Эко? Эко-шубу что ли? Ё-мое, где вот среди бела дня я им эту фигню из искусственного меха достану, а?

Лиля

К делу подошла обстоятельно. Позвонив по указанному номеру, едва только вышла из огромного офисного стеклянного здания, шагая прямо к воротам, услышала в трубке суровый хриплый бас. Будто там кто-то спал, а я его безжалостно разбудила. Ничего, жизнь — бесконечная череда страданий. Придется потерпеть меня пару минут для приватного разговора по душам, дабы я могла узнать условия вступления в ряды зеленых преступников.

Вот только, что мне ему говорить?

«Кто это?» — прозвучал резонный вопрос на том конце, пока я бодрой подходкой вышагивала в сторону автобусной остановки.

Мысли завертелись со скоростью истребителя. Стоило для начала уточнить у Ибрагима насчет беседы с этими ребятами. Вдруг они поймут, что я не их рядов? Или вычислят засланца? Там же, наверное, какие-то особые кодовые слова надо знать. Типо: «Здравствуйте, вас приветствует служба охраны диких животных, вы не видели тут льва?».

Тьфу, ерунда какая.

— Э-э-э, здрасти. Вас приветствует консультант Орифлейм. Скажите, что вы думаете насчет построения своего бизнеса? — ляпаю первое, что приходит в голову, замечая краем глаза знакомый зеленый корпус моей маршрутки. Едет неторопливо прямо к остановке впереди, которая всего в паре десятков метров. Мимо проносятся торопливые прохожие, завернутые по самые уши в куртки с меховыми капюшонами, шубы, натянув на нос шапки и остальное прикрыв шарфами. На улице немного прохладно, ощущаю это, поняв, что даже толком не успела застегнуться, выбегая в спешке из здания и выдыхаю, едва слыша в ответ:

«Чего? Кто это вообще? За приколы можно и в дыню словить, слышь?!»

Эй, что за дела? Вот не надо тут угрожать мирному человеку, не знающему, как подступиться.

Едва открываю рот, чтобы вновь дать шанс тому недоумку, который по моему гениальному шифру еще не догадался, что я ему нужна в Гринпис — моя маршрутка бодро рванула к толпящимся под крышей остановки людям. Быстро, очень быстро, отчего мои глаза стали больше. Я ускорила шаг, перешла на бег, выдыхая через раз в трубку:

— Зеленые… время… место… красная книга… тюлени… спасение природы мое все… а ну стой! — заорала уже водителю, видя, как отъезжает мой шанс на быстрое возвращение домой. Черт возьми, почему мой офис находится в таком неудобном районе? До метро двадцать минут пешком, нужный мне автобус прибудет только минут через сорок. А я уже чувствую подмерзающие поджилки и спешу догнать свой последний шанс на выходные без простудных заболеваний.

«А, та телка от чеченца»

Чего? В Гринписе манера общения такая что ли? Мой же незнакомец продолжал выстреливать околотюремным жаргоном, от которого уши в трубочку сворачивались.

«Сыня, там чика от чеченца. Ага, наша нажива на объект. Че там ей время надо, место. Ляля все подготовила?»

Какая нажива? Какие чеченцы? Ибрагим, во что ты меня втянул?

Маршрутка все же уехала, оставив меня в гордом одиночестве дышать после короткого забега поднятыми в воздух песчинками, коими была посыпана обледенелая часть дороги. С трудом продираясь сознанием через дебри непонятных мне терминов, поняла через минуту беседы на том конце, что уже включена в группу быстрого реагирования и должна пойти на какое-то там задание. Успела лишь поправить съехавшую вязаную шапку на голове, когда все тот же голос произнес:

«Короче, сегодня в восемь около заброшенного здания в Китай-городе. Бывшее здание студенческого корпуса. В курсе?»

По случайности, в курсе. Именно там, семь лет назад, Надя Грознова в одиночку пошла на дело енотов спасать и умудрилась оказаться в полицейском бобике. Искренне надеюсь, что меня та же участь не постигнет, потому подозрительно спрашиваю:

— Как я вас узнаю?

«Мы тебя сами найдем»

Прозвучало угрожающе, отчего сглотнула. Затем настала тишина — таинственный горящий отключился, оставив меня в полном недоумении смотреть на погаснувший экран смартфона. Едва успела подумать о том, во что ввязываюсь, вспомнила про эко-шубу и громко выругалась, поймав на себе недоброжелательный взор пожилой пары, шагающей мимо.

— Извините, нервы, — выдала на автомате, прикидывая варианты.

В принципе, их было немного: такси или… такси. Стоять, ждать, потом в срочном порядке нестись на встречу в другой конец города из нашего спального района — не вариант. Тем более, пока доберусь, уже наступит глубокая ночь. Потому не теряя даром времени открыла Убер, притопывая на месте, дав себе зарок позвонить Ибрагиму из машины, дабы разузнать про этого «чеченца» и что там за странная такая компания подбирается. Нынче странные зеленые пошли, а может мне так «повезло».

Рязанов ответил с пятого раза, а после заявил мне, что все в порядке. Ребята там дельные, если назначили встречу, то бояться нечего. Кто такой чеченец не знал, но уверил, что будет за мной приглядывать. Каким образом только не уточнил, однако легче мне стало.

Во дворе привычно бегала ребятня, выгнанная на свежий воздух бдительными мамочками, дабы малышня не засиживалась у компьютеров с планшетами. В принципе, разница невелика. Они просто теперь бегали по улице с теми же планшетами вокруг горки, выискивая таинственных монстров по мигающим точкам на карте в игре. На лавках ворчали точно встрепенувшиеся воробьи бабушки. Парочка из них зыркнула на меня привычным презрительным взором, пробормотав что-то: «Гляди Манька, эта идет, из рыжих». Не удивлюсь, если на притчах всех соседей наша дружная маленькая семья, состоящая из трех одиноких женщин, уже была объявлена шабашем и занесена в список для сжигания инквизицией.

Пока мой взор скользит по отчищенным дворниками серым бордюрам, с которых давно стерлась белая краска, до пустых клумб, где летом обычно расцветают многолетние цветы — пытаюсь не думать о деле. Переключить голову сейчас — лучший вариант. Меньше нервничаешь, больше готов к внештатным ситуациям на месте. Потому немного задержалась, разглядывая пластиковые окна, цветы в горшках, проводящих суровую зиму за стеклом балкона в тепле (при ярком солнце) и слыша радостные крики детей вокруг, пытающихся у одной из лысых яблонь отыскать какого-то там виртуального зверька.

— Ай, рыжая, огонь прямо в глаза от волос твоих, — слышу рядом голос, выведший меня из задумчивости. Поднимаю взор, на меня черным пронзительным взглядом из-под пухового платка цыганка смотрит. Укутанная в шубу, она с интересом наблюдает за мной, будто я какой-то диковинный зверек. Протягивает темную, будто испачканную в угле руку с неровными ногтями, хватая мою ладонь раньше, чем успеваю отпрыгнуть и с интересом вглядывается в замысловатые линии на ладони.

— Ой-ой, — цокает языком, отчего невольно дергаюсь, едва по морщинистому лицу пробегает тень. — Венец безбрачия на тебе, милая. Проклятие семейное, на роду женском. Ай, такая красивая, такая молодая…