знала, что любой другой обитатель Данвича уже был бы на ней сверху и вставлял свой причиндал, пыхтя и рыча, но вместо этого этот странный парень предлагает ей место, чтобы отдохнуть и починить её платье.

«Не могу поверить в то, что слышу», - подумала она.

Мужчина продолжал в каком-то неопределённом возбуждении:

- Ой, а ещё у меня на кухне есть рагу из белохвостого кролика, которого я приготовил под приправой, как по рецепту моей бабушки. Вполне нормально, если ты голодна.

«А теперь ещё приглашение на бесплатное питание!»

Если не считать нескольких ягод, собранных с полей Фрая, и редиса, который, к счастью, упал с грузовика, Сэри больше дня не ела твёрдой пищи; и, следовательно, - не считая семяизвержения нескольких оральных женихов - никакой другой пропитки. У неё чуть не перехватило дыхание от милосердия гиганта.

- О, мне бы это понравилось! - завопила она, натягивая на себя порванное платье.

Это было более чем заметно, когда робкая улыбка появилась на лице её спасителя.

- Эй, позволь мне помочь тебе встать, - и затем кисть на конце очень длинной руки сжала её собственную. - Пойдём.

Но когда Сэри осталась стоять на ногах, она покачнулась на месте и вскрикнула:

- Ой, вот ублюдок! - и упала бы, если бы верзила не поймал её неправильной рукой.

- Ты в порядке?

- У меня... у меня колени дрожат и ноги подкашиваются, - ответила она в его объятиях. - Думаю, то, что сделал этот парень, заставило меня встряхнуться больше, чем я думала.

- Это понятно, но не волнуйся. Я понесу тебя.

Сэри почувствовала, что парит, когда великан прижал её к себе на руки и, словно её вес был не более тяжёлой ношей, чем пустой мешок из-под картофеля, перешагнул через низкий каменный забор и направился к далёкой восточной линии деревьев. Сэри издала приятный стон; на этот раз она почувствовала себя в безопасности. Она валялась в колыбели рук своего перевозчика, мягко покачиваясь при каждом резком шаге.

Когда он нёс её по полю, её глаза осматривали всё вокруг.

«Более прекрасного дня нельзя было и представить», - размышляла она, но затем, когда её взгляд остановился на отвесной стене далёкой Круглой горы, её понимание естественной красоты исчезло.

Вдали она разглядела несколько необычных круглых холмов, на большинстве вершин которых не было деревьев, а вместо них были видны необычные каменные колонны, которые, как она слышала, восходят ко временам индейцев. Она также слышала, что на самом высоком из этих холмов - Сторожевом холме - имелся какой-то алтарь, существовавший там всегда.

«Ещё до того времени, когда белые люди пришли на эту землю с Большой Воды, - сказала её мать, -  он уже существовал там, и гораздо бóльшее время, чем ты можешь себе представить».

Но когда Сэри спросила, что это за алтарь, её мать замолчала. Также было несколько раз, когда Сэри пыталась пройти весь путь до вершины, чтобы лично засвидетельствовать алтарь, но она всегда убегала в том направлении, в котором пришла, из-за появления самых странных звуков, звуков, похожих на слова, которые заставляли её думать, что они на самом деле слышались из-под земли...

Это было то место, где её посещали тревожные мысли, но она отгоняла их, чтобы насладиться моментом комфорта. Разорванная ткань её платья открывала грудь, и когда она случайно взглянула вверх, она уловила большие, тёмные и почему-то чувствительные глаза гиганта, которые, казалось, восхищались её формами, но затем они резко исчезли. Для мужчин было обычным делом одобрительно смотреть на тело Сэри, жест, который она втайне ненавидела, поскольку такие взгляды напоминали ей об отце; но теперь?

Мысль об оценке этого необычного мужчины... очаровала её.

С самого начала проявилась застенчивость, даже мягкость, несмотря на потенциальный ужас, который внушало его неестественно разросшееся телосложение. Тем не менее, вопрос витал в самой дальней части её сознания: что может принести остаток дня?

- Какая же я глупая! - пробормотала она. - Надеюсь, ты не считаешь меня грубой. Ты спас меня из той беды, в которую я попала, а я даже не назвала тебе своего имени! Меня зовут Сэри!

Его глаза, казалось, плавали вокруг неё.

- Ага, я знаю это.

- Знаешь?

- Конечно. Я видел тебя раньше.

- Что?

Мужчина пожал плечами, теперь глядя вперёд.

- Видел, когда ты прогуливалась мимо коровьего поля Сойера и Лугов Десяти Акров, и несколько раз проходила по старому крытому мосту, когда я был на холмах, мосту, ответвляющемуся от Эйлсбери-Пайк, - он ступал дальше, большие ботинки тонули в траве по колено. - Может быть, буквально неделю назад я видел, как доктор Хоутон увозил тебя в Динз-Корнерс после того, как покатал тебя на своём модном моторе.

- О, да, доктор Хоутон. Он так часто подвозит меня, - признала Сэри, и называть его автомобиль «модным» не было преувеличением правды; он назывался Duesenberg.

Сэри понимала, что доктор Хоутон добился определённого успеха в своей профессии, бóльшего, чем можно было ожидать от простого деревенского врача. Тем не менее ходили слухи о том, что хороший доктор значительно увеличил свой доход, во-первых, сокращав жизнь пожилых людей по финансовому указанию родственников, ожидающих наследства, и, во-вторых, резко незаконно прерывав беременность. И хотя она действительно признала, что доктор дарил ей столь необходимые поездки на своём «модном» моторе, она не признала, что с некоторой частотой - и за два королевских доллара, не меньше - он приглашал её к себе домой в Эйлсбери на работу. Он любил мастурбировать, когда наполовину вставал на голову, в то время как Сэри вонзала пугающе толстую ручку мотыги внутрь его ануса и хлопала его по яичкам своей раскрытой ладонью. Желанный кульминационный момент включал извержение его спермы из пениса в его же рот.

Нет. Сэри этого не признала.

- Я знаю его очень давно, - сказала она в дополнении.

- Итак, я подумал, - сказал затем её перевозчик, - поскольку я знал его лично по причине того, что это он приходил в наш дом, когда мой дедушка умирал, я не видел ничего плохого в том, чтобы спросить его, как тебя зовут. И он мне ответил: «Сэри». О, и я видел тебя однажды, снова, в прошлом году, когда я спускался со Сторожевого холма. Ты плавала в пруду с лилиями между руинами Кори, за старой мельницей.

- Да уж. Я там плаваю, когда могу, когда ещё не холодно...

- Но это было