Папа проложил себе дорогу из глубинки в Тверь. Он показал мне пример, что человек, вне зависимости от того, где стартовал, может оказаться там, где он хочет. Я чувствовал, что смогу продолжить его путь и добраться так далеко, как только захочу. Хоть до небес.

Отец руководит предприятием численностью в 250 человек, хотя его никто такому в этой жизни не учил. Я собираюсь повести за собой миллионы. Я благодарен отцу за то, что моя стартовая позиция была значительно лучше, чем у него и большинства людей. Нет, родители мне не давали денег, не делали никаких крутых подарков, единственное исключение — машина на совершеннолетие. Дело в другом. Каждое лето, пока мои сверстники отдыхали у бабушек в деревнях, я ездил с родителями в путешествия, смотрел мир и делал интересные открытия.

Но в детстве мне хотелось как можно скорее начать свой собственный путь. И я понимал, что должен как можно раньше стать самостоятельным, способным заботиться о себе и других.

Помню, когда мне было пять лет, наш сосед дядя Коля купил себе новую машину — «Тойоту». Он дал нам с другом посидеть за рулём, и мы от восторга тут же вслух пообещали себе купить такие же машины, когда вырастем.

Дядя Коля был матерым бизнесменом и спросил нас, малышей: «Мужики, а может, прямо сейчас зарабатывать начнете?» И мы с горящими глазами в предвкушении новых интересных приключений сразу согласились.

Дядя Коля строил коттедж, и на его участке было много строительного мусора. Каждый день он показывал нам, какую кучу надо разгрести, а вечером приезжал и рассчитывался… мороженым. Да, хитрый дядя Коля был. Сейчас он, кстати, тоже есть и живет в том же доме.

Я хоть и любил сладкое, но к самостоятельности тянулся больше. Понимал, что на деньги можно покупать то, что нравится самому, а не то, что покупают тебе взрослые. Так я смекнул и предложил дяде Коле платить мне наличными, заявив, что на мороженое у меня аллергия. Пошел на маленькую хитрость, ведь аллергии никакой не было, но теперь, пока все последующие дни мои пацаны лопали мороженое, я считал монетки. И это был мой первый, заработанный честным трудом капитал.

Чуть позднее, лет в шесть, я предложил отцу помыть его машину за деньги. Он согласился, и с тех пор, выполняя эту нехитрую работу, я исправно зарабатывал. Да и когда чуть подрос, карманные деньги добывал себе тем же способом. Мне платили ровно столько, сколько стоила такая услуга на автомойке недалеко от дома. С самого начала я очень старался, натирал поверхность машины и тряпками, и бумажными полотенцами до тех пор, пока она не начинала блестеть абсолютно идеально.

«Зарабатывать деньги» — в этом словосочетании так много взрослой жизни, успеха, самодостаточности, ума и ответственности. Я чувствовал их уже тогда, будучи шестилеткой, натиравшим родительский автомобиль.

Чем-то мы ради развития с удовольствием нагружаем себя сами, а какие-то испытания выбирают нас. Одно из таковых свалилось на меня, еще когда мне было четыре года. По сути, как я выяснил позже, такие испытания тоже посылаются нам для нашего же развития, но когда об этом не знаешь — жить довольно тяжело.

Так вот, в четыре года, переболев коклюшем, я начал заикаться. Это длилось долго, вплоть до пятого класса школы. Сказать даже пару слов без заиканий у меня не получалось. Настоящее испытание. Очень худенький, с большими голубыми глазами мальчик не хотел раскрывать рот, чтобы не выглядеть жалким, произнося что-то вроде «Здра-ра-ра-раст-вуууй-те!».

И вот однажды с восемью одноклассниками мы поехали отмечать чей-то день рождения домой к имениннику. Приглушенный свет, большой стол, заставленный салатами и кока-колой, лаунж-музыка. Я тогда был хоть и заикой, но довольно симпатичным, и девочки поглядывали на меня с интересом. Среди них были и те, что мне нравились. Особенно Жанна и Саша. Девчонки спросили: «Поедешь потом с нами в боулинг?»

Я переспросил от неожиданности: «Бо-бо-бо-бо…?» Интерес, проявленный девчонками, тут же улетучился, он сменился разочарованием, а может, жалостью, что было невероятно противно и больно.

Мысль самому вновь заговорить с ними, заикаясь, вызывала во мне отвращение и несогласие. В голове крутились смешные шутки и разные интересные истории, которые пришлись бы кстати, но мне не хотелось их рассказывать, и я просидел весь оставшийся вечер в стороне, чуть ли не за занавеской, и молча. Вся эта картина въелась мне в память до мелочей. Я помню каждое лицо, каждую обсуждаемую тему и, конечно, свои ощущения. Чувствовал себя так, как если бы на меня злая колдунья наложила страшное заклятье и сделала уродом. От ощущения несуразности происходящего практически тошнило.

После вечеринки я сел на маршрутку в сторону дома, но не доехал до своей остановки, вышел раньше. Вокруг не было ни души, я стоял один посреди заснеженного перекрестка. Меня накрыло то ли отчаяние, то ли ярость. И вот тогда я в первый раз почувствовал всплеск неведомой внутренней силы, она проявилась в возмущении моего внутреннего Я в отношении того, что со мной происходит. То был просто какой-то момент, но очень сильный. Я буквально вскричал во все горло: «Хватит заикаться! Сколько можно?! Это же просто бред! Это не ты!» По щекам текли слезы, меня трясло. Через секунду я осознал, что все, что я прокричал, — прокричал без единой запинки.

С того момента я больше не заикаюсь. Тяжелейшее заикание прошло, как будто и не было никогда. Хотя до того дня со мной возились многие логопеды, но ничего не помогало. Врачи говорили, что налицо нарушения в мозговой деятельности из-за перенесенной болезни и вылечить их крайне сложно. Я понял, что внутри меня есть сила, она такая древняя и мощная, что способна излечить за одну секунду то, что люди не могут годами. Сейчас я знаю, что это была накопленная сила в спице Здоровья, которая активно проявлялась и не давала миру отбросить меня назад с помощью болезней. В каждой жизни мир проверяет на прочность твои позиции и важно уметь их отстаивать. Иначе можешь откатиться назад.

Когда я учился в пятом классе, в нашей школе было всего два мальчика, которые не могли подтянуться на турнике ни одного раза, — я и Леша Крюков. Однако, избавившись от заикания, я обзавелся старшими друзьями, и они приобщили меня к настоящему мужскому спорту — занятиям в тренажерке. Я словно вспомнил то, что давно знал: мое тело создано для высоких нагрузок, оно очень сильное, выносливое и здоровое. Такое знание всплыло откуда-то с подкорки мозга, как вспоминается давно забытая история, когда ее напоминает попавшая в зону внимания специфическая вещь, как-то связанная с ней. Знание дало мне энергию и мотивацию для серьезных усилий.

Я начал активно тренироваться: три раза в неделю ходил в фитнес-клуб и делал комплексы силовых упражнений. Мышцы нарастали, я подтягивался все больше и больше, отжимался, бегал, занимался на тренажерах. Трансформация происходила впечатляющая: худенький слабенький мальчик становился мускулистым и сильным. Так прошло всего одно лето, и первого сентября я торжественно подтянулся перед физруком семнадцать раз. Мой учитель был ошеломлен и буквально не мог ни слова произнести: еще бы, за одно лето его самый неуспевающий за нормами физподготовки ученик стал лучшим, и не только в школе, но и в районе, как показала прошедшая через месяц олимпиада. Отныне я стал одним из главных кандидатов от нашей школы для участия во всевозможных спортивных соревнованиях.