– Пятьсот! – сказала тетя Дуня строго.

– Восемьсот – и ни рубля меньше! – твердо ответил Алексей. – А иначе иду к завотделением.

– Ладно уж, – вздохнула баба Дуня. – Из уважения к больному человеку.

Она удалилась в глубь кладовки и вынесла Алексею мятые бумажки.

Он вышел на улицу. Было тепло, а на нем – зимняя куртка. В бумажнике лежали восемьсот рублей, и неизвестно, сколько времени ему предстоит жить на эти деньги.

Ольга Шувалова проснулась, как всегда, поздно и, как всегда, в отвратительном настроении. Накануне она снова вдрызг разругалась с мужем. Никита по обыкновению читал ей мораль – объяснял, как должна вести себя жена политика, потом оставил инструкции Аскольду и отбыл в Москву. А Ольга в знак протеста много пила вечером одна, хотя обычно старалась этого не делать, но уж очень достал ее Никита. В результате она с трудом нашла в своей огромной квартире собственную спальню и даже, кажется, ходила перед Аскольдом чуть ли не голая – пусть Никитин цепной пес помучается… Хотя если честно, то видно, что его Ольгины прелести абсолютно не волнуют. Голубой он, что ли?

Ольга, может быть, поняла бы мужа, если бы он стерег ее из ревности. Но ведь нет, он беспокоился только о своей репутации политика. Она должна была соответствовать вылепленному им образу – красивая, ухоженная светская дама, украшение раутов и дипломатических приемов, верная и надежная спутница мужа… Никаких скандалов, никаких мужчин: боже упаси! Ни одно пятнышко не должно замарать кристально-чистый образ жены вице-губернатора…

Боже, как ей было с ним скучно! Один вид его серьезной физиономии вызывал у нее физическую зубную боль! Раньше, когда они могли еще спокойно разговаривать, вместо того чтобы сразу начинать скандал, Никита объяснял ей, что карьера политика – очень сложная вещь, что он делает это не только для себя, что ей, Ольге, тоже будет гораздо лучше, если его переведут в Москву, что там совсем другая жизнь, она и не представляет себе, какие их ожидают перспективы и деньги.

Умом Ольга с ним соглашалась, но поскольку ее просто трясло от того, как он ходит, ест и говорит, то все его воспитательные речи пропадали даром. Как-то раз в относительно мирный период их взаимоотношений она спросила мужа, не будет ли он возражать, если она займется собственным бизнесом. Вот и Анна Андреева, и Елена Яблонская… Но Никита тогда так на нее посмотрел! Она ему никогда не простит того взгляда – он ударил ее больше любого оскорбления. В нем явственно читалось: не с твоими, душечка, мозгами… А она так надеялась, что собственный бизнес развяжет ей руки: муж не сможет контролировать каждый ее шаг, каждый телефонный звонок… Да и деньги, – разумеется, он ей кое-что давал, но эти деньги так быстро кончались, и опять начинался скандал.

«Я тебе только что дал десять тысяч долларов! – кричал этот сквалыга. – Неужели ты их потратила?»

Конечно, истратила, иначе стала бы унижаться и просить еще… И не только что, а на прошлой неделе. И что такое десять тысяч, если в «Конти» за одну ночь ничего не стоит проиграть пятьдесят? И вообще, все вокруг твердят, что жизнь подорожала! Лучше бы боролся с дороговизной жизни, если он такой выдающийся политик! Ведь народ живет очень трудно! Когда муж не давал денег, Ольга очень сочувствовала народу…

Приняв душ и выпив стакан сока из грейпфрута, Ольга решила, что жизнь не так плоха и у ее мужа Никиты Шувалова тоже есть свои достоинства. Например, то, что он очень много времени проводит в Москве. И если бы не проклятый Аскольд… Но следовало употребить время командировки мужа с пользой. Ольга задумалась – как бы позвонить Игорю. То есть позвонить ничего не стоило – вон лежит переносная трубка, звони хоть из ванной, хоть из туалета. Но проблема в том, что сволочной Аскольд умудряется прослушивать все ее разговоры. Как он это делает, Ольга не знала, в технике разбираться ей было неинтересно. Поймать его за руку она не могла, но не сомневалась, что он прослушивает разговоры по приказу мужа. Ругаться с Аскольдом не было никакого толку: он смотрел на Ольгу и улыбался непроницаемой улыбкой. Один раз Ольга решила пожаловаться мужу, что Аскольд к ней приставал, но Никита верит ему больше, чем жене, поэтому он только усмехнулся в ответ.

А позвонить Игорю очень хотелось. Хотелось оказаться с ним в его маленькой однокомнатной квартирке и оттянуться на всю катушку… Ей хотелось думать, что Игорь – это мужчина, который ценит ее как женщину, что ему так же хорошо с ней, как и ей с ним. Разумеется, так получается, что ей приходится всюду платить за него да и ему совать какие-то деньги… Но он так беден, а разве ей жалко сотню-другую баксов? За все хорошее надо платить, это бесспорно. Игорь уверяет, что он беден, потому что талантлив. Талантливые люди ранимы, они нуждаются в ласке, заботе и душевной теплоте. Игорь – журналист, но завистливые бездарности, как он утверждает, мешают ему пробиться. Из-за них Игоря «ушли» из одной газеты, из другой и с телевидения тоже. Ольга не очень-то слушает его подробные жалобы, гораздо интереснее заниматься с ним другим делом.

Но с каждым разом все труднее и труднее улучить минутку для свидания, Аскольд свое дело знает изрядно.

Мобильник запищал неожиданно. Ольга схватила его раздраженно.

– Девочка моя, как ты? – Голос матери сегодня был беспокойным.

Понятно, нынче разыгрывается пьеса «встревоженная мать».

– Все в порядке, – по возможности спокойно ответила Ольга.

– Почему ты не позвонила мне? – Мать тотчас же сменила тон.

Раз у Ольги все в порядке, то она обязана была позвонить или заехать, побеспокоиться о больной матери. Словом, сейчас уже разыгрывалась другая пьеса – «неблагодарная дочь». Ольга подавила в себе сильнейшее желание бросить трубку и отключить мобильник насовсем. С матерью надо быть осторожнее – она может принять какие-то таблетки, позвонить всем знакомым, как уже было один раз. Мать тогда увезли в больницу, промыли желудок и отпустили, но какой-то мерзавец успел выпытать у нее, кем является ее зять. И на следующий день в паршивой бульварной газетенке мелким шрифтом была напечатана крошечная заметка о том, как вице-губернатор Шувалов довел свою тещу до самоубийства.

Скандал в больнице Ольга устроила страшный. Газету закрыли – Никита сделал пару звонков, и на газетенку наехали по очереди санэпидемстанция, пожарные и собственно «крыша». Все сразу никакая организация не выдержит. Заметку в общем-то никто не успел прочитать, но Никита страшно разозлился и орал на Ольгу, а потом две недели не давал денег. Так что теперь Ольга была с матерью очень осторожна.

– Я собиралась заехать сегодня, мама.

– Ну, если тебе некогда, то я не настаиваю, – обиженно протянула мать. – Но могла бы поддержать меня, потому что сегодня такой день…

– Какой день? – Ольга не сумела скрыть раздражения.

– Сегодня мне очень плохо, потому что пришло письмо.

И поскольку Ольга молчала, мать продолжила без прежнего надрыва в голосе:

– Пришло письмо от твоей сестры. В нем говорится о смерти твоего отца.