* * *

Григорий Стрельников оторвал от подушки гудящую голову и моргнул. Первой мыслью было: «Проспал!» – из окна бил красноватый утренний свет. Но через миг он осознал свою ошибку – далекие крики и грохот заставили его скатиться с кровати и на ходу, подпрыгивая, сунуть ноги в домашние синие треники. Вид с крыльца моментально сбил с комсорга весь хмель: совсем недалеко пылали крыши частных домов и курчавились в огне верхушки яблонь за два участка от соседнего. Небо походило на учебную картинку по гражданской обороне – эпицентр ядерной катастрофы должен был выглядеть именно так.

Порыв горячего ветра заставил его отвернуться, и краем глаза он заметил, как в соседнем дворе торопливо пихает что-то в багажник «Волги» жена директора. Не думая, Григорий слетел с крыльца и, перемахнув соседский забор, оказался возле заведенного автомобиля.

– Куда? – заорал он, дернув женщину за руку.

К стеклу заднего окна, в котором отражалось чудовищное зарево, прилепились две физиономии копыловских пацанов.

– За реку! – крикнула в ответ белая, как тесто, Марина.

– Отойди, – холодно приказали со спины, и Григорий обернулся.

Там стоял директор с узлом в руках. Он сунул узел в руки жене, захлопнул багажник и полез на водительское сиденье.

Гриша отупело озирался. «Бежать!» – вопил инстинкт. «А как же люди? Лидочка? Зоя?» – проскочило по краю сознания. Он рванул дверь машины на себя.

– Антон Кирьяныч, Лиду, Лиду Зимчук вывезите! По пути же вам! Она – дочь моя! – завопил он, срывая голос и не давая молча пыхтящему Копылову закрыть дверь.

Где-то совсем рядом затрещало и с грохотом рухнуло. В небо взметнулся рой искр.

Копылов газанул, «Волга» взревела на месте, в салоне заплакали дети.

– Хорошо, – рявкнул он. – Отпусти же!

– Слово! Слово дайте! – как безумный продолжал цепляться за дверь машины Гришка.

– Б… заберу!

«Волга» сорвалась с места и, протаранив незапертые ворота, выскочила на улицу. Гриша остался стоять во дворе, глядя на сорванную с петель воротину, косо повисшую на столбе. Через секунду и он сорвался и помчался в сторону фермы. «Зоя-Зоя-Зоя», – стучало в мозгу.

* * *

Олега Михайлова разбудил громкий треск с улицы. Он скривился, намереваясь перевернуться на другой бок, но рядом подняла голову беременная Вера.

– Олежек, что это?

В окнах полыхала неестественно алая заря, запах дыма коснулся ноздрей одновременно с ясным пониманием: «Беда!»

– Одевайся, – сорвался с постели Олег.

Сонная жена никак не могла отвести взгляд от окон.

Олег выскочил во двор и натолкнулся взглядом на большую корову, застрявшую в изломанной секции забора. Морда у нее была очумелая, а в глазах горели красные отсветы. Он завел микроавтобус и бросился к воротам. Зарево большого огня освещало двор, как днем. Вера спустилась с крыльца, прижимая к округлившемуся животу тощую сумку.

– Я документы…

– Залезай! Нужно людей вывозить! – прикрикнул Олег и добавил чуть мягче: – Скорее.

Страх сжимал ему грудь так сильно, что стало трудно дышать. Или это включил тревожную кнопку запах гари?

По улице метались перепуганные соседи, кто в чем.

Олег высунулся из окна микроавтобуса и, перекрикивая рев ветра, треск огня и панические вопли, заорал:

– Сюда!

«Рафик» набился за минуту. Олег газанул, и машина понеслась к старому мосту через Камышовку.

Выгрузив растерянных людей на другом берегу реки, он развернулся и помчался обратно в поселок. Навстречу проскочила директорская «Волга». «Отлично, – подумал Олег, – больше людей увезем». Он не знал, что Копылов не вернется в Малинники, а будет лететь, не останавливаясь, аж до пожарной части в районе.

К дому главного инженера Олег подкатил на третьей ходке. Кто-то испуганно кричал ему из забитого людьми салона, что места больше нет и зачем, зачем он едет туда, где уже все горит, но Олег заметил в мансардном окне чью-то белую руку, которая вяло махала в просветах густого дыма.

Резко тормознув, он выскочил из-за руля и, загораживаясь рукой от жара, сунулся к крыльцу, у которого горела крыша вместе с резным наличником. До мансарды огонь вроде бы не добрался, но первый этаж тут и там лизали языки пламени. Олег успел поставить ногу на ступеньку, и в этот момент навес рухнул, зацепив его по касательной. Какой-то миг Олег еще собирался подняться с земли и пробиваться дальше, пока не понял, что его что-то держит. А потом пришла резкая боль.

* * *

Тракторист Войнов увидел, как крыльцо обрушилось прямо на Олега, и выскочил из машины, грубо оттолкнув жену, которая с воем попыталась его удержать.

Опорная балка козырька придавила Михайлову руку и, весело потрескивая, горела у самого его лица, опалив волосы и брови, сожрав большой кусок нейлоновой майки на груди. Опасливо косясь на горящий дом, в котором исходила криком семья Велейкиных, Войнов ногой отпихнул балку в сторону и потащил парня к машине.

– А ну, раздвинься, – прохрипел он и закашлялся, с трудом втискивая в салон безжизненное тело Олега Михайлова.

Обежал машину и сел за руль. Резко, так, что завизжали шестерни, воткнул передачу и погнал на ту сторону, уже не останавливаясь. Ему казалось, что жадное пламя гонится за оранжевым микроавтобусом по пятам.

* * *

В потемках Семен Зимчук вытолкнул во двор перепуганную тещу и велел ей идти к реке. Сонная Лидочка терла глазки и хныкала. Он присел на корточки.

– Доча, иди с бабулей. Я заберу маму, и мы скоро придем, хорошо? – как можно спокойнее попросил он, а у самого сердце заходилось от тревоги. За деревьями сада не было видно ничего, кроме полыхающего зарева. Но и этого было достаточно, чтобы Семен испугался не на шутку, а тут еще ревущее стадо, которое и заставило его разбудить тещу и дочь.

Переулок, в котором они жили, был примерно в центре поселка, но, выведя дочку и тещу на улицу Ленина, Семен пришел в ужас – повсюду метались люди, на окраине поселка горел лес, и уже вовсю полыхали дома со стороны фермы. Сердце подпрыгнуло и остановилось.

– Бегите! – повернулся он к родным.

Рядом тормознула «Волга» директора.

– Сюда! – крикнула из окна директорская жена.

Теща растерянно оглянулась на Семена. Он подхватил хнычущую Лиду на руки и втиснул в салон, туда же пропихнулась и Александра Васильевна. «Волга» дернулась и исчезла в темноте – фонари не горели, и дальше по улице еще царил мрак.

Едва увернувшись от совершенно чокнутой, галопом проскакавшей ему навстречу коровы с облезающей на глазах шкурой, Семен побежал на ферму. Впереди что-то рвалось с пушечным грохотом, по обеим сторонам улицы полыхали дома и сады.

– Помоги-ите! – услышал он и дернулся вправо. Возле колонки корчилась окровавленная женщина