На двери висела табличка «ДЭВИД ХАРМОН»; владелец кабинета явно не захламлял рабочее место: пустой пластиковый стол, полка книг, заляпанных птицами, да выцветшая белая доска для фломастеров на стене. Повесив автомат на плечо, Кира вошла, ища какие-нибудь записи, которые можно было бы просмотреть, но ничего такого здесь не оказалось, даже компьютера, хотя без электричества в него все равно не залезешь. Подойдя к полке, она попыталась прочитать названия, не касаясь помета, – сплошные книги по бухгалтерии. Дэвид Хармон, очевидно, был финансистом. На прощанье Кира еще раз оглядела кабинет, надеясь на открытие в самый последний момент, как в романе, но комната действительно была пуста. Она вышла в коридор и попробовала следующую.

Десять комнат спустя она была все так же далека от чего-либо, что могло пролить хоть лучик света на ее тайну: стопка гроссбухов, в лучшем случае – картотечный шкаф, но и те оказывались либо пусты, либо забиты отчетами о прибылях. «ПараДжен» был богат до неприличия – теперь Кира могла в этом убедиться, но и только.

Настоящая информация могла найтись лишь в компьютерах, но в офисе они, казалось, отсутствовали начисто. Кира обеспокоенно помрачнела – все, что она слышала про старый мир, свидетельствовало: люди шагу не могли ступить без компьютеров – «компов», как они говорили. Почему в офисе не было мониторов и металлических коробок процессоров, которые она привыкла видеть почти повсеместно? Девушка вздохнула и в ярости затрясла головой: даже найди она компьютеры, что бы она с ними делала? Она пользовалась в больнице медицинскими компьютерами, сканерами и прочим, когда того требовали лечение или диагностика, но в основном это были изолированные машины с жестким набором функций. В старом же мире «компы» объединялись в сеть, обеспечивавшую мгновенную связь со всей планетой. В них загружалось все: от книг до музыки и, очевидно, обширных ПараДженовских проектов. Но в этих комнатах никаких компьютеров не было.

«А вот в этой стоит принтер». Кира остановилась, разглядывая столик в последнем кабинете: большем, чем остальные, с табличкой «ГВИНЕВРА КРИЧ» на двери – наверное, вице-президент филиала или как там у них именовалось начальство. По полу были раскиданы чистые листы бумаги, покоробившиеся и потемневшие от дождей, захлестывавших в разбитые окна, а на низком столике рядом с письменным столом стоял маленький пластиковый ящик. Девушка сразу узнала принтер, – у них в больнице было полно таких. Без порошка они были бесполезны; ей как-то поручили перетащить несколько из одного чулана в другой. В старом мире с их помощью документы выводили на бумагу прямо из «компа», так что, если в комнате был принтер, должен был быть и компьютер, по крайней мере, в свое время. Кира повертела ящик в руках: ни провода, ни разъема для него – значит, беспроводной. Поставила обратно и опустилась на четвереньки, заглядывая под столик. И там ничего. Зачем кто-то вывез все машины – неужели, чтобы спрятать данные, хранившиеся в них, когда мир стал рушиться? Несомненно, Кира могла быть здесь не первой посетительницей. «ПараДжен» создал партиалов – господи, прости, – здесь работали ведущие мировые специалисты в области биотехнологии. Даже если им не поставили в вину Войну с партиалами, правительство должно было связываться с учеными по поводу лечения РМ. «Конечно, если мы предполагаем, что правительство не знало, что партиалы несли в себе лекарство». Кира прогнала эту мысль прочь – она сюда не конспирологией пришла заниматься, а за информацией. Может, компьютеры были захвачены?

Все так же на четвереньках, она задрала голову, оглядывая комнату, и из этой выигрышной позиции увидела то, чего не замечала раньше: блестящий черный кружок на черной металлической раме стола. Она повернулась, и кружок подмигнул ей солнечным зайчиком. Наморщив лоб, девушка встала и вдруг замотала головой: как просто!

Столы и были компьютерами!

Теперь, когда она поняла, это казалось очевидным. Чистые пластиковые столешницы были почти точными копиями, только увеличенными, экранов медицинских компьютеров, с которыми она работала в больнице. «Мозги»: процессор, матплата и жесткий диск – были вмонтированы в металлическую раму, и при включении весь стол загорался чувствительными панелями, клавиатурой и прочим. Снова опустившись на колени, девушка проверила металлические ножки стола и победно вскрикнула, отыскав короткий черный провод, воткнутый в розетку на полу. Ее крик выгнал наружу стайку воробьев. Кира улыбнулась, но до победы было еще далеко – найти компьютеры не значило ровным счетом ничего, пока она не включила их. Поспешно покидая Ист-Мидоу, она не захватила никакого зарядного устройства – глупо, конечно, но теперь уже ничего не поделаешь. Можно будет попробовать раздобыть что-нибудь на Манхэттене в магазине электроники. Посещение острова после Эпидемии считалось слишком опасным, поэтому большая его часть еще не была разграблена. Однако тащить пятидесятифунтовый генератор на двадцать первый этаж ей явно не улыбалось.

Кира медленно, протяжно выдохнула, собираясь с мыслями. «Мне нужно выяснить, кто я, нужно понять, как связаны со всем этим отец и Нандита. Я должна найти Совет». Она снова достала фотографию, где стояла с отцом и Нандитой перед комплексом «ПараДжена». Поверх кто-то написал указание: «НайдиСовет». Она даже не знала точно, что это за Совет, не говоря уж о том, где его искать, не знала, и кто оставил ей снимок, и кто надписал его, хотя подозревала, что почерк Нандитин. Все, чего она не знала, казалось, придавливало ее своим весом, становившимся невыносимым; Кира закрыла глаза, стараясь дышать глубже. Она так рассчитывала на этот офис – единственную часть «ПараДжена», до которой могла дотянуться, – и не найти здесь ничего, даже намека, где искать дальше, было невыносимо.

Девушка встала, медленно подошла к окну подышать воздухом. Под ней расстилался Манхэттен: полугород, полулес – безбрежное зеленое море полных жизни деревьев и осыпающихся, зарастающих лианами зданий. Все это было таким большим, таким невероятно большим, а ведь это только один город – были и другие города, другие штаты и страны, целые материки, которых она никогда не видела. Кира чувствовала себя потерянной, сломленной полнейшей невозможностью найти один маленький секрет, скрываемый таким большим миром. Мимо пролетела стайка птиц, не замечая ни ее, ни ее мучений; они и конца света не заметили – солнце не перестанет вставать, а птицы не перестанут петь от того, что исчезнет единственный разумный вид.

Что значили ее успех или поражение?

Подняв голову, она стиснула зубы и прошептала:

– Я не сдамся. Плевать, насколько велик этот мир, буду обследовать новые места одно за другим.

Кира вернулась в кабинет, направилась к картотеке и выдвинула первый ящик. Если Совет имел отношение к «ПараДжену» – скажем, как какой-то особый проект, связанный с командованием партиалов, на что намекал Сэмм, – то этот финансовый филиал должен был рано или поздно перечислить им деньги, оставляя записи, которые ей предстояло найти. Она протерла стол-экран от пыли и начала вынимать папки из ящика, просматривая их абзац за абзацем, строчку за строчкой, платеж за платежом. Заканчивая стопку, она сметала ее на пол, в угол, и принималась за следующую, час за часом, остановившись только, когда стало слишком темно, чтобы читать. Ночной воздух дышал холодом, и Кира подумала было развести костер – на столе, где она могла сдержать его, – но не решилась. Внизу на улицах она пользовалась костром, но там его было легко скрыть, а пламя на такой высоте увидят за многие мили. Поэтому она просто отступила в фойе перед лестницей, закрыв все двери, и развернула скатку под защитой секретарского стола. Потом открыла банку тунца и тихонько съела в полной темноте пальцами, представляя, что это суши. Немного поспав, с рассветом тут же кинулась за работу, прочесывая папку за папкой. Поздним утром она наконец-то кое-что нашла.