Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Свен мертв. – Когда он это сказал, что-то крутанулось внутри него и сдавило ему горло, словно некто сделал из веревки петлю и затянул ее. Нужно было что-то еще добавить, потому что после такой новости мужчина попятился на несколько шагов назад и внимательно взглянул на номера машины – Улоф только теперь заметил в руке у незнакомца телефон.
– Ключ под камнем, – выдавил он. – Надо было выпустить пса… Я просто проезжал мимо.
– Но кто вы? – Мужчина поднял телефон перед собой. Послышался щелчок, следом еще один. Он что, фотографирует машину и Улофа?
– Я звоню, – строго произнес незнакомец. – Я сейчас же звоню в полицию.
– Это мой отец. Свен Хагстрём.
Мужчина посмотрел вниз на пса, потом снова на Улофа. Взгляд незнакомца буравил его, проникая под личину того, кем он стал.
– Улоф? Так ты Улоф Хагстрём?
– Я должен был сам позвонить в полицию, но…
– Меня зовут Патрик Нюдален, – сказал мужчина и сделал еще несколько шагов назад. – Ты меня, наверное, не помнишь, я сын Трюггве и Мейан, они живут выше по склону. – Он показал в сторону дороги в направлении усадьбы в глубине леса. Отсюда, где они стояли, ее не было видно, но Улоф знал, что она расположена на поляне, которую пересекала колея для мопедов.
– Не скажу, что помню тебя, мне было всего пять или шесть лет, когда…
В наступившей тишине Улоф прямо-таки услышал шорох шестеренок в этой белокурой голове. И следом глаза Нюдалена вспыхнули. Он вспомнил. Все то, что ему успели наплести за эти годы.
– Пожалуй, ты должен сам рассказать полиции о том, что произошло. Вот, смотри, я набираю номер и передаю трубку тебе, идет? – Мужчина сильно вытянул руку вперед, словно не желая подходить слишком близко. – Это мой личный. Но рабочий телефон у меня тоже есть, я всегда ношу его с собой.
Пес забрался в машину, глубоко зарылся носом в пакет и что-то там вынюхивал.
– Или я сам позвоню, – и Патрик Нюдален снова попятился назад.
Улоф опустился на сиденье. Теперь он припомнил, что на ферме Нюдаленов жило несколько ребятишек. Кажется, у них еще были кролики? В клетке за домом, куда Улоф однажды пробрался летней ночью. Он открыл дверцу и выманил кроликов наружу листьями одуванчиков. Наверное, потом их съели лисы.
А может быть, они жили на свободе, пока не умерли.
С точки зрения полиции канун дня Середины лета был, пожалуй, наихудшим днем в году, с его красивыми традициями вроде украшения майского шеста и разгульных пьянок, с мордобоями и сексуальными домогательствами в эту самую светлую из шведских ночей.
Эйра Шьёдин вызвалась дежурить в этот день добровольно. В конце концов, у остальных ее коллег были семьи, дети, и им куда нужнее было остаться в этот день дома.
– Уже уходишь?
Мама Эйры вышла за дочерью в прихожую. Ее пальцы безостановочно двигались, перебирая мелкие вещицы, которым не повезло оказаться на крышке бюро в прихожей.
– Я же сказала, мама, я сегодня работаю. Не видела мои ключи от машины?
– А когда же ты вернешься?
Рожок для обуви в одной руке, варежка в другой.
– Сегодня вечером, поздно.
– Никак не возьму в толк, зачем ты носишься туда-сюда, тебе же есть чем заняться.
– Мама, вообще-то я здесь теперь живу, забыла?
После чего начались поиски ключей, которые Черстин Шьёдин вовсе не перекладывала, «как ты можешь говорить, что я забыла, если я твердо помню, что я их не трогала», – пока Эйра не обнаружила ключи в кармане собственных брюк, куда она их сама вчера положила.
Дружеское похлопывание по щеке.
– Мы отпразднуем завтра, мама. С селедкой и клубникой, все как полагается.
– И с крохотной рюмочкой водки.
– Непременно.
Четырнадцать градусов тепла, переменная облачность. Прогноз погоды по радио обещал солнце во всей центральной части Норрланда, ослепительная безбрежная синева до самого вечера. Во всех домах, мимо которых она проезжала, в холодильниках уже лежали загодя заготовленные для праздничного вечера горячительные напитки. В Лунде, во Франё и в Гудмунро, в летних домиках, куда неизменно возвращалось уже второе-третье поколение отдыхающих, в ящиках со льдом в кемпингах. В общем, повсюду.
Парковка возле полицейского участка в Крамфорсе наполовину пустовала. Все копили силы для предстоящего вечера.
На входе ее встретил молодой коллега.
– У нас вызов, – сообщил он, – сомнительная смерть, пожилой мужчина в Кунгсэнгене.
– Может, ты имеешь в виду Кунгсгорден?
– Ну да, точно, а я разве не так сказал?
Эйра покосилась на бейдж с именем на груди. Этот парень появился у них на прошлой неделе, но до сих пор их дежурства ни разу не совпадали.
– Старик грохнулся в душе, – продолжал он, глядя на рапорт, полученный из Главного следственного управления в Умео. – Тело обнаружил сын, сосед вызвал полицию.
– Похоже на естественную смерть, – заметила Эйра. – Зачем же мы туда едем?
– Есть кое-какие неясности. Сын явно пытался как можно скорее покинуть место.
Эйра быстро прошла в раздевалку, чтобы переодеться в форму. Август Энгельгардт. Да, вот как его зовут. Еще один свежеиспеченный выпускник полицейской академии, едва за двадцать семь, накачанный, с «ежиком» и непослушной челкой на голове. Годами работавшие вместе полицейские из телевизионных сериалов все чаще казались ей сказочными персонажами минувших времен.
В действительности же все они оканчивали полицейскую академию в Умео и мечтали получить место в тамошних краях. Чтобы повысить квалификацию, подыскивали себе какой-нибудь малопривлекательный округ, вроде Крамфорса, где и оставались, самое большее, на полгода, каждую неделю мотаясь туда-сюда, преодолевая добрых двадцать пять миль пути, пока не появится какая-нибудь должность в региональном центре с его кофейнями и вегетарианскими ресторанами.
Этот парнишка отличался от всех прочих лишь тем, что был родом из столичного пригорода Сёдерторна. Сотрудники из Стокгольма в их краях были редкостью.
– У меня ведь там и девушка есть, – рассказывал он, сворачивая и проезжая через Нюланд. Эйра увидела циферблаты часов на кирпичной четырехугольной башне, каждый циферблат смотрел в свою сторону света и показывал разное время. Как бы то ни было, четыре раза в день часы на башне в Нюланде все-таки отбивали правильное время.
– Мы купили квартиру, но мне бы хотелось работать в центре, – продолжал Август, – чтобы можно было добираться на работу на велосипеде и все такое. И чтобы мне в голову не летели камни, когда я выхожу из патрульной машины. Вот я и подумал, что могу поработать в провинции, пока что-нибудь не подвернется.
– И заодно малость отдохнуть, это ты хотел сказать?
– Ну