просто последует за людским потоком.

Он снова зашел в каюту, чтобы проведать девочку. Она все так же лежала у стены, свернувшись клубком. Платье задралось и собралось на животе. Он осторожно натянул гладкую ткань так, чтобы она закрыла трусики. Девочка вздрогнула во сне, но не проснулась. Вдруг испугавшись, что она заболела, он был вынужден положить руку на ее бедро. Не горячая ли? Он стоял, ощущая шелковистость ее кожи. Сердце бешено колотилось в груди. Оно