Мариан почувствовала, как подвело живот.

— Да, очень.

— Ещё бы! Вы же, милая, целый день проспали. Скоро ужин. Вот только, я так думаю, есть его вы не будете. Давайте я вас угощу. Мне сыновья приносят много, вы ничуть меня не обремените, наоборот, только поможете. Сколько раз я им говорила — не носите так много. Я старая, куда мне столько еды... Ой, дорогая, я ведь не представилась! Меня зовут Ираида Николаевна.

Говоря, Ираида Николаевна отошла белому ящику у двери. Достала какие-то свёртки, банки и стала выкладывать содержимое на тарелку. Мариан попыталась протестовать.

— Да нет, дорогая, поймите, сейчас принесут ужин, и вы сами увидите — есть это невозможно. Когда вас ваши родные найдут, неизвестно. Зачем же голодной лежать?

Содержимое тарелки пахло приятно. Выходит, питание здесь не очень отличается от нормального. Уже утешительно.

Мариан, больше не протестуя, взяла ложку. Есть лёжа неудобно, к тому же голова кружится, вся комната вращается, но вкусно. Девушка определила — картофель тушёный с каким-то мясом и овощами. Тарелка быстро опустела. Однако когда в палату вошла сильно накрашенная женщина в белом халате, нёсшая поднос, всё съеденное едва не оказалось на одеяле. На подносе стояли тарелки с серой, пахнувшей горелым, неаппетитно выглядевшей массой. Мариан передёрнуло. По-видимому её лицо выразило чувства, и Ираида Николаевна быстро проговорила:

— Спасибо, Анечка, мы уже поужинали. А ты доченьке шоколадку не возьмёшь?

Женщина, приготовившаяся сказать что-то резкое увидев лицо Мариан, заулыбалась, взяла шоколадку и выплыла из комнаты... К счастью, прихватив поднос с его содержимым.

В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, приоткрыли.

В узкую щель просунулась взлохмаченная головка молодой женщины. Быстро окинув взглядом комнату, женщина увидела Мариан, и, радостно вскрикнув, ураганом ворвалась в палату.

Мариан в детстве любила давать людям характеристики, сравнивая их с животными. Посетительницу можно было сравнить разве только с чёрной кошкой: темноволосая, стройная, одетая в одежды мрачных цветов, с чрезмерно резкой косметикой на лице. Но глаза неожиданно контрастировали с хищными обликом. Заглянув в эти глаза, Мариан почувствовала себя так, словно гарпия посмотрела глазами оленёнка. Глаза эти источали настоящий испуг, несмотря на общий бравый вид посетительницы.

Мариан ещё раз оценила гостью:

"Кажется и с ней несложно справится, — мелькнуло в голове, и тут же предупредила себя: — Надо только помягче..."

— Маринка! Наконец-то я тебя разыскала! Ну, твоя соседка и дура! Представь — отправила меня в хирургию! я там всех на ноги подняла, заставила окрестные больницы обзвонить, а тебя нет как нет... — почти глотая слова от скорости, заговорила посетительница.

— Проще было зайти сначала в справочную, — тихо вставила в короткую паузу Ираида Николаевна.

— В справочную? Зачем?! Ведь соседка позвонила на работу и сказала, что случилось и где Маринка!

Сильный голос девушки разносился, похоже, на весь этаж. У Мариан начало стрелять в голове. Она, осторожно подбирая правильные слова, попыталась остановить посетительницу:

— Я не понимаю. Вы кто?

— Маринка, да ты что?! — от неожиданности девушка широко открыла глаза и рот.

Мариан похвалила себя за выбранную линию поведения. Жалость с этими людьми творит чудеса.

— Ты чего? Совсем плохо, да? Ты извини, я так ворвалась. Полдня тебя искала. С шефом поругалась, пока не разрешил к тебе ехать...

— Я не помню, — подбавила в голос страдания Мариан.

— Ясно. Господи, как тебя так угораздило?.. Да, я тебе тут кое-что принесла из еды и вещей. Знаю, как в больницах кормят.

Продолжая болтать, но теперь уже гораздо тише и медленнее, сочувственно поглядывая на Мариан, она принялась вынимать из сумки свёртки и банки. Оказалось, каждый из "знакомых" прислал что-нибудь приятное с его точки зрения. Здесь имелись фрукты, бутерброды, сладкое и даже две банки с домашними блюдами.

Мариан, слегка опешив от напора, смотрела на изобилие, изливающееся на тумбочку. Единственная мысль была в больной голове о том, каким образом она всё это съест, и не перестаралась ли она, изображая страдания.

До сознания опять стал доходить голос гостьи.

— Ты не переживай, завтра ещё принесу. Сегодня всё так неожиданно, вот и принесла совсем немного...

— Простите, как ваше имя?

Надо же выяснить с кем она имеет дело. она как-то не задумалась, что перебивать человека, старающегося сделать приятное и к тому же таким вопросом, не совсем то, чего от неё ждут. Но и эта ошибка пошла на пользу — женщина побледнела, и в изнеможении села на кровать.

— Ты действительно ничего не помнишь? Боже, ты врачу это сказала? Я сейчас его позову!

Она вскочила, готовая бежать, но тут в разговор вступила соседка по палате:

— Дорогая, врача сейчас нет. Уже вечер. Мы ему завтра всё сами скажем. Мне кажется, вашей подруге неплохо бы отдохнуть.

— Точно. Я пойду тогда, а ты смотри! Знаешь ведь как у нас — не скажешь сама врачу, ему наплевать на твоё здоровье будет. Скажи завтра обязательно!

Она направилась к двери.

Мариан казалось, врачу, вряд ли "наплевать", если пациент теряет память, но не стала спорить. Только посмотрела на соседку по палате, с улыбкой качавшую головой.

Мариан снова привлёк голос посетительницы:

— Слушай, я ведь так и не ответила! Я Елена, но все зовут Ленка. Надеюсь, ты всё скоро вспомнишь, — она взялась за ручку двери, потом вдруг с ехидной улыбкой оглянулась. — А Сержика ты тоже не помнишь?

Мариан отрицательно качнула головой — ничего себе имечко!

— Здорово! Во всём плохом можно найти долю хорошего! — Ленка тряхнула пышной чёлкой, как норовистая лошадка. — Я ему завтра это скажу! Пусть помучается от досады! Рада, что ты теперь по нему сохнуть не будешь! Надеюсь, к тому моменту, когда память вернётся, ты уже про него и думать перестанешь!

Она со смехом выпорхнула в коридор, с силой хлопнув дверью. Наступившая тишина блаженно охватила Мариан.

— Да-а. Если эта барышня всегда так активна, тяжело вам приходится, — Ираида Николаевна задумчиво смотрела на закрытую дверь.

Мариан дёрнула губами, изобразив усмешку. Старушку порадует внимание к шутке. Потом завернулась в тонкое одеяло плотнее, повернулась на бок. Пропасть здешний народ не даст. Главное не ошибиться и не выдать себя раньше времени неосторожным словом. Надо заиметь как можно больше людей, готовых помочь, а здесь это не сложно. Побольше страдания, и окружающие пойдут на всё, чтобы помочь их разлюбезной "Маринке".

Потом мелькнула мысль об этой самой Маринке. Что с ней, если