Она ему отвечает:

Козлёночек заплакал и воротился назад. Днём опять просится у царя: «Пусти меня на море сходить, водицы испить». Пустил. Вот козлёночек прибежал к морю и жалобно закричал:

Она ему отвечает:

Козлёночек снова заплакал и воротился домой. Царь и думает: что бы это значило, козлёночек всё бегает на море? Вот попросился тот в третий раз: «Пусти меня на море сходить, водицы испить». Царь отпустил его и сам пошёл следом; приходит к морю и слышит – козлёночек вызывает сестрицу:

Она ему отвечает:

Козлёночек опять начал звать сестрицу. Алёнушка всплыла и показалась над водой. Царь ухватил её, сорвал с шеи камень и вытащил Алёнушку на берег, да и спрашивает: как это сталося? Она ему всё рассказала. Царь обрадовался, козлёночек тоже – так и прыгает, в саду всё зазеленело и зацвело. А колдунью приказал царь казнить. После того царь с царицей и с козлёночком стали жить да поживать да добра наживать.

* * *

Жил-был на белом свете один старик. И было у него три сына: двое умных, а третий – дурак Емеля.

Два брата весь день работают, а младший целый день на печке лежит, ничего не делает.

Вот однажды зимним утром уехали братья на базар, а Емеля дома остался. Невестки, жёны братьевы, за водой его посылают:

– Сходи за водой, Емеля.

А он им и отвечает с печки:

– Да мне неохота…

– Скоро братья с базара вернутся, тебе за это гостинцев привезут.

– Тогда ладно.

Не спеша Емеля слез с печки, оделся, обулся, взял топор да вёдра и пошёл на речку.

Прорубил лёд, в вёдра воды зачерпнул, да вёдра на лёд и поставил. Смотрит, а в одном щука попалась! Обрадовался Емеля и говорит:

– Вот снесу щуку домой и сварим уху наваристую! Ай да Емеля!

И вдруг говорит ему рыбина голосом человечьим:

– Сжалься, не ешь меня, отпусти в воду, я тебе ещё пригожусь.

А Емеля над ней только смеётся:

– Ну и на что ты мне пригодишься?.. Нет, снесу я тебя домой и уху сварю. Знатная уха выйдет!

Щука опять взмолилась:

– Емеля, пожалуйста, отпусти меня, любое желание твоё исполню, всё, что только пожелаешь.

– Всё, говоришь? – задумался Емеля. – Сперва покажи, что правду говоришь, тогда отпущу.

Щука говорит:

– Ну, загадывай – чего тебе хочется?

Подумал Емеля.

– Хочу, чтобы вёдра сами домой пошли…

А щука ему и говорит:

– Будет по-твоему. Запомни: когда тебе чего-то захочется – только скажи: «По щучьему веленью, по моему хотенью». И всё сразу исполнится.

Емеля и говорит:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – идите-ка, вёдра, домой сами.

Только сказал – глядь, а вёдра и вправду сами домой пошли. Емеля щуку обратно в прорубь отпустил, а сам за вёдрами пошёл.

Идёт по деревне, народ дивится: вёдра сами идут, а Емеля сзади плетётся да посмеивается… Вот вёдра сами в избу зашли да и сами на лавку стали, а Емеля снова на печь залез.

Много ли, мало ли времени прошло, а невестки опять говорят:

– Сходил бы ты, Емеля, в лес, дров нарубил.

– Не, неохота мне.

– Емеля, ну сходи, скоро братья с базара вернутся, тебе за это гостинцев привезут.

А ему слезать с печки не хочется. Но делать нечего. Слез с печи, оделся, обулся. Взял топор и верёвку, во двор вышел, в сани сел:

– Отворяйте ворота, бабы!

А те ему отвечают:

– Какие ворота? Ты же, дурак, в сани сел, а лошадь-то не запряг!

– Я без лошади поеду.

Невестки головой покрутили, но ворота отворили, а Емеля потихоньку и говорит:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – ступайте, сани, в лес сами…

И те сами в лес и поехали, да так быстро, что и на лошади не догнать.

А в лес-то ехать через всю деревню пришлось. Много народу, пока ехал, подавил да помял. Ему вслед кричат:

– Лови его! Держи его!

А Емеля, знай, сани погоняет. В лес приехал, из саней вылез и говорит:

– По щучьему веленью, по моему хотенью – наруби-ка мне, топор, дровишек, да которые посуше, а вы, дровишки, сами в сани валитесь да сами в охапки вяжитесь.

Топор начал дрова сухие рубить да колоть, а дрова потом сами стали в сани валиться да верёвкой перевязываться.

Вот навалились целый воз, а Емеля топору велел вырубить себе дубинку побольше – такую, чтобы еле поднять можно было. Сел на воз и говорит: