Скотч встал и вышел, оставив потрясенного шефа СБ переваривать в рудиментарном мозгу картину рушащегося стройного мира.

Фрэнк неподвижно сидел в темноте тесной кабины несколько секунд, напряженно прислушиваясь к своему дыханию и потрескиванию остывающего металла. Потом, словно очнувшись, нашарил в темноте шлем и, напялив его, щелкнул фиксаторами. Это его и спасло. Вообще-то, по инструкции, это надо было сделать в первую очередь. После, когда началась свистопляска, Фрэнк не раз возблагодарил того хромого инструктора, который читал лекции по безопасности на Земле.

«В первую очередь всегда надевайте шлем, парни. Как только почувствовали что-то неладное. При первой же красной лампочке на пульте. Все что угодно можно сделать потом. Но дыхание и глаза в первую очередь!»

Землетрясения и извержения на Ганимеде не такая уж редкость. В масштабах планеты. Но чтобы вот так! Ледяная каша подхватила харвестер. Острые пики взорвали лед вокруг, прошили толстое днище со страшным грохотом. Раздался свист уходящего из кабины воздуха. Потом сверхпрочное стекло, сдавленное деформируемой кабиной, дало трещину и лопнуло. Фотография, завертевшись в потоках остатков воздуха, канула куда-то туда, в струящийся, словно грязно-белый шелк в луче шлема, ад.

Фрэнк очнулся уже в вездеходе. Спасатели почему-то от души веселились.

– Тридцать метров, мужик! Твой харв висел на высоте тридцать метров!

– Кто-нибудь еще выжил?

– Не-а, Фрэнк. Только ты. Ты и твой «Джимбо». Ты ведь так его называл?

У Фрэнка ныла спина. Еще была кажущаяся далекой боль в правой голени. Он лежал на оранжевых пластиковых носилках.

– Я цел?

– Отчасти. Ты представляешь, как это смотрится?! Твой «Джимбо», он висит на высоте, и лучи солнца…

– Заткнись, Дэн. Заткнись, ладно? Погибли люди. Много людей.

– Ну, да. – Дэн сник. Его кажущаяся веселость мгновенно пропала. И Фрэнк понял, что парень напуган. Боится до смерти. До него вдруг дошло, что он не на Земле. И это не лагерь бойскаутов, не приключение. Будешь вот так лежать на диване в своем модуле. И вдруг – раз. Тебе в спину втыкается здоровенная ледышка, и ты уже болтаешься на ней, как жук на булавке. И вокруг нечем дышать. И холодно на улице, градусов так минус двести пятьдесят. По Цельсию.

– На вот, хлебни, – в рот Фрэнку упало несколько капель жгучего скотча. Дэн завинтил хитрую фляжку, вмонтированную в стандартную рацию.

– Скоро будем на месте.

Насчет власти Скотч был, конечно, прав. Странная ситуация складывалась в колониях. Любой закон действует на Земле в пределах какой-либо территории. Графства, штата, страны. А тут? Государства Ганимед не существовало. Были разбросанные по ледяной планете купола и модульные городки. Просто небольшие станции в десяток передвижных модулей. Люди жили, руководствуясь законами, принятыми там, откуда они прилетели. К израильтянам соваться под купол в субботу не имело смысла. Не откроют шлюз. К русским лучше всего заезжать в пятницу вечером.

Когда Хадсон прилетел сюда шесть лет назад, компания только-только прибрала к рукам Ганимед-6. Вначале бывший коп не понял, зачем же он, собственно, тут оказался. Восемьсот колонистов пока вроде бы неплохо справлялись сами. В случае любых эксцессов кэп – начальник колонии – просто вызывал пару-тройку крепких ребят из геологов, и дебош тут же прекращался. Если же до кого-то слишком туго доходило, его закрывали в отсеке для образцов, а потом отправляли с ближайшим кораблем на Землю. А сейчас? Хадсону казалось, что чем больше у него людей, тем больше в колонии проблем.

Жучки в кафетериях, скрытые обыски, все это было чертовски противозаконно. «Если этот проныра притащит сюда адвокатов… Меня просто поджарят на медленном огне. Права человека и все такое… Буше, конечно же, отвертится, ни одного письменного приказа нет. А теперь еще этот чертов проект «Морфеус»…» – Хадсон вздохнул, пощелкал клавишами компьютера. На экране появился график. Две кривые. Численность службы безопасности и количество зафиксированных правонарушений за год. «Что же я делаю не так?» – подумал шеф СБ, глядя на две упорно карабкающиеся вверх кривые. Красная, правонарушения, здорово обгоняла синюю – численность СБ. «Восемьсот пятьдесят семь! На семь тысяч. Получается, один мой парень на семь человек. Что же здесь не так?»

– Если мистер Пресс войдет в ваш кабинет, вы все должны встать, назвать свое имя и должность. Если он спросит, чем вы тут занимаетесь, вы должны кратко изложить суть вашей работы. Кто будет заикаться или дерзить, может заранее подыскивать себе место на «Фри Сквер». – Полански, заложив руки за спину, стоял посреди диспетчерской. Молоденькие, только после колледжа, диспетчерши, застыв в напряженных позах, испуганно внимали.

– Полански, можно вас на минутку? – Фрэнк держал в дрожащей руке приказ об увольнении.

Когда-то у него был неплохой хук справа. Мышечная память – это ведь надолго. Толстое тело Полански описало параболу и шмякнулось на покрытый мягким ворсом пол коридора. Он даже не успел испугаться.

«Закончено расследование инцидента на котловане семь. Причиной спровоцированного тектонического сдвига явились непрофессиональные действия харвестмастера Фрэнка Бэрри, который к тому же находился в состоянии алкогольного опьянения. Жертвами катастрофы стали двенадцать человек», – под потолком тускло освещенного коридора монотонно бормотал плазменный экран.

– Что теперь с нами будет, Фрэнк?

– Я не знаю, Эллен. Квартиру точно придется освободить. Она ведь принадлежит компании. Вы с Джонни можете пока побыть у тебя в больнице. Я свяжусь с братом, возможно, он поможет. В последнее время дела у него там, на Земле, шли неплохо. Может, он пришлет немного денег. Наши накопления плюс моя страховка, и если Майкл еще подкинет… Вам с Джонни на перелет хватит…

– А ты?

– А я… Я простой неудачник, Эллен. – Фрэнк вздохнул, тяжело поднялся с дивана. – Вода есть?

– Ты же знаешь. Вода будет в девять.

– Черт! У них есть вода для этого долбаного фонтана! А когда простой парень вроде меня хочет принять душ, он должен ждать сигнала таймера!

– Не надо, Фрэнк. – Эллен поднесла палец к губам, указала глазами на потолок.

Все в колонии знали про жучки. Правда, частенько о них забывали.

– А мне плевать! ПЛЕВАТЬ! – заорал Фрэнк во всю глотку.

– Тише, – зашептала Эллен, – госпиталь ведь тоже принадлежит им.

Скотч нагло, с сигаретой в зубах, прогуливался по «Фри Сквер». Эсбэшник в черной форме с электрошоковой дубинкой на боку с ненавистью смотрел на него. Курить на территории компании было запрещено уже три года. Да и негде было взять сигареты. У парня в форме явно чесались руки. Приложить бы хорошенько дубинкой этого наглеца. Вколотить ему его «Пэлл-Мэлл» прямо в глотку. А еще лучше отобрать.