мною разработку нового положения для обучения войск гимнастике, согласился с моей мыслью образовать для этой цели во вверенном мне полку команду из чинов от всех частей гвардии. Занятия с этой командой дали мне возможность систематизировать физические упражнения и по ним составить проект наставления, в детальной разработке которого мне очень помогли офицеры команды и учитель гимнастики В. Вихра. Как всякое нововведение, проект этот вызвал бурю протестов со стороны рутинеров, а также чинов существовавшего в то время в военном министерстве комитета по образованию войск, считавшего себя единственным компетентным органом по выработке всяких военных уставов.

Так как проект мой поступил на рассмотрение этого комитета, мне приходилось на его заседаниях лично разъяснять свою систему малосведущим в гимнастике членам комитета.

4 ноября 1910 года проект удостоился высочайшего утверждения, и мое «Наставление для обучения войск гимнастике» было введено в российской армии.

Государь, интересовавшийся зарождавшимся в войсках спортом, неоднократно посещал занятия гимнастической команды в Царском Селе и благожелательно отнесся к моей мысли учредить главную офицерскую гимнастическо-фехтовальную школу.

В 1912 году Россия была впервые приглашена участвовать в международных Олимпийских играх в Стокгольме.

Международный Олимпийский комитет назначил по собственной инициативе от России трех самим комитетом выбранных делегатов, ни малейшего отношения к руководству спортом не имевших. Тогда представители русских спортивных организаций постановили образовать русский Олимпийский комитет, который просили меня возглавить и лично принять руководство поездкой в Стокгольм участников Олимпиады.

Великий князь Николай Николаевич, узнав о моем избрании, предложил мне считаться командированным им; а когда об этом было доложено Его Величеству, последовало высочайшее повеление о моем назначении представителем России на международных Олимпийских играх 1912 года.

Выслушав по моем возвращении из Стокгольма доклад о результате моей командировки на Олимпийские игры, Его Величество выразил мне свое желание создать орган для объединения в России всех вопросов, связанных со спортом, и повелел представить ему письменное о сем предположение.

Как человек военный, незнакомый с тонкостями законодательной техники, я обратился к помощи одного из видных юристов.

Составленный при его любезном содействии проект организации спорта был мною предварительно показан военному министру В. А. Сухомлинову, министру внутренних дел А. А. Хвостову, статс-секретарю А. С. Танееву и председателю Совета министров В. Н. Коковцову. Последний сделал несколько своих замечаний, согласно которым я внес указанные им изменения. Будучи переделан по указанию Коковцова и будучи вторично доложен ему, он заслужил его полное одобрение. Только тогда я решил представить этот проект Его Величеству. Каково же было мое удивление, когда министр двора мне сообщил, что Коковцов говорил ему по телефону, будто я без его ведома представил государю совершенно неграмотный проект…

При случайной встрече Его Величество сказал мне, что Коковцов, отрицая факт представления ему моего всеподданнейшего доклада и переделки согласно его же указаниям, находил проект недопустимым с точки зрения законов. Мне показалось странным, что проект, составленный при содействии одного из главных сотрудников Коковцова по редактированию законодательных предположений, оказался, по его же собственному мнению, неграмотным. Немало удивила как меня, так и всех, знавших о моем всеподданнейшем докладе, проявленная Коковцовым беззастенчивость, позволившая ему доложить государю неправду и сообщить министрам, будто бы я представил указ о моем назначении на должность главноуправляющего несуществующим ведомством, совершенно умолчав о законодательном предположении.

Может быть, в руках Коковцова и был указ о моем назначении, но мне лично этот факт был неизвестен, так как мой всеподданнейший доклад имел отношение лишь к законодательному предположению по учреждению ведомства спорта.

Государь поручил бывшему тогда не у дел И. Л. Горемыкину ознакомиться с моим докладом. Горемыкин дал заключение, что считает вполне закономерным учредить новое ведомство именным высочайшим указом правительствующему Сенату на основании статьи 11 основных законов, т. е. в порядке верховного управления, минуя Государственную думу и Государственный совет. Вслед за этим состоялось 7 июня 1913 года высочайшее повеление о моем назначении главнонаблюдающим за физическим развитием народонаселения Российской империи.

К началу декабря мне удалось образовать особое совещание из представителей всех ведомств, союзов большинства видов спорта и специалистов по моему приглашению для гласного обсуждения вопросов, касающихся физического развития подрастающего поколения, а также способов содействия распространению спорта. Помещение для периодических собраний совещания было предоставлено в Мариинском дворце, в зале заседаний Совета министров. Участников бывало более ста человек; все они были объединены верою в целесообразность и пользу спорта, но, конечно, на первых порах не имели в этом деле достаточного опыта.

В начале 1914 года в Россию приехал ознакомиться с организацией русских соколов ныне покойный вождь чешского сокольства доктор Иосиф Шейнер. На мою усиленную просьбу высказать мне откровенно его впечатление от постановки у нас Сокольских обществ он ответил мне словами, которых я, вероятно, никогда не забуду: «Zu viel Politick, und zu wenig Gymnastick» («Слишком много политики, и слишком мало гимнастики»).

В 1913 году русское общество считало спорт только развлечением, а некоторые даже смотрели на лиц, им руководивших, как на людей, желавших устроить себе видное служебное положение и угодить государю; а в 1931 году французская палата депутатов ассигновывает по ходатайству министра спорта 7 млн. франков на посылку французской национальной спортивной команды на Олимпийские игры в Лос-Анджелесе.

3

Лазарет лейб-гусар * Прощание с полком * Результат революционной пропаганды в войсках * Генерал Брусилов

При перестройке казарм лейб-гусар, производившейся полковою строительной комиссией, я исходатайствовал деньги на постройку и оборудование полкового лазарета на 36 кроватей.

Здание было возведено по последнему слову техники больничных сооружений по проекту архитектора М. И. Китнера и настолько удачно, что на Всероссийской гигиенической выставке 1913 года этот лазарет был награжден золотою медалью и почетным дипломом.

С давних времен больные царскосельского гарнизона, находившиеся на излечении в местном лазарете, имели счастье удостаиваться особо милостивого внимания государя в дни рождественских праздников: ко дню посещения лазарета Его Величеством от гофмаршальской части доставлялась елка и подарки для больных, которые раздавали великие княжны, приезжавшие с государем.

Так как с устройством полкового лазарета больные лейб-гусары не посылались больше в местный лазарет, они должны были лишиться и посещения своего державного шефа, и получения елочных подарков.

Доложив однажды об этом государю, я получил милостивое его соизволение на посещение елки в полковом лейб-гусарском лазарете в один день с местным.

31 декабря, когда я в последний раз принимал в полку государя, Его Величество приехал в сопровождении двух великих княжон — Ольги и Татьяны Николаевны, из рук которых больные лейб-гусары с восторгом получили присланные из дворца