Занятно, что Трудана Джадвин стояла с убитым видом. Ни намека на лицемерие, ожидаемое Гэротом. Он-то думал, что укажет она пальцем на мужа — вот, мол, чья вина. И поведает почему. Однако ее виноватые глаза говорили обратное. Гэрот мог только догадываться, что герцог был мужем порядочным, и Трудана это знала. Изменила потому, что поддалась похоти, и теперь два десятка лет лжи стали непомерным грузом.

— Трудана, — проговорил король-бог, опережая остальных. — Ты служила хорошо, однако могла бы лучше. Вот твоя награда и наказание. — Он протянул ей соломинки. — Короткая слева.

Она взглянула в черные от вира глаза Гэрота, затем на соломинки и, наконец, в глаза мужа. Бессмертное мгновение. Гэрот знал, что печальный взгляд герцога будет преследовать Трудану Джадвин всю оставшуюся жизнь. Король-бог не сомневался, каков будет выбор, но Трудана, очевидно, полагала, что способна пожертвовать собой.

Собрав все мужество, она потянулась к короткой соломинке, затем остановилась. Бросив взгляд на мужа, отвела глаза и вытащила длинную.

Герцог взвыл. Это было чудесно. Звук пронзил навылет сердце каждого сенарийца в замковом дворе. Самый верный тон, чтобы донести послание короля-бога: следующим может стать любой из вас.

Пока вельможи, включая Трудану, бледные как смерть, обступали герцога, проклиная себя за участие в бойне, тот повернулся к жене.

— Я люблю тебя, Трудана, — молвил он.

Герцог закрыл лицо плащом и исчез в толпе экзекуторов.

Король-бог только улыбнулся.

Пока Трудана Джадвин колебалась, Кайлар отметил, что, прими он работу Мамочки К., удар бы нанес именно сейчас. Все взоры были обращены к платформе.

Кайлар повернулся к барону Кирофу, изучая, как на его лице выглядят шок и ужас, когда заметил, что на стене позади барона осталось всего пятеро стражников. Он быстро пересчитал: шестеро. И один из них держал в руке лук и пригоршню стрел.

В центре двора послышался резкий треск, и Кайлар мельком увидел, как ломается и падает задняя секция временной платформы. Что-то сверкнуло разноцветными искрами и взлетело в воздух. Все как один обернулись посмотреть. Кайлар, напротив, отвернулся. Искрившая бомба взорвалась тихо, с огромной ослепительно-белой вспышкой. Когда, ослепнув, сотни горожан и воинов разом вскрикнули, Кайлар увидел шестого солдата на стене, оттягивающего тетиву со стрелой. Это был Джонус Рубщик, мокрушник, за которым числилось пятьдесят убийств. Стрела с золотым наконечником полетела к королю-богу.

Король-бог закрывал глаза ладонями, однако защитные поля уже пузырились вокруг Гэрота. Стрела вонзилась во внешний щит и, когда тот лопнул, взорвалась яркой вспышкой. Новая стрела была уже в пути. Она прошла сквозь дырявый щит и ударила в следующий. Пузыри лопались один за другим — Джонус Рубщик стрелял невероятно быстро. Он использовал свой талант, подвесив запасные стрелы в воздухе так, что, как только отпускал тетиву, пальцы уже держали новую стрелу. Щиты разбивались быстрее, чем их латал король-бог.

Ослепленные люди кричали. Полсотни майстеров во дворе вскидывали вверх щиты, сбивая с ног людей поблизости.

Мокрушник, прятавшийся под платформой, прыгнул на нее со стороны, невидимой Гэроту. Он помешкал, глядя, как последний дрожащий пузырь надувается в дюймах от тела короля-бога, и Кайлар увидел, что это вовсе не мокрушник. Еще ребенок, лет четырнадцати. Ученик Джонуса Рубщика. Он даже не пригнулся. Стоял как вкопанный. Кайлар услышал неподалеку звон тетивы, и мальчишка упал — как только лопнул последний щит.

Люди устремились к воротам, топча соседей. Часть ослепленных майстеров в панике метали зеленые ракеты. Куда попало — в толпу и в солдат вокруг. Один из телохранителей короля-бога попытался прикрыть его. Потрясенный Гэрот неверно истолковал движение, и молот вира обрушился на горца-великана, попутно сметая с платформы сенарийскую знать.

Кайлар обернулся, чтобы выяснить, кто убил ученика Джонуса Рубщика. Рядом, не более чем в десяти шагах, стоял Хью Висельник, мясник, уничтоживший всю семью Логана Джайра. И лучший мокрушник в городе, раз уж мертв Дарзо Блинт.

Джонус Рубщик уже бежал, ни секунды не жалея о погибшем ученике. Хью выпустил вторую стрелу, и она вонзилась в спину Джонуса. Мокрушник покачнулся и, упав со стены, исчез из виду, но Кайлар не сомневался: убит.

Хью Висельник предал Са'каге, а сейчас спас короля-бога. Раньше чем Кайлар это осознал, ка'кари нырнул ему в ладонь.

«Стоп. Как же так? Я не захотел убивать создателя плана уничтожения Сенарии, зато сейчас намерен убить телохранителя?»

Конечно, называть Хью Висельника телохранителем — все равно что называть медведя пушистым зверьком. Однако смысл остался прежним. Ка'кари вновь растворился под кожей.

Пригнувшись так, чтобы Хью не видел его лица, Кайлар влился в толпу сенарийцев, в панике хлынувших через ворота замка.

Пожары, превратившие город в развалины, миновали имение Джадвинов. Кайлар подошел к хорошо охраняемому входу, и стража безмолвно открыла ворота. Он лишь остановился, чтобы сорвать обличье кожевника и отдраить спиртом вонючее тело. Кайлар не сомневался, что опередил герцогиню, однако весть о смерти герцога долетела быстрее. На рукавах у стражников были черные повязки.

— Это правда? — спросил один из них.

Кайлар кивнул и зашагал мимо дома к хижине, где жили Кромуиллы. Элена была последней, кого они удочерили. Остальные родные Элены, сестры и братья, подались к другим торговцам или прислуживали другим знатным семьям. Только приемная мать Элены все еще служила Джадвинам. Кайлар, Ули и Элена жили здесь с начала битвы. Укрытия Кайлара сгорели или стали недоступны, но нельзя было допустить, чтобы кто-то узнал, что он жив.

Кайлар не хотел жить в переполненных прибежищах Са'каге. Никто не желал ходить по улицам, где шатаются банды халидорцев.

Хижина была пуста, и Кайлар прошел в дом, на кухню. Одиннадцатилетняя Ули стояла на табуретке и, склонившись над лоханью мыльной воды, драила сковородки. Кайлар одной рукой поднял взвизгнувшую Ули, развернул ее и уселся на табурет. Затем сурово посмотрел на девочку.

— Как мой наказ? Хорошо присматривала за Эленой?

Ули вздохнула.

— Я пыталась, но, боюсь, это бесполезно.

Оба рассмеялись. Ули воспитали в Сенарийском замке как сироту, и она не подозревала о своем происхождении. Правда заключалась в том, что Ули была дочерью Мамочки К. и Дарзо Блинта. Дарзо узнал о ней только в последние дни жизни, и Кайлар обещал позаботиться о девочке. Сначала он испытал неловкость, объясняя Ули, что не приходится ей отцом, и никак не ожидал, что дальше отношения легко наладятся.

— Бесполезно? Я тебе покажу «бесполезно»! — послышалось в ответ.

Элена внесла огромный котел с остатками подгоревшего мяса и водрузила его рядом со стопкой тарелок Ули.