— Это — самое прекрасное.

— Ты спятил, — повторила Мануэла.

— Разве ты не понимаешь? — спросил Генри. — Это же…

— И тебе не больно? Ты совсем спятил. Мне пора.

До двенадцати оставалось недолго. Генри обрадовался, когда Мануэла ушла, — ему не хотелось, чтобы ее застали остальные. Она пообещала прийти на вечернее представление. А он сказал, что сам проведет ее. Пусть только подождет слева от входа, и не надо будет платить за билеты.

После ухода Мануэлы Генри сорвал со стены плакат эротической ярмарки и застелил постель. Прикинул, как еще можно обустроить закуток, чтобы девушке было в нем приятнее. Она вроде бы сказала, что у него уютно. Возможно, Мануэла похожа на Жаклин. И ей просто хочется вырваться отсюда, не важно как. Кровать его, конечно, не слишком широка, однако на первое время им хватит.

Джо разозлился, когда увидел, что дети разбили два задних стекла. Неужели Генри не мог присмотреть? Генри ответил, что следить за всем ему не под силу. Вместе они подготовили машины для дневного представления. Связали двери веревками и установили шины поверх крыши того автомобиля, на котором будет переворачиваться Оскар. Одна из шин «тойоты», на которой Генри должен был прошибать стену, стерлась до камеры. «Надо быть осторожней», — подумал он. Но обод запасного колеса не подходил, и Генри опять поставил старое.

— Ну и что, — сказал он, — лопнет, так лопнет.

Потом на тягаче приехал Чарли. Он привез две машины: «пассат» и «альфа спайдер», — куски металлолома, которые доламывали во время шоу.

— Такая «альфа» была когда-то и у меня, — сказал Чарли, сгружая машину.

Оскар завел мотор своего «кавасаки» и несколько раз проехался по площадке. Он всегда нервничал перед выступлениями. У входа уже появились первые зрители. Петра включила музыку. Из двух гигантских колонок загремел рок, а потом послышался голос Петры: «Летающие машины и мотоциклы. Обычно такое показывают только в кино или по телевизору…»

Зрительская трибуна начала медленно заполняться. Какие-то подростки, оплатившие стоячие места, вскарабкались на тягач. Было очень жарко. Генри исчез в своем закутке, чтобы натянуть голубой костюм и захватить шлем. Он уже сотню раз пробивал огненную стену, но каждое новое выступление становилось для него радостным событием. Выступление Генри, Огненного дьявола.

— Без зрительской поддержки ничего не получится, — возвещал из колонок голос Петры, пока Генри спускался по лесенке. Оскар в это время прыгал на мотоцикле с трамплина. Через двадцать, тридцать, сорок человек. Потом Джо и Чарли сели в машины и прокатились по кругу на двух колесах, помахивая рукой из окошек. Публика аплодировала без особого воодушевления.

— То были еще цветочки, — заверила Петра. — А сейчас мы покажем вам кое-что погорячей.

Генри установил дощатую стену, облил ее бензином, поджег и бросился к машине. Оскар уже завел мотор. Генри вскарабкался на крышу. Чтобы ему было легче держаться, стекла на окнах были опущены. Генри расставил ноги. Оскар медленно тронулся с места и начал прибавлять скорость. Стена приближалась. «Сегодня вечером я пробью эту стену ради Мануэлы», — подумал Генри. Он подаст ей какой-нибудь знак, подмигнет или сделает что-то, чего никогда не делал раньше. «Я не стану закрывать глаза», — подумал он. Ради Мануэлы. И быть может, она снова придет к нему в машину, когда шоу закончится, все будет убрано и остальные артисты разойдутся.

Он не слышал, как лопнула шина. Только почувствовал, что автомобиль накренился вбок и вперед. Ноги Генри приподнялись над крышей, за ними последовало туловище, а потом Генри показалось, что у него отрываются руки. Он отпустил их и оказался высоко в воздухе. В полете он заметил удивленные лица зрителей, да и сам был порядком удивлен. Ему чудилось, что мир под ним замер, что движется теперь только он один. Генри летел по воздуху, летел все дальше и выше. Красиво как! Вверху, в голубом небе, он увидел несколько тучек. Может быть, снова начнется дождь.

* * *

Мануэла целый день провела на искусственном пруду вместе с Дениз. Она продемонстрировала подруге следы от грубоватых ласк Генри.

— Да сколько же ему лет? — спросила Дениз, и обе расхохотались.

— Он очень милый, — ответила Мануэла. — Приехал из Восточной Германии.

— «Генри»… что за имя такое? — удивилась Дениз. — И где ты вечно мужиков откапываешь?

— Шоуменов, — поправила Мануэла. — Он классный. И это у него нечасто бывает. Ты уж мне поверь.

— Пойду искупнусь, — сказала Дениз. — Ты не составишь мне компанию?

Мануэла никогда не заходила в воду. Она предпочитала лежать на солнце. Ее тело прогревалось и размякало. Мануэла чувствовала кожей солнечные лучи, а когда поворачивалась ухом к земле, слышала глухие отзвуки шагов. Она думала о лете, которое только-только началось, длинном лете, ожидавшем ее, о множестве вечеров, которые она проведет на этом пруду вместе с Дениз и другими приятельницами. Думала о том, как они будут развлекаться, о парнях, которые после купания слишком быстро гоняют на своих разукрашенных машинах, не важно, едут ли они в «Домино», в город или просто в привокзальную кафешку. Она бы с удовольствием влюбилась в одного из этих смельчаков, но все они так ребячливы. Энди был ее парнем прошлым летом. Ему принадлежал киоск у пруда, и он неплохо зарабатывал. Зимой он ровным счетом ничего не делал. Еще днем загружался в кафе и флиртовал с официанткой из Югославии. «Тебе придется сделать выбор», — сказала ему Мануэла. А потом решила все сама. Они были знакомы со школьной скамьи.

Она поразмыслила о том, так ли уж ей хочется кочевать вместе с труппой артистов, и пришла к выводу, что у нее нет никакого желания жить с Генри в грязном закутке, без ванны и прочих удобств. В тесной клетушке было слишком жарко, пахло несвежим бельем и полуфабрикатами. Тем более она не знала других членов труппы. Была эта Жаклин, бросившая семью. А других-то как зовут? Странные какие-то имена. Мануэла представила, как она развешивает у машины белье. И в какую школу будут ходить дети, если придется долго путешествовать? По Греции… Она была как-то летом в Греции вместе с родителями. Тогда стояла невероятная жара, невыносимая, и из поездки ей ничего не запомнилось. Но с цветочком у него вышло мило. Впрочем, он же старше ее лет на десять, а то и больше. «Я еще совсем молода, — подумала Мануэла, — и не настолько глупа».

— Он ложится на крышу машины, которая врезается в пылающую стену, — сказала она, когда Дениз вернулась и принялась трясти мокрыми волосами. — С ума сойти!

— Такого бреда я еще не слышала, — заявила подруга. — Наверняка это трюк. Как в кино. Сколько времени?

— Полчетвертого, — ответила Мануэла. — Никакой не трюк. Он на самом деле врезается в стену.

Собрались тучи, Мануэла и Дениз поднялись и надели майки.

Около пяти часов прошел короткий, но сильный дождь. Обе девушки побежали к киоску. Немного поболтали с Энди. Он угостил их мороженым и спросил, не хотят ли они сегодня пойти с ним в «Домино». Там выступает группа из соседней деревни.