Настороженность не скоро оставила зайчиху. Время от времени она прядала ушами и поднималась со своего места, чтобы разглядеть, что творится там, на поляне, не исчезли ли оттуда так пугающие ее мертвые тела, особенно то, от которого так сильно разило серой.

Постепенно она успокоилась и сама не заметила, как глаза ее закрылись, и она задремала. И поэтому она не видела, как на поляне появилось новое действующее лицо. На этот раз это была невысокая стройная молодая женщина, одетая в длинное, до самых пят, черное облегающее платье с глубоким вырезом на груди и длинными рукавами, оканчивающимися черными кружевами, закрывающими кисти рук. Длинные, до пояса, и черные, как вороново крыло, волнистые волосы обрамляли строгое белое лицо. Над серыми глазами словно две стрелы взметнулись узкими полосами тонкие черные брови. Алые губы были единственным ярким пятном на этом черно-белом лице.

Она появилась на поляне без всяких предваряющих эффектов, без всяких портальных окон и прочего баловства в виде воздушных вихрей или пентаграмм. Только что ее не было на поляне и вот она уже стоит здесь, одной рукой упершись в пояс, а другой похлопывая себя по ноге тонким коротким жезлом. Разумеется, черным.

– Так, так, так… – промурлыкала женщина, осматриваясь по сторонам.

Она подошла к лежавшему на траве человеческому телу. Высокий, до пояса, боковой разрез на ее платье демонстрировал длинные точеные ножки, обутые в изящные туфельки на высоком тонком каблуке. Туфли, естественно, тоже были черного цвета. – Мертвый Трисмегист! Кто бы мог подумать? Эх, Эсс… Глупец! Говорила же я тебе…

Она склонилась над телом и несколько долгих секунд рассматривала его. Потом выпрямилась, бросила оценивающий взгляд на истоптанную копытами пентаграмму и, цокнув языком, кивнула, признавая мастерство сотворившего ее. Кинула беглый равнодушный взгляд в сторону тела Древнего и опять повернулась к человеческому телу. Минуту стояла в печальной задумчивости, о чем-то размышляя.

Вдруг она нахмурилась и посмотрела в сторону.

– Это кто еще решил сюда наведаться? – недовольно произнесла она.

Там, куда она смотрела, прямо в воздухе появилась дверь. Обычная деревянная дверь, какие тысячами встретишь в любом городе. Она со скрипом отворилась внутрь, и в дверном проеме показалась нога в деревянном башмаке и ярко расцвеченном разноцветными полосами чулке, у колена чулок был подвязан смешным желтым бантом. Вслед за ногой на поляну выбрался и ее обладатель – довольно молодой человек, закутанный в малиновый плащ. В руках он держал лютню, а на голове у него примостился украшенный белым пером берет, как у художника с карикатуры.

– Несравненная! – закричал он, как только увидел стоявшую на поляне женщину. На кучу окровавленного мяса у ее ног, бывшую когда-то человеческим телом, он не обратил никакого внимания. – Не будешь ли ты так добра и великодушна составить компанию мне, бедному и несчастному, всеми брошенному…

Договорить ему не дали. Женщина поморщилась и резко оборвала его:

– Прекрати паясничать, Ренд! Всем уже надоели твои шутки! И что это ты вырядился, как королевский шут?

– Это не шутовской наряд! – возмутился Ренд. – Это наряд бродячего менестреля! Кали, ты меня удивляешь! Не отличить благородного менестреля от какого-то дворцового клоуна? В какой глуши ты воспитывалась?

Кали оставила без ответа вопросы Ренда.

– И зачем тебе этот наряд? – спросила она. – Еще и лютню взял! Ты хоть играть на ней умеешь?

Голос Кали был полон сарказма.

– Нет, – беспечно ответил Ренд. – И не собираюсь учиться.

– Зачем тогда она тебе?

– Ты забыла? Сегодня же во дворце у Снежной королевы карнавал! Надеюсь, ты составишь мне компанию? Будет весело, обещаю!

– А как же Аша?

– Ах! – Ренд принял удрученный вид. – Мы расстались. Весьма недовольные друг другом! Кто бы мог подумать, что эта коварная красавица окажется настолько бессердечной и меркантильной!

– А я предупреждала тебя!

– Я был слеп, наивен и влюблен! Спешу исправить свой промах, – Ренд отвесил Кали церемонный поклон. – И пригласить тебя на бал-маскарад!

– Я подумаю, – холодно ответила Кали.

– Ах, – Ренд вскинул руку ко лбу. – Я не переживу отказа! Я наложу на себя руки, я брошусь в омут, я удавлюсь! Я напьюсь, в конце концов!

Кали равнодушно пожала плечами и вновь обратила взор на лежавшее у ее ног изуродованное тело.

– Что там? – Ренд подошел к Кали и вгляделся в человеческие останки, а потом окинул взглядом всю поляну. – Ага! Эссобиар Трисмегист! Император Крида. Убит Древним. Судя по пентаграмме, этот демон с девятого круга Пекла.

Ренд снял с головы берет и помахал им в воздухе:

– Да я скорее съем этот головной убор, чем поверю в это!

– Ты думаешь? – легкое удивление пробежало по лицу Кали. – Ты считаешь, что Древний девятого круга не смог бы убить Эсса?

– Эсса? – заинтересованно переспросил Ренд. – Даже так? Любопытно…

– Трисмегиста, – поправилась Кали. И холодно добавила: – Высшему демону это вполне по силам. Тем более, демонам с девятого круга Пекла.

– Ерунда! – отмахнулся Ренд. – В одиночку не только Древний, даже с девятого круга, но и более сильный демон не смог бы одолеть Трисмегиста. Поверь мне. Уж я-то его хорошо знаю.

Хищный блеск мелькнул в глазах Кали, а на пальцах рук, скрытых черными кружевами, на мгновенье появились и тут же исчезли длинные острые когти.

– Тогда что это такое? – она небрежно пнула носком туфельки валяющееся у нее под ногами человеческое тело.

Бог Удачи склонился над останками и коснулся их рукой. Через несколько секунд выпрямился и коротко бросил:

– Кукла.

– Ты уверен? – нахмурилась Кали.

– Более чем, – пожал плечами Ренд, демонстрируя всю неуместность сомнений в его словах.

– Ты же не из пантеона Жизни, чтобы делать такие бескомпромиссные заявления!

– Поверь, я достаточно в свое время пообщался с Витой, чтобы нахвататься от нее всякого такого… разного.

– С Верховной богиней пантеона Жизни? – заинтересованно спросила Кали. – Даже так? Любопытно!

– Брось! – отмахнулся Ренд. – Это было давно. И уже никому не интересно. А свою куклу на таком уровне качества мог сделать только сам Трисмегист. Хотел обхитрить тебя.

– И это у него почти получилось, – пробурчала Кали. – Если бы ты не появился здесь, я бы поверила в смерть Трисмегиста.

Она окинула Ренда оценивающим взглядом, заставив того приосаниться. Спросила, добавив чуть теплоты в голос:

– А куда подевался сам Трисмегист?

Ренд только недоверчиво хмыкнул в ответ на ласковые нотки, прозвучавшие в голосе богини, но, все же, принял сосредоточенный вид и внимательно осмотрелся по сторонам.