Однако это первое приглашение повлекло за собой новое. У Тоти была приятельница по имени Мари-Франс де ля Виллюше, которая теперь являлась главным редактором журнала «Jardin des Modes» («Сад Моды»). Узнав, что Бриджит принимала участие в показе моделей, — а ей было известно и то, что Бриджит танцует, — мадам Виллюше позвонила Тоти. Она будет просто в восторге, заявила редакторша, если Бриджит даст согласие сфотографироваться для специального приложения к их журналу. Тоти не возражала. Бриджит также загорелась этой идеей, и 22 марта 1949 года снимки увидели свет.

В конечном итоге этот разворот оказался на столе у Элен Гордон-Лазарефф, основательницы и легендарного редактора журнала «Elle». Возможно, дальше этого дело и не пошло бы, но одна из профессиональных манекенщиц, чьи снимки планировались в ближайший номер, неожиданно заболела. Слегка запаниковав, поскольку срочно требовалась замена, хозяйка журнала позвонила своей приятельнице Мари де ля Виллюше, дабы поинтересоваться, кто эта незнакомая ей и совершенно очаровательная модель. Кончилось тем, что мадам Виллюше дала ей телефон Тоти. Элен Гордон-Лазарефф, не откладывая дело в долгий ящик, набрала номер мадам Бардо, дабы узнать, свободна ли ее дочь в ближайшее время.

На этот раз Тоти начали одолевать сомнения. Одно дело — выручить старую приятельницу, друга семьи. И совсем иное — позволить юной девушке из приличной парижской семьи ввязаться в такое сомнительное дело, как профессиональный показ мод. Разумеется, как только Бриджит стало обо всем известно, она тотчас принялась умолять мать, чтобы та разрешила ей сняться для «Эль», и, видя решимость дочери, Тоти сдалась. Правда она поставила одно условие — имя Бриджит не должно фигурировать в подписях к снимкам.

За ее профиль и силуэт, появившиеся на обложке майского номера 1949 года, «Эль» заплатил Бриджит 50 тысяч старых франков (около 50 фунтов). Верная данному обещанию, мадам Гордон-Лазарефф вместо полного имени манекенщицы поставила буквы Б. Б.

Для девочки, которой еще не исполнилось и пятнадцати, увидеть себя на обложке одного из самых престижных журналов мод Франции равносильно головокружительному приключению. Как-то раз днем в городском автобусе Бриджит заметила, что сидящая напротив нее женщина держит в руках номер с ее портретом. Женщина не узнала в ней красавицу с обложки, и Бриджит поймала себя на том, что злится. Чтобы как-то отыграться, Бриджит привела к себе домой веселую компанию подружек по Аттемару. По пути она останавливалась у каждого газетного киоска и, тыча пальцем в заветный журнал, с гордостью объявляла, что это она.

Но и на этом можно было поставить точку, не случись так, что актеру Даниэлю Желену и его жене, актрисе Даниэль Делорм, срочно потребовалась няня. Они сдавали одну комнату в своей квартире неподалеку от Триумфальной арки красивому темноволосому юноше, который поставил себе цель непременно сделать карьеру в кино. То был начинающий сценарист, и единственным местом, где он мог работать в тиши и спокойствии, был туалет. Там он и запирался, чтобы писать сценарии. Обычно хозяева не обременяли его просьбами посидеть с их маленьким сынишкой Ксавье, но поскольку им то и дело приходилось отлучаться из дома, а ребенка без присмотра оставлять было нельзя, Вадим согласился.

И вот однажды, когда в отсутствие родителей он следил за сынишкой Желена, ему на глаза попался пресловутый номер журнала Elle. Девушка на обложке заставила его ахнуть. На следующий день, когда Вадим отправился в студию, где он работал помощником режиссера Марка Аллегре, он прихватил с собой журнал. Воспользовавшись именем Аллегре, он сумел выудить у сотрудников редакции имя девушки и ее домашний адрес, и вскоре на Тоти свалилась новость, что Аллегре желает предоставить ее дочери шанс пройти кинопробу, о чем он и извещал мадам Бардо в своем письме.

До этого самого момента, хотя Бриджит ничего не имела против работы манекенщицы, она все еще надеялась танцевать в балете. Новое предложение звучало еще заманчивее. Тем не менее, Тоти настороженно отнеслась к такой вульгарной вещи, как кино. Более того, неуклюжая девчушка в очках, с пластинкой во рту и экземой на локтях, с каждым днем все больше и больше превращалась в хорошенькую, грациозную женщину с красивой фигурой. Тоти было нетрудно представить себе, какие коварные соблазны ожидали юную девушку в шоу-бизнесе. Бриджит лишь в 16 лет было позволено выходить по вечерам из дома без провожатых. И то, этим правом она могла воспользоваться лишь раз в месяц, при условии, что домой она вернется до полуночи.

Склонный к излишней предосторожности, Пилу еще в большей степени, чем его супруга, мучился сомнениями относительно приличия данного предложения. Но Бриджит ужасно хотелось попробовать силы. Когда же ей стало ясно, что родители категорически против, она собралась с духом и ввела в бой «тяжелую артиллерию».

Ей удалось перетянуть на свою сторону Мами, а та, в свою очередь, заручилась поддержкой Бума. Таким образом, Бум убедил Тоти, что если та позволит Бриджит встретиться с режиссером и выяснить перспективы своей работы в кино, в этом не будет ровным счетом ничего страшного. Вот так, благодаря его уговорам, они и встретились с режиссером Марком Аллегре.

В квартире Аллегре на седьмом этаже дома по улице Лорда Байрона, что в паре кварталов от квартиры Желена, была назначена, встреча, на которую Бриджит прибыла в сопровождении матери.

Дверь открыл ассистент режиссера, молодой темноволосый красавец. Его звали Роже Вадим.

— Когда я впервые увидел Бриджит, ей было всего четырнадцать, и у меня было такое чувство, будто она перенеслась сюда с какой-то другой планеты. Казалось, она шагнула из какого-то другого измерения. Я тогда сказал самому себе: «Господи, эта девчонка — неземное создание! — вспоминал Роже Вадим спустя годы.

Этот юноша был рожден 26 января 1928 года в Париже. Род его берет свое начало со времен Чингисхана, который пожаловал одному из своих племянников часть русских земель. После разгрома татаро-монголов в дальнейшей истории клана поворотную роль сыграла Великая октябрьская революция. Мать Вадима, Мария-Антуанетта Ардилуз, была французской актрисой, а отец, Игорь Николаевич Племянников, — эмигрантом из России. Покинув Россию, Игорь Племянников попал во Францию, где быстро вышел на дипломатическую стезю. Он дослужился до консула, представляя Францию в Турции и в Египте. Став дипломатом, представлявшим интересы Франции в Турции и Египте. Там, в Александрии, Каире, Стамбуле, и прошло яркое и насыщенное детство Вадима. Когда у Игоря Племянникова родился сын, он назвал мальчика Вадимом — согласно французским законам, ребенку в обязательном порядке полагалось французское имя, на сей счет в каждом магистрате имелся перечень официально одобренных имен, и если вы отказывались выбрать имя из этого перечня, то ваш ребенок вообще оставался без имени. Именно поэтому мальчика назвали Роже Вадим Племянников. Когда же Роже подрос, он отбросил труднопроизносимую русскую фамилию. Правда, задолго до этого его французское имя Роже тоже оказалось отброшенным за ненадобностью, поскольку душа юноши была скорее русской, нежели французской, и с тех пор он стал известен как Вадим.