Внимательность в самом широком смысле означает пробуждение и отказ от жизни «на автомате», обращение осознанного и пристального внимания на опыты повседневной жизни. При помощи внимательного осознавания поток энергии и информации, представляющий собой наше сознание, открывается нашему сознательно направляемому вниманию, так что у нас есть возможность одновременно и наслаждаться его содержанием, и регулировать его течение в новом направлении. Внимательное осознавание, как мы увидим, – нечто большее, чем просто осведомленное бодрствование: оно позволяет нам осознавать аспекты самого разума как такового. Внимательность, в отличие от машинальных бездумных действий, позволяет нам пробудиться; рефлексивное же осознавание нашего собственного разума помогает нам делать выбор и осознанно менять происходящее.

Тот способ, каким мы фокусируем внимание, непосредственно влияет на функционирование нашего сознания. Когда мы вырабатываем определенную форму внимательности к переживаемому нами «здесь и сейчас» настоящему мгновению и природе нашего ума и сознания, то создаем особую форму сознавания – внимательное осознавание, которое и является темой этой книги.

Проведенные исследования показывают, что определенные формы применения практики внимательного осознавания улучшают способность регулировать эмоциональные проявления, позволяют противостоять нарушениям эмоциональной сферы, улучшают мыслительные процессы и избавляют от негативных установок.

Изучение некоторых сторон практик внимательного осознавания показало, что они значительно улучшают функционирование организма: способствуют заживлению ран, укрепляют иммунный ответ, повышают устойчивость к стрессу и улучшают общее самочувствие. Улучшаются и взаимоотношения с другими людьми – вероятно, благодаря повышению способности улавливать невербальные эмоциональные сигналы и лучше чувствовать внутренний мир окружающих (приложение, раздел «Отношения и внимательность»). Таким образом, мы начинаем с состраданием относиться к переживаниям других людей и действительно им сочувствовать благодаря обретенной способности понимать их точку зрения.

Внимательное осознавание действительно позволяет добиться этих и многих других благоприятных изменений в нашей жизни. Такое убеждение подкрепляется тем, что эта форма сознавания стимулирует активность и рост соответствующих участков головного мозга, отвечающих за отношения с людьми, эмоции и физиологическую реакцию на стресс.

В дополнение к преимуществам практики внимательного осознавания в сфере личного развития и здоровья существует также и предложенная Эллен Лангер концепция «внимательного обучения». Этот подход, как показал опыт, оказался эффективным, радостным и стимулирующим. Суть его заключается в том, что учебный материал подается в условной форме, а не как набор абсолютных истин. В этой ситуации ученик держит свой ум «открытым» к контексту обучения, в котором новые знания оказываются непосредственно и практически полезными. Вовлечение учащегося в активный образовательный процесс – результат того, что он начинает понимать: его отношение само формирует направленность обучения. Таким образом, данная форма внимательного осознавания стимулирует учащегося к активному соучастию в учебном процессе. Лангер полагает, что формат условного обучения позволяет учащемуся и преподавателю пребывать в состоянии здоровой неопределенности, которая помогает нам сразу замечать новое и неожиданное.

Педагог Роберт Стернберг считал, что такая образовательная внимательность родственна некоторым формам познания, когнитивного стиля. Исследования, касающиеся внимательного обучения, показывают, что его главная черта – открытость новому, готовность к различению, чувствительность к восприятию различных контекстов, способность взглянуть на предмет с разных точек зрения, ориентированность на настоящее. Принятие этих свойств внимательного осознавания в расчет в контексте обучения может позволить учащимся углубить и расширить характер обучения, охватывающего всю жизнь. Для того чтобы внушать условную неопределенность ученикам, учителям рекомендуется вместо слова «является» употреблять слова «возможно», «может быть» или «иногда» (глава 12 «Обучение сознания и образование: четвертый компонент и мудрость рефлексии»).

Сама Лангер предупреждает, чтобы мы соблюдали осторожность и однозначно не рассматривали предложенную ею концепцию внимательности сквозь призму того, как данный термин воспринимается в историческом и современном контексте созерцательных практик. Пока что мы будем использовать уточняющий термин «внимательное обучение» для характеристики важной концепции Лангер о том, что при такой форме обучения сознание освобождается от скоропалительных решений, излишней категоричности и рутины в восприятии и мышлении. Когда нами руководит определенность, утверждает Лангер, «мы не чувствуем потребности в том, чтобы быть внимательными. Учитывая, что наш мир пребывает в вечном движении, наша определенность – не более чем иллюзия». В конечном счете эта форма внимательного осознавания – гибкое состояние ума, и в этом состоянии мы активно замечаем все новое, становимся восприимчивыми к контексту и полноценно ощущаем свою причастность к настоящему.

Я не нашел опубликованных исследований, в которых приводилось бы сравнение внимательного обучения с его ярко выраженной целенаправленной составляющей и более древней созерцательной формой того, что мы будем называть в данной книге «рефлексивной внимательностью». Эта рефлексивная форма внимательности, которую мы будем называть внимательным осознаванием, или просто внимательностью, в настоящее время тоже интенсивно изучается, и данные, полученные в этой области, мы обсудим в дальнейшем.

Обнаружение сходства и различий между этими двумя употреблениями термина «внимательность» поможет нам выявить глубинную природу каждой из версий. Интересно, что исследование обеих форм выявило, что, несмотря на различие путей, оба способа, независимо друг от друга, помогают достичь положительных результатов: вызывают ощущение удовольствия, приводят к осознанию своего внутреннего состояния и укрепляют телесное здоровье. В этой книге мы попытаемся исследовать возможные нейрональные механизмы, общие для этих двух важных и на первый взгляд различных способов формирования ума и сознания в их взаимоотношениях с текущим моментом.

Непосредственное переживание настоящего мгновения описывается как фундаментальная часть буддийского, христианского, индуистского, исламского, иудейского и даосского вероучений. В этих религиозных традициях, от мистического христианства с его центрирующей молитвой до буддийской медитации внимательности и памятования, мы видим, что идея осознавания настоящего мгновения используется иначе, чем когда речь идет о когнитивном аспекте внимательности.

В различных религиозных традициях молитва, как правило, требует отрешения от повседневной суеты и сознательного участия в процессе погружения в умственное состояние или внешнюю сущность, запредельную проявлениям обыденной жизни. Молитвы и искреннее приобщение к религии сочетаются, как было показано в некоторых исследованиях, с активным долголетием и улучшением состояния здоровья. Сочетание принадлежности к группе и молитвы затрудняет оценку их отдельного вклада в душевное состояние, но здесь мы как раз и подходим к интересующему нас феномену: отрешение от повседневности и погружение во внимательное осознавание, возможно, и вправду включает в себя развитие внутреннего чувства сопричастности.