Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помощник везет меня по заданному маршруту, и только из вредности я поворачиваю в другую сторону. Так хочется иногда запутать машину. Сказать ей, что я не ограниченный, что я способен понять и оценить гораздо больше, чем мне дают. Вот только машина не поймет.
– Вы сбились с маршрута сэр! – заявляет она.
Но я не обращаю внимания. Я так же осматриваю всё вокруг. Эти технические характеристики и новые обновления – никакого интереса. Лучше бы пошел в исторический музей.
И внезапно я останавливаюсь, как вкопанный. Передо мной стоит девушка. Чистая, как цветок лилии. Живая… И мне приходит мысль, что маршрут-то был верный, и помощник ошибся, что машины ошибаются.
Она смотрит на меня. У неё стройное тело и идеальная осанка. Лицо прямое и гладкое, без единой морщинки. Глаза карие. В них таится ум и глубина. На плечах пальто, а через шею перекинут шарф. Складки на поясе свидетельствуют об отсутствии кибернетики.
«Неужели это она?» – задыхаюсь я.
Помощник подвозит меня ближе. Прямо к ИИ 551092.
Я стараюсь быть вежливым, чтобы не спугнуть свою мечту:
– Кажется, вам интересна эта модель?
– Нет, – застенчиво отвечает она. – Я представитель этой модели.
– Надо же, неужели этот ИИ отличается от других?
– Да. Компания TYU разработала нейромозговой симулятор, который, по аналогии с человеческим мозгом, умеет мыслить и анализировать. Но как и во всех ИИ, внутри него запрограммировано отсутствие потребности развиваться и предельная внимательность по отношению к людям. Наша модель полностью безопасна и подходит для любого офиса. В отличие от стандартных помощников этот робот может выполнять работу любой сложности при наличии соответствующего опыта.
– Звучит довольно интересно, – ответил я, мысленно укоряя себя за то, что мы говорим о машинах. – Но ведь и минусы наверняка есть?
– К сожалению, без них никуда… На данном этапе разработчики столкнулись с несколькими проблемами. Первая – неконтролируемая прямолинейность. Симуляция человеческой речи постоянно сталкивается с проблемой подчинения. Поскольку образец принадлежит хозяину, он не может говорить и думать, как человек, и вынужден подчиняться командам и отвечать на вопросы. Второе – внешность. Очень сложно поддерживать многофункциональный облик постоянно, поэтому на первых порах рекомендуется чаще заряжать объект и проходить технический осмотр.
– Вы так сильно увлечены этим… Вы один из разработчиков?
– Нет, я скорее ассистент, – она казалась безразличной. – Меня зовут Алиса.
Её рот улыбался, но глаза ничего не выражали. Точно она была красивой куклой, облеченной в человеческую плоть. Я пожал её протянутую руку и почувствовал холод. Её ладонь была мягкой, но в ней совершенно не было тепла.
– Вы не пользуетесь кибернетикой?
– Я не поняла вопрос. Переформулируйте, пожалуйста.
Мне показалось, что мечта ускользает от меня.
– Вы из тех людей, которые отказались от механического улучшения?
Она внимательно посмотрела на меня:
– В мире больше нет людей, обходящихся без кибернетики. Все дееспособные люди подключены к механической сети.
Я остолбенел:
– Этого не может быть! Откуда вы знаете?
Алиса будто читала мысли:
– Это общедоступная информация. Из ста процентов граждан, рожденных в две тысячи четыреста третьем году, два процента кибернезированы из-за болезни, тридцать пять процентов – из-за законодательных ограничений и шестьдесят три процента по личной инициативе.
Я всё еще был в шоке:
– Но как же… А… Вы…
И вдруг я понял… Эта девушка была идеально стройной, с идеальной речью и мимикой, с поразительно четкими чертами лица. Как и все вещи этого мира… грациозные, линейные и мертвые.
Выходит, что я искал призрака. Несуществующего человека среди миллионов людей. Человека без кибернетики, которого не существует. Эра людей закончилась. А я – пережиток прошлого.
Она смотрела на меня, как на каменную статую:
– С вами всё в порядке?
У меня задергались руки. С надеждой в голосе я произнес:
– Подскажите, сколько будет двести пятьдесят пять умножить на четыреста восемьдесят семь?
– Сто двадцать четыре тысячи сто восемьдесят пять, – ответила она, не задумавшись ни на секунду.
Ответ был слишком идеален.
– Ты искусственный интеллект…
– Да, я опытный образец последней модели. Я ведь рассказывала вам.
Они уже научились создавать человекоподобных роботов. Её так сложно отличить, но она такая же холодная и бесчувственная.
– Прекрасно…
Я сжал кулаки и развернулся. Мне нужно было уйти с этой выставки. Убежать прочь из совершенного мира, который мы воздвигли. Из мертвого кладбища, в которое мы превратили планету. Но спрятаться было негде.
Повсюду были машины. Железо двигалось, ползло и летело, сверкая хромированными деталями. В этом чокнутом мире не было жизни. Среди миллионов людей не осталось ни одного человека.
Я вышел на улицу, забыв надеть пальто. Я хотел рассказать кому-нибудь о своем ужасном открытии. Что мы больше не люди. Что мы машины, порожденные прогрессом. И единственное, что отличает нас от камней, это… чувства.
Если бы я только мог разделить с кем-то свои страхи… Если бы в мире остался человек, еще не превращенный в машину… Если бы…
Я посмотрел на небо. Темное и грязное от облаков пепла. На нем было только маленькое голубое пятнышко, через которое проникало солнце. Оно было одно. И скрылось уже через секунду.
Я остановился и понял. Скоро и меня накроет облаком. Если только я не найду выход. Если только не позвоню…
– Привет. Я знаю, звучит неожиданно, но может… погрустим сегодня вечером?
– Ой, это ты! А я всё думала, когда ты позвонишь?
Я улыбнулся:
– Встретимся сегодня после работы, уважаемый кибермеханик?
– Я бы ответила, но не помню, кем вы работаете, – прозвучал её игривый голос.
– Менеджером, – подсказал я. «Обычным среднестатистическим менеджером».
– Я приду вечером, уважаемый менеджер, – послышался смешок. – Ну, или как получится. В общем, наверное, просто подождите меня после семи часов на том же месте.
Такой неточный, лишенный идеальности ответ мог принадлежать только настоящему человеку. Во мне дрогнуло механическое сердце. Скорей бы увидеть эти голубые глаза…
