«Ручка управления циклическим шагом поднимается из пола кабины прямо между ног пилота. Перемещение ручки в любом направлении заставляет лопасти увеличить шаг и подниматься выше с одной стороны диска, а с другой снижать шаг и опускаться. Такое циклическое изменение шага заставляет диск винта наклоняться и двигаться в том же направлении, в каком вы перемещаете ручку». Теперь к левой руке, которую я двигал вверх-вниз и вращал, добавлялась правая: ею я описывал небольшие круги над коленями. В воображении я уже летел.

«Сила, вращающая несущий винт по часовой стрелке (если смотреть из кабины), пытается вращать фюзеляж в противоположном направлении. Этот эффект называется “реактивный момент”. Управление им осуществляется при помощи рулевого винта – хвостового винта, расположенного на конце хвостовой балки. При вращении винт толкает хвост, противодействуя реактивному моменту. Сила давления, равно как и направление носа, управляется ножными педалями. Нажатие левой педали увеличивает шаг хвостового винта, который толкает хвост вправо, против реактивного момента, двигая нос влево. Правая педаль уменьшает шаг и позволяет реактивному моменту двигать нос вправо. Поскольку повороты влево и вправо требуют большей и меньшей силы, вам нужно регулировать газ, чтобы поддерживать правильные обороты двигателя и несущего винта. Понятно?»

Мне казалось, что да. Я двигал левой рукой вверх и вниз, вращал кистью, контролируя воображаемые шаг винта и газ; моя правая рука описывала небольшие круги, будто я управляю циклическим шагом; мои ноги нажимали воображаемые педали, управляя хвостовым винтом. Постепенно я научился совершать все эти движения одновременно. Эти тренировки и лицензия пилота самолета породили во мне уверенность, что я научусь управлять вертолетом с первой попытки.

– Так, видишь то дерево?

Скрипучий голос инструктора зашумел в наушниках. Я наконец-то получил свой шанс. Инструктор держал тренировочный H-23 «Хиллер» в висении в центре десятиакрового поля.

– Да, сэр, – ответил я, нажав кнопку переговорного устройства на ручке управления.

– Я беру на себя все остальные элементы управления, от тебя требуется только удерживать эту птичку в направлении дерева.

Он показал на дерево подбородком. Я кивнул.

– Понял?

– Да, сэр.

Я был ошеломлен шумом, болтанкой и вибрацией H-23. Лопасти бешено вращались над головой; части, которые я знал по статичным рисункам из учебников, непрерывно крутились и вибрировали, а за моей спиной грохотал двигатель. Все части хотели лететь в свою сторону, но каким-то образом инструктор управлял ими, усредняя их различные движения и удерживая вертолет в трех футах над травой. Мы парили над землей, мягко поднимаясь и опускаясь на невидимых волнах.

– Ладно, отдаю, – сказал инструктор.

Я надавил на одну педаль, затем на вторую, пытаясь развернуть машину, пока инструктор управлял рычагом «шаг-газ» и циклическим шагом. Все, что мне нужно было сделать, это направить вертолет на дерево. Дерево резко качнулась в одну сторону, затем в другую.

– Ты точно видишь дерево, о котором я говорю?

– Да, сэр.

– Ну так и направь нас туда, будь любезен.

Этот инструктор, как и все другие с начального обучения, был гражданским лицом, когда-то служившим в армии. То, что он теперь штатский, никак не повлияло на его циничный стиль преподавания.

Я попытался сосредоточиться. Что со мной такое? Ведь я же умею управлять самолетом. Я хорошо знаю теорию управления вертолетом. Я выучил все органы управления. Почему я не могу удержать это чертово дерево перед нами? Качаясь вперед-назад по уменьшающейся амплитуде, приспособившись к мягкому сопротивлению педалей, мне наконец удалось держать дерево под углом около двадцати градусов.

– Неплохо.

– Спасибо, сэр.

– С педалями ты справился. Теперь давай посмотрим, как работает ручка «шаг-газ».

– Хорошо, сэр.

– Итак, я снова беру на себя управление, – инструктор поставил ноги на педали, и дерево тут же замерло. – И дам тебе возможность попытать удачу с шаг-газом. Только шаг-газ, ничего больше. Попробуй удержать нас на этой высоте. Понятно?

– Да, сэр.

– Отдаю, – это слово всегда предупреждает о передаче управления.

– Принял.

Я взялся за ручку «шаг-газ», и в ту же секунду вертолет, до того безмятежно висевший в воздухе на высоте три фута, рванул вверх до пяти, как будто сам себя подбросил. Чтобы это исправить, я выжал ручку вниз, но снова слишком сильно. Машина дернулась вниз, ремни безопасности натянулись. Когда земля оказалась прямо под нами, я запаниковал и снова потянул вверх слишком сильно.

– Три фута меня вполне устроят.

– Да, сэр.

Я бился за то, чтобы удержать постоянную высоту, пот капал со лба. Недостаточно было просто оставить ручку в правильном положении; требовались постоянные корректировки. После нескольких минут подскоков в стиле йо-йо я смог удержать машину на высоте в три фута.

– Очень хорошо. Ты прирожденный талант, парень.

– Спасибо, сэр.

– Принимаю управление, – он взял на себя управление шаг-газом. – На заметку, когда поднимаешь ручку «шаг-газ», требуется больше мощности, поэтому крутящий момент усиливается; чтобы его компенсировать, слегка нажимаешь на левую педаль. И слегка нажимаешь на правую, когда уменьшаешь шаг-газ.

– Да, сэр.

– Попробуем теперь с ручкой управления. Сильно ее двигать не нужно.

Я посмотрел на правую руку инструктора, лежащую на ручке управления циклическим шагом. Она ходила ходуном. Верхушка ручки дрожала вместе с болтающейся машиной.

– Я бы сказал, ручка здорово движется, сэр.

– Я не сказал, что она не двигается. Я сказал, что ты не должен двигать ее сильно. В этом разница. H-23 известен чрезмерным движением ручки. Это от всей этой несбалансированной ерунды, вращающейся там, наверху. Попробуй. Отдаю.

– Принял.

Я положил руку на дрожащую рукоятку между коленями и почувствовал сильные механические толчки во многих направлениях, костяшки пальцев мгновенно побелели от напряжения. Остальными приборами управлял инструктор. H-23 несколько секунд удерживал позицию, затем его начало сносить влево. Я потянул дергающуюся ручку вправо, чтобы исправить ситуацию. Ничего не вышло – нас по-прежнему сносило влево. Я подвинул ручку правее. Вертолет перестал уходить влево, но не завис на месте, как я хотел, а наклонился вправо и полетел туда. Как будто совсем неуправляемый. Я быстро перевел ручку обратно влево, но машина продолжала двигаться вправо. Вертолет демонстрировал свой упрямый характер. Я подумал, что вертолет озверел. Черт бы его побрал! Я усилил противодействие, и он остановился, как подконтрольный, а затем полетел в обратном направлении.

– Меня устроит, если ты задержишь вертолет в какой-то одной точке.