Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ВЕРА. Сама ты симулянтка. Я на тебя настучу! Тебя из больнички быстро выпрут!
Любаша резко останавливается и со злостью отбрасывает полотенце.
ЛЮБАША. Стукачка! Я ещё с тобой разберусь, погоди…
Вера успокаивается и, бросив подушку на кровать, с превосходством смеётся.
ВЕРА. Ага, разберись. Тока пупок свой не надорви. Не таких как ты обламывала. Иди тайгу пылесосить.
Любаша подходит к Ларисе Ивановне и со злостью сопит.
ЛЮБАША. Вы зря её защищаете! Если это не она украла мою икру, то кто? Вы сами сказали, что чужих здесь не было. Значит, тогда получается, что это вы съели мою икру!
ЛАРИСА ИВАНОВНА. (С возмущением). Я?! Как ты можешь такое говорить? (Стонет от боли). Я вообще есть ничего не могу.
ЛЮБАША. Сами виноваты. Если вы не на моей стороне, то значит – против меня. Если защищаете моих врагов, значит – вы мой враг. Может быть, вы вместе с этой шалавой, мою икру сожрали. Поэтому меня и не поддерживаете.
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Я ни тебя, ни её не поддерживаю. Вы обе ругаетесь по пустякам. Нормальные люди не должны так жить.
ВЕРА. А как должны? Я что, суетиться под этой дурой должна? Слушать её мутоту и кайф ловить?
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Добрее надо быть друг к другу. Неужели вам приятно творить друг другу гадости?
ЛЮБАША. Я за справедливость выступаю. Мне икры не жалко. У меня денег достаточно. Но почему эта потаскушка со мной так разговаривает? Почему она меня не уважает? Я женщина состоятельная, воспитанная и требую к себе почтения. А она со мной как с равной себя ведёт. У неё еще молоко на губах не обсохло, молокососка! Где твоя культура? Где твоя интеллигентность по отношению ко мне? Я в твои годы скромнее была!
Входит Анечка и начинает незаметно прибираться в палате.
ВЕРА. Да я с тобой на одном гектаре срать рядом не сяду. Чувырла! Чтобы уважения требовать, сама других уважай и западло людям не делай!
ЛАРИСА ИВАНОВНА. (Любаше). Девочка права. Высокомерия в тебе много. Поэтому все от тебя и отворачиваются…
Вера демонстративно ложится на свою койку и надевает наушники плеера.
ЛЮБАША. Хорошее отношение тех, кто мне нужен – я всегда могу купить. Для этого есть деньги. На остальных мне наплевать, как и им на меня. Мир сейчас такой, жизнь такая – каждый сам за себя. Никому нет дела до других. Каждый хочет выжить как-нибудь и под солнцем устроиться удобно.
АНЕЧКА. А как же добро? Оно есть в каждом из нас. И у вас в душе есть добро. Просто вы его спрятали от всех и боитесь показать. Люди не плохие, они просто запутались в своих страстях и маются от этого. Вам тоже надо раскаяться и очистить душу от скверны…
ЛЮБАША. Еще одна молокососка меня учить вздумала! Ты пол чище мой и пыль на холодильнике вытри. На себя посмотри. Работаешь уборщицей, мой мусор подбираешь и туда же в учителя выскочить хочешь. Ты всю жизнь будешь за мной дерьмо убирать. У меня образования всякие есть. А у тебя ничего кроме половой тряпки. Вы с Веркой за мной должны бегать, чтобы я вас уму научила. Поэтому заткнись, пока я на тебя врачу не нажаловалась.
АНЕЧКА. За что? Я стараюсь, полы по два раза в палате мою. И пыль всегда вытираю хорошо…
ЛЮБАША. Любому человеку можно нервы испортить. Для этого причин искать не надо. Было бы желание! У меня на это талант от рождения. Вот у меня банка с чёрной икрой из холодильника исчезла. Верка врёт, что не брала. Лариса Ивановна её защищает и тоже клянётся, что не ела. Я им не верю, но у них круговая порука. Остаёшься ты, санитарка. Больше в нашу палату никто не заходит!
АНЕЧКА. Что вы говорите?! Я никогда ничего чужого не брала. Бабушка всегда учила, что воровство – это смертный грех.
ЛЮБАША. Согласна – грех! Поэтому я хочу получить возмещение материального урона. Кто-то должен ответить мне за мою пропажу деньгами. Если заплатишь, то не буду врачу на тебя жаловаться. А если деньги не отдашь, то попрошу врача разобраться с тобой. Пусть больница вычтет из твоей зарплаты.
Анечка начинает тихо плакать.
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Как тебе не стыдно, Люба! Довела девочку до слёз. (Анечке). Иди ко мне деточка, не плачь!
Анечка походит к Ларисе Ивановне, и та прижимает её к груди, гладит.
АНЕЧКА. Болит?
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Опять болит, доченька.
АНЕЧКА. Давайте я снова помолюсь над вами.
ЛАРИСА ИВАНОВНА. Помолись, милая. Прошлый раз помогло…
Анечка кладёт руки на живот Ларисы Ивановны и что-то тихо шепчет.
ЛЮБАША. Во дела! Меня обворовали и меня же стыдят! Вы думаете, что я деньги из воздуха делаю?! Они мне тяжким трудом достаются. Я за эти доллары пашу как пчёлка! Чтобы финансовую схему придумать, знаете сколько ума надо! (Анечке). Это тебе не тряпкой махать. (В сторону Веры). И не пузо с парнями нагуливать!
ВЕРА. (Снимает наушники). Ты же не видела, что это Анечка взяла.
ЛЮБАША. Если бы я видела её воровство, то я бы ей морду этой банкой избила. У меня сейчас других платёжеспособных подозреваемых всё равно нет. (Ларисе Ивановне). С вас взять нечего. Вы даже лекарства себе купить не можете. (Кивает в сторону Веры). С шалавы тем более. У неё кроме трусов грязных и вонючих ничего своего нет.
Вера вскакивает с постели.
ВЕРА. Ты опять на меня бочку катишь? Ты мои трусы нюхала?! Будешь языком трепать, я тебе ночью всю рожу чёрной краской измажу.
ЛЮБАША. О! Как встрепенулась! (Язвительно смеётся). Ты же в наушниках была, я думала, что наш разговор тебе не интересен.
ВЕРА. (Замявшись). И не интересен! Но про меня не болтай. Нарвёшься!
ЛЮБАША. Ой-ой-ой! Как я испугалась! (Потягивается). Тоскливо мне здесь. Развлечений не хватает. Негде развернуть инициативу и деловую хватку. Но придётся терпеть и развлекаться с вами. Но, это ненадолго.
Решительной и резкой походкой входит врач Зинаида Карловна.
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. Обход! Все по койкам!
Вера нехотя укладывается на свою кровать. Любаша суетливо, как прилежная ученица, садится на свою кровать. Зинаида Карловна осматривается и замечает Анечку, которая продолжает молиться над Ларисой Ивановной.
ЗИНАИДА КАРЛОВНА. (Грозно Анечке). Это
