– Но я так и подумала! – почти со слезами прошептала Ольга.

Глеб уже заметил, что юная глуповатая сотрудница панически боялась двух вещей: президента корпорации Деда Мороза – Глеба Александровича Канта – и потерять свою престижную и перспективную работу. Оля была всего лишь молодой новопосвященной снегурочкой и не понимала, что ее невозможно уволить из корпорации. И вот сейчас наверняка думает, что страшный босс читает нотацию и злится.

– Просто тот мужчина назвал свою фамилию, сказал, что он Морозов…

– Детка, Морозовых в России тысячи, это одна из самых распространенных фамилий. Успокойся, устав ты не нарушила, с абонентом вежливо поговорила? – смягчился Глеб. Последнее время и так поползли слухи, что он ведет неправильную кадровую политику, надо попридержать коней, еще рано раскрывать все карты.

– Конечно!

– Вот и умница. А теперь выкинь эту чушь из головы и отправляйся работать. И больше никого не беспокой подобными глупостями. Свободна.

Как только Глеб остался один, тут же встал из-за стола, вышел в комнату отдыха, соединенную с кабинетом, плотно закрыл дверь и достал из нагрудного кармана своего тонкого вельветового пиджака мобильный телефон.

– Есть работа. Бери билет на ближайший рейс во Францию и сегодня же отправляйся в Доманью. Нужно узнать, что там творится у стариков, какого черта им понадобился Владимир? Узнай все досконально. Использовать можно любые средства. Арсений не должен ничего заподозрить. Со службой безопасности корпорации связываться нельзя. Если на месте поймешь, что понадобятся вспомогательные средства, электроника какая-нибудь, позвонишь. Я решу вопрос. До связи.

* * *

Пейзаж сменился резко. Только что плыли выцветшие пустынные поля, как вдруг за окном автомобиля замелькали еловые ветви. Чем дальше элегантный джип углублялся в лес, тем хуже и ухабистей становилась проселочная дорога, выше вековые ели и все меньше солнечного света проникало сквозь их когтистые лапы. «Да, на седане я бы точно не пробралась, хорошо, что успела пересесть с рабочей машины», – подумала Маша Морозова, когда на очередной кочке подбросило так, что она чуть не задела головой потолок.

Дедушка нехотя согласился увидеться, когда понял, зачем внучке нужна эта встреча. С ним вообще последние годы в реальности невозможно было поговорить без боя. Тоже мне, мастер инновационных технологий! Освоил скайп, заказал по Интернету новый телефон, установил связь с видеовызовом и вздохнул с облегчением – теперь можно вообще никого не приглашать к себе месяцами, не поддерживать неприятные ему разговоры, не вставать с кресла… Нет уж, дедуля, не выйдет! На этот раз у Маши был серьезный повод вытянуть старика из норы и высказать все, чего он так не желает слышать. Она с прошлого года готовила речь! Собирала по крупицам информацию, составляла графики и таблицы, копировала документы и даже писала на бумаге дословно все, что собиралась сказать. А потом разучивала, как театральную роль, репетируя по вечерам перед зеркалом. Деда не так-то легко пронять, мало того, что не желает ничего слышать, так еще и может спутать мысли, если сильно захочет. А говорят, утратил силу. Вранье, ничего не утратил. Уж Маша была в этом уверена на все сто процентов. Поэтому и выучила речь наизусть, среди ночи могла проснуться и без единой запинки отчеканить нужные слова.

Где-то здесь, в районе озера надо было повернуть направо. Опознавательным знаком раньше служил насквозь проржавевший скелет неопознанного легкового автомобиля, который в прошлой жизни мог носить гордое имя «Жигули» или «Москвич». В том году за грудой покореженного металла, сквозь которую даже проросли кустарники, нельзя было разглядеть ни одной черточки, напоминающей былое обличье. А в этом году «машины» и вовсе нигде не было. Маше казалось, что она уехала даже дальше, чем нужно, но «Жигулей» так и не нашла.

Она вздохнула, заглушила двигатель и решительно набрала номер дедушки. После пятнадцати глухих продолжительных гудков в трубке наконец раздалось командирское «Слушаю».

– Дедуль, я заблудилась, кажется! – как можно жалобнее выдавила девушка.

– Ая-яй-яй, нехорошо как! Поворачивай, пока не поздно, и езжай обратно, не дело это молодой женщине в одиночестве по лесу плутать!

– Дед, куда ты дел «Москвич», признавайся! Выкорчевал из земли вместе с деревьями? Если так, то я безмерно рада, значит, все неплохо и ты вовсе не такой немощный, каким хочешь казаться!

– Не говори ерунды, я за ограду полгода не ступал, да и какой из меня тяжеловес. Поворачивай назад, пока не смерклось!

– Я ни за что не поеду обратно, и если придется, то переночую тут, в лесу. Так что говори, как добраться, если не хочешь, чтоб меня съели волки!

– И как же это сделать? Я раз в год покидаю дом и еду с водителем, сильно-то по сторонам не гляжу. Не представляю, где ты находишься и как далеко это.

– Сейчас представишь, – вздохнула Маша, – метров сто назад было озеро, а теперь впереди только стена из деревьев, дальше дороги нет. Говорю абсолютно серьезно: я ни при каких обстоятельствах не уеду, буду блуждать здесь хоть до самого утра. Позвоню всем, кто знает дорогу, и позову на помощь. И тогда тебе придется принимать не только меня, но и делегацию родственников, от которых так просто не отделаешься. Решать тебе.

Через пять минут Маша уже нашла нужный поворот, где все-таки не было старого опознавательного знака, но, оказывается, имелся запасной – надвое расколотый молнией сухой ствол, – и вскоре выехала на засыпанную гравием дорогу, ведущую к имению Деда Мороза.

Волшебный он все-таки построил особняк! Глядя на это место, хотелось зажмуриться на несколько секунд, а открыв глаза, оказаться в сказке про Морозко или Бабу-ягу – настолько располагал пейзаж к ассоциациям. Посреди густого елового леса стоял массивный двухэтажный дом-терем из круглого бруса. Окна с резными ставнями, петушок на жердочке на крыше, забор из импровизированных кольев, и лишь спутниковая антенна и кондиционеры «портили» первозданную сказочную архитектуру.

Владимир уже встречал внучку на крыльце. Стоял, облокотившись на перила, такой высокий, импозантный, величественный, что у Маши, как всегда, защемило в груди от нежности. Годы нисколько не состарили его, никто и никогда в жизни не дал бы этому красивому пожилому мужчине семьдесят пять лет. Он как выглядел в пятьдесят, таким и остался до сих пор. Только борода и усы поседели чуть больше, на переносице добавилось хмурых морщин, осанка уже не была такой по-генеральски гордой. Но все это казалось сущими пустяками по сравнению с выражением глаз. Если бы не бездонная тоска в глазах, то с расстояния двух метров Владимира легко можно было принять за мужчину пятидесяти лет. На нем был надет элегантный джемпер из тонкой шерсти и классические темно-синие джинсы. «Ждал. Приоделся», – подумала Маша.

– Привет! Как же я соскучилась, ты не представляешь!

– Не представляю! – засмеялся он, прижимая внучку к груди. – Что скучать по грустному старику? Тем более мы так часто по Интернету общаемся, ты каждый мой вздох знаешь лучше других.