В данной ситуации предполагать можно было что угодно, однако ни одна из догадок не способна была прояснить вопрос: кто там, в поместье, снял трубку с телефонного аппарата и набрал номер Бетси? Не Клатчер же в самом деле! Пес, конечно, очень умен, но подобные действия под силу скорее мартышке, чем собаке. И то если вести речь лишь о трубке, что же касается набора номера, то об этом говорить не приходится.

– Томас! – на всякий случай еще разок позвала Бетси, однако в ответ услышала все тот же лай. Тогда она негромко произнесла, обращаясь больше к себе самой, чем к кому бы то ни было: – Хорошо… придется съездить… – Видно, не суждено мне сегодня отведать омлета с консервированными кальмарами!

Но об ужине Бетси вспомнила лишь вскользь, аппетит у нее пропал…

Десять миль до поместья Рокки-Брук она преодолела в рекордно короткий отрезок времени.

Входная дверь была заперта, но в юности Бетси не напрасно так часто бывала в этом доме – она знала здесь все входы и выходы. Зайдя с другой стороны, Бетси попробовала дверь заднего крыльца, и та поддалась.

В коридоре к ней бросился Клатчер. Они не виделись несколько лет, но пес сразу ее узнал и принялся прыгать вокруг, норовя лизнуть в лицо. Несколько раз это ему удалось.

– Ну-ну, молодец, хороший мальчик, – сказала Бетси, трепля Клатчера по голове.

Пес отвечал радостным повизгиванием.

Встреча получилась очень теплая, однако на сердце у Бетси было неспокойно, ведь предстояло еще выяснить, что здесь случилось.

– Где Томас? – отчетливо спросила она, поймав взгляд Клатчера.

По временам прежнего общения она знала, что пес прекрасно все понимает, и надеялась с его помощью прояснить ситуацию.

Действительно, при упоминании о Томасе Клатчер засуетился и двинулся в направлении левого крыла здания. Бетси пошла следом.

Томаса она обнаружила в его комнате. Он неподвижно лежал на ковре, и в первую минуту в мозгу Бетси промелькнуло самое страшное предположение. Однако, приблизившись и прижав пальцы к шейной артерии Томаса, она поняла, что он в обмороке.

Несколько мгновений Бетси стояла, прикусив губу и лихорадочно соображая, как лучше поступить. Скорее всего, у Томаса нелады с сердцем, поэтому обращаться с ним следует осторожно.

Нашатырный спирт! – промчалось в мозгу Бетси.

Она бросилась искать аптечку.

Она обнаружилась в ванной, и нашатырный спирт в ней был, только почему-то в ампулах, а не в пузырьке. Бетси попыталась отломить у одной кончик, но задача оказалась не такой простой. Тогда Бетси принялась искать нож или что-то в этом роде, однако как на грех в комнате ничего не обнаружилось.

А Томас по-прежнему лежал без движения.

Ощущая приближение паники, Бетси бросилась по коридору на кухню – Клатчер за ней, – затем, уже с ножом в руке, обратно. Отбить кончик ампулы было минутным делом. В следующее мгновение Бетси зажала пальцами нос, а Клатчер чихнул – в воздухе разлился характерный запах аммиака.

Не мешкая Бетси наклонилась и поднесла ампулу к ноздрям Томаса.

– Ну давай же, давай! – шептала она. Потом произнесла громче: – Томас! Очнись!

Наконец веки старика дрогнули, с губ слетел вздох.

– Томас! – вновь громко позвала Бетси.

Он приоткрыл глаза, посмотрел на нее – не вполне осмысленно – и снова закрыл.

– Дьявол! – вырвалось у Бетси. – Придется срочно вызвать доктора Паттерсона.

Телефон находился в этой же комнате, стоял у стены на специальной подставке. Трубка покоилась на аппарате. Бетси мельком отметила этот факт, прежде чем снять ее и набрать номер.

Кто-то позвонил ей в Роузвилл – именно ей, единственному человеку, который жил относительно недалеко от поместья Рокки-Брук, то есть мог быстро приехать и был связан с Томасом родственными узами, – но разговаривать почему-то не стал. Если бы Клатчер не залаял и если Бетси не узнала его по некоторым интонациям, помощь к Томасу так бы и не пришла.

Все эти мысли вертелись в мозгу Бетси, пока она описывала доктору Паттерсону ситуацию, а также состояние Томаса.

Спустя некоторое время – надо сказать, довольно быстро – тот приехал, и Бетси вздохнула с облегчением: теперь Томас в надежных руках. Они с доктором Паттерсоном осторожно перенесли старика на кровать. К этому времени он вновь открыл глаза, но был еще очень слаб, чтобы что-то говорить. Доктор Паттерсон осмотрел старика, после чего сделал уколы и тот уснул.

– До утра можешь быть спокойна, – сказал он Бетси. – А завтра… надеюсь, все будет нормально, но, если что, звони. Я оставляю таблетки, вот тут на столе, и пишу, как их принимать, видишь? Думаю, ухудшения можно не опасаться. У старика был гипертонический криз, но сейчас состояние стабилизировалось.

Бетси кивнула.

– Благодарю, доктор. Не знаю, что бы я без вас делала. Для меня все это полная неожиданность. Увидев Томаса на полу, я растерялась, и если бы не вы…

– Брось, детка, это моя работа, – добродушно ответил тот.

Затем он попрощался и уехал. Позже Рокки-Брук покинула и Бетси.

Проснулась она рано в хмуром настроении. Ее угнетала мысль, что, вместо того чтобы в тишине и покое насладиться долгожданным отпуском, ей предстоит отправиться в дом, с которым у нее связаны далеко не лучшие воспоминания.

Разумеется, Бетси предпочла бы, чтобы с Томасом провела несколько дней ее мать, Фейт. Сам Томас был здесь ни при чем, просто он находился в таком месте, которого Бетси по многим причинам избегала. И не только потому, что нынешний хозяин поместья Рокки-Брук Джим Тейлор якобы запретил ей появляться в его доме.

Вообще, Бетси нравилось это место, даже несмотря на то, что она имела к нему лишь косвенное отношение. Хозяйский дом в Рокки-Брук был добротный, строился из хорошего камня, на многие десятилетия, и принадлежал такому же крепкому, основательному человеку. В не таком уж далеком прошлом Бетси думала, что ей по сердцу не только дом…

Однако сейчас, учитывая до сих пор звучащие отголоски некоторых событий, Бетси предпочла бы не ездить в Рокки-Брук.

С другой стороны, без этого не обойтись. Нельзя же в самом деле все сваливать на мать. Тем более что та находится гораздо дальше от поместья, в Ларедо, и к тому же постоянно занята в магазине.

Только я размечталась о том, как замечательно проведу летние каникулы, как Томасу понадобилась моя помощь! Бетси вздохнула и принялась складывать в большой полиэтиленовый пакет халат, тапочки, ночную сорочку, кой-какое бельишко и прочие мелочи, в которых могла возникнуть необходимость в следующие несколько дней. Неужели моим планам на это лето не суждено сбыться?

Бетси нравилась работать в школе, с детьми, но иногда все-таки хотелось каких-то перемен, хотя бы временных. Например, в этом году она планировала часто выезжать в прибрежную деревушку Коб-Виллидж, где был чудесный пляж, о котором, к счастью, еще не проведало большое количество туристов. Всякий раз, представляя, как будет валяться на пляже, где ее мало кто знает, нежиться на солнышке и слушать шелест волн, Бетси мечтательно улыбалась… И вдруг… Неужели конец надеждам?