– И всё-таки, - послышалось за спиной, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Обернувшись, увидела Адама. – Что с вами, Мика? Не бойтесь, это всего лишь я.

– Вы очень тихо ходите, - выговорила я, стараясь расслабиться и не нервничать.

– Разумеется. Я парю над землёй, - по-доброму улыбнулся Левандовский, и я почему-то захотела, чтобы он остался рядом со мной. Хотя бы он. – Так вот. И всё-таки, мамин любимый кондитер абсолютная бездарь. Столько лет прошло, а его конфетами всё ещё удавиться можно. Редкая гадость.

– Не могу согласиться, не пробовала. Но буду иметь ввиду, - тихо ответила я, не зная, можно ли нам вообще разговаривать, или Милоша это заденет.

– А я вот попробовал абсолютно со всех столиков. С кем только не пришлось поболтать, чтобы это выглядело менее странно. Теперь живот болит. Будь она неладна, моя привязанность к сладкому, - неужели, Адам пытался развлечь меня? Но я молча кивнула, и он удивлённо на меня посмотрел. – Мика, вы всё ещё не взбодрились? Что за тоска в глазах? Это же ваша свадьба.

Я отвернулась от Левандовского, потому что сильно захотелось плакать. Моя свадьба принесла одно сплошное разочарование, и я чувствовала себя брошенной, потому что мой дурацкий жених стоял в стороне и ржал со своими друзьями. Он забыл обо мне. Для всех остальных это просто светское мероприятие, и только "ужасный" брат моего жениха обратил на меня хоть какое-то внимание.

Адам пытался посмотреть на моё лицо, и развернул меня за плечи.

– Мика, нет, - сказал он, пристально меня рассматривая. – Вся эта косметика сейчас превратится в помои на вашем лице. Не смейте плакать! Держите, - он дал мне бумажную салфетку из своего кармана. Я взяла её, промакнула уголки глаз, и чуть не упала от того, какой у неё был запах. Левандовский с головы до ног был каким-то... Вкусным? Даже его салфетки хотелось съесть.

– Спасибо, - я едва не всхлипнула, но ощущение поддержки Адама почему-то помогло.

– И ещё вот, - Левандовский протянул мне конфету в ярко-голубой фольге.

– Но они же невкусные, - неловко сказала я, робко заглянув в его зелёные глаза.

– Нет, это не отсюда. Из моей любимой шоколадницы. Там уж, поверьте, знают толк в кондитерском деле. Попробуете? - улыбнулся он, начиная раскрывать фольгу.

– Вы умеете уговаривать, - усмехнулась я, и взяла конфету из его раскрытой ладони.

– Да, это моя сильная сторона, - подмигнул он, будто вспомнив, что уже пора снова флиртовать со мной. Но в этот раз меня это не злило. Адам казался добрым.

Я увидела, что к нам решительно приближается Милош, вбросила конфету в рот, а Левандовский отшагнул от меня в сторону.

– Адам, тебе мало людей вокруг? Почему вьёшься именно возле моей жены? - сквозь зубы прошипел Милош. Надо же, ему нужно было испытать ревность, чтобы вспомнить о моём существовании. Без этого никак.

– Может потому что тебе нет до неё дела? Невеста не должна быть одинокой на собственной свадьбе, - ответил ему старший брат, и я совсем запуталась, на чьей я была стороне.

– Великий психолог. Иди встречай свою мармозетку, - Милош ткнул в сторону ворот и мы все обернулись.

На территорию вошла девушка с розовыми волосами в чёрном облегающем платье. Симпатичная.

Адам широко улыбнулся и бросился к ней. Внутри неприятно кольнуло. Его конфета, которая таяла у меня во рту, не казалась теперь такой вкусной и сладкой. Как я могла спустя всего лишь час знакомства, ревновать его, будто собственница? Какая дура... Ах да, совсем забыла, что окончательно абсурдной эту ситуацию делало присутствие моего новоиспеченного мужа.

– Бася! - радостно воскликнул Левандовский, обняв свою знакомую.

– Люцек, я еле нашла ваш дом. Боже мой! - её взгляд упал на меня, и она плавно приблизилась. – Какая прекрасная невеста.

– День добрый, пани, - смущённо поздоровалась я, почувствовав, как из-за её комплимента я перестаю злиться.

– Меня зовут Барбара, - улыбнулась она, и мне показалось, что её взгляд пожирал меня более похабно, чем взгляд Адама.

– Мика.

Милош утащил меня за столик к своим родственникам, и я осознала, как хорошо мне было одной.

Барбара и Адам присоединились к нам, и я заметила, что с ней он вёл себя совершенно по-другому. Он конечно был временами пошлым со мной, но казался адекватным, а с ней он окончательно превратился в безбашенного мальчишку. Они вели себя вызывающе. Много пили, обнимались и хихикали, перешептываясь друг с другом. Этот момент совсем добил меня. Ужасная свадьба... Ужасные братья...

– Мика, ты уже определилась, кто станет твоим любовником? - абсолютно серьёзно спросила меня Кристина, кузина Милоша. У меня уже голова кружилась от этих людей. Что с ними не так?

– Мой муж слишком молод, чтобы искать связь на стороне. Это как с жиру беситься, - я всё-таки нашла в себе силы ответить этой недосветской львице. Она ядовито улыбнулась.

– Молод, и поэтому на тебе так мало украшений? Понимаю. Молодые мальчики дарят только весь этот мир и звёзды с неба, - кривлялась Кристина, изображая романтический пафос. – Поэтому, юные девочки любят взрослых мужчин, чтобы получить нечто большее, чем прогулку на папиной машине.

– Заткнись, Крис. Все тут знают, что у тебя от таких схем одни проблемы, - Милош раздражённо закатил глаза.

– Я не виновата, что мои мужчины такие балаболы, - хмыкнула она, и взяла очередной бокал шампанского.

Я опустила глаза, и невольно начала накручивать на палец свободный конец шарфа-пояса. Когда я подняла голову, то увидела как Левандовский с довольным лицом, наблюдал за моими действиями. О чём же он подумал? Адам будто поймал меня за скрытым проявлением интереса к нему, словно через этот шарф я хотела потрогать его, и он это понял. Как всё невовремя... Почему я думала об этом? И что вообще за фантазии? Адам всё ещё смотрел. Я бы улыбнулась в ответ, если бы не его рука, обхватившая талию Барбары. Оставила шарф. Выпрямила спину.

– Вы знаете, - обратилась я к Кристине, – я надеюсь, что черти в аду, уже разожгли огонь под вашим персональным котлом.

Все недоумевающе посмотрели на меня, и только Адам озорно рассмеялся и даже немного зааплодировал. Мне не хотелось, чтобы у всех сложилось впечатление, что я безропотная малолетка, у которой отсутствует собственное мнение. Но выдала я какую-то глупость.

– И в чём же мой грех, Мика? В изменах мужчинам, которые сами склонны к предательству? - обратилась она ко мне, как к наивному ребёнку.

– В мотивах этих измен. Деньги и прочая пыль перестанут приносить вам радость лет через десять. И тогда вы поймёте, как скучно трахаться без любви, - выпалила я, и сразу же захотела провалиться сквозь землю. Это слишком бестактное мнение. Вот чёрт...

– Милош, твоя жена бесподобна! - воскликнул Левандовский, а мой супруг, казалось, закипал от злости, словно я опозорила его перед высокопоставленными особами. Я и сама уже жалела о своих словах.