– Я вот сижу здесь одна в своём домике, вдали от этого «монстра», и вполне счастлива. В этот безумный город меня и пряником мятным не заманишь. Лишь бы твой дедушка почаще приезжал.

– Работа у него такая. Все силы отдаёт. Работу любит больше всего на свете.

– Да, милая. Нейрохирургия – не шуточное дело. Да ещё на кафедре преподаёт, – вздохнула бабушка.

– Бабуль, а ты можешь иногда приезжать в нашу городскую квартиру? Дедушка был бы счастлив.

– Приезжаю, ты же знаешь, но больше суток не выдерживаю в нашей городской квартире. Умирать начинаю. Этот «монстр» не для моих слабых нервов. Там же дышать нечем.

После чая Светлана Ивановна принялась музицировать. Играла своего любимого Моцарта для внучки, а Хана сидела с ногами на диване и, вздрагивая от любого шума, продолжала думать о дедушке.

У дедушки были голубые глаза и красивые руки с тонкими пальцами. Руки пианиста. Дедушка прекрасно играл на рояле классическую музыку. Он любил Хану, заботился о ней, давал ей рекомендации, какие книги следует читать, покупал подарки.

Но дедушку в этот день Хана так и не дождалась. Тот сообщил, что случилась непредвиденная ситуация и ему придётся остаться в городе.

Начало смеркаться, и Светлана Ивановна проводила внучку на поезд. Завтра же рано вставать и ехать на занятия. Родители не любили, если Хана оставалась ночевать у бабушки на выходные и даже по праздникам.

Отчего он уснул? Не от аромата ли этих роскошных цветов? Хумов быстро поднялся из не успевшей завянуть растительности, оглянулся. Вместо того чтобы делом заниматься, он непростительно уснул, потеряв дорогое время. Пора продолжать исследование.

Заповедная зона таила в себе опасность, и ему надо определить, откуда и от кого эта опасность исходит. Люди, живущие неподалёку, часто болели и раньше умирали.

Хумов около часа продирался сквозь заросли, ловко орудуя запасливо прихваченным топориком. Когда из-под его ног юркнул облезлый заяц неожиданно крупного размера, чуть ли не с собаку породы бельгийский гриффон, он понял бессмысленность своего занятия: не протаранить ему насквозь эту зону. Да и зачем? И так ясно: чаща непролазная. Он сплюнул от бессилия и повернул обратно, надеясь обнаружить более разреженный участок местности. Неожиданно слева послышался треск, сопение и громкое хлюпанье. Через мгновение Хумов обнаружил себя на ветке дерева с оружием в руке. Хорошо их тренировали, а он был одним из лучших.

Пять существ, иначе их не назовёшь, одно за другим прошли, издавая непонятные звуки. Были они огромного размера и покрыты рыжей шерстью. Настоящие йети. Остановившись под деревом, они закрутили большими лохматыми головами и разом наклонились, по всей видимости, ища следы. Один даже встал на четвереньки и начал нюхать, раздувая и без того широкие ноздри, после чего замотал головой и издал глухие утробные звуки. Остальные примирительно закивали в ответ. Затем все пятеро стали смотреть вверх. Хумов замер, прижавшись к стволу. Дерево было ветвистое, и густая листва отлично скрывала его. По инструкции ему не положено было нападать на безоружных, если те не угрожали его жизни. Лохматые существа тревожно оглянулись и, делая только им понятные знаки, торопливо двинулись в глубь леса.

Он хотел было уже спуститься с дерева, как увидел десять человек в защитных костюмах, которые шли быстро, гуськом, похоже, следуя за недавно прошедшими существами. «Странно. В этой зоне много непонятного. Что ещё мне предстоит здесь увидеть?» – подумал Хумов.

Он успел снять и тех и других. А так вряд ли ему кто поверил бы, хотя, кроме определённых лиц, об этом никто знать не должен. Пора двигаться дальше. И тут странный шелест привлёк его внимание и заставил остаться в своём убежище, замерев от неожиданности.

Внизу стеной шли тараканы размером с цыплёнка. Их коричневые спины переливались и казались искусно сделанными доспехами. От соприкосновений с травой, листьями и друг с другом помимо шелестящего шума возникал неприятный звук скрежета, переходящий в попискивание. Вся эта масса двигалась в том же направлении, в котором прошли люди и огромные существа.

У Хумова возникла мысль проверить уровень радиации, что он немедленно и проделал. И не поверил своим глазам. Стрелка значительно отклонилась от нормы, предупреждая об опасности пребывания на этом отрезке местности прерывистым писком.

«Вот в чём дело, вот в чём дело», – забормотал он, решительно повернув назад. Дальше он не пойдёт, говорят же: бережёного и Бог бережёт.

Он быстро шёл. Нет! Однозначно, дальше он не пойдёт. Можно подумать, когда его отправляли, не знали об этой опасности. Он готов на любые неожиданности, только не на радиационное облучение. Знали. Конечно, знали. Не он первый оказался здесь. Эти люди в защитных костюмах серьёзно занимаются изучением зоны. А он? Для чего он здесь? Схватить сильную дозу радиации?

Их группу готовили тщательно. Отбирали ещё тщательнее. Им внушали, что они не просто люди, а необычные, уникальные люди. Им не следует ничего и никого бояться. Кто-то там наверху, по всей видимости, зачитывался Ницше.

Хумов был лучшим, и он далеко не первый, попавший сюда, в эту опасную зону – Z-4, заповедник, недоступный для обычных людей, находящийся за высокой бетонной стеной, покрытой прутьями под током высокого напряжения. Никто не сунется. А он, Хумов, свободно прошёл со своим зелёным знаком под номером 232.

Когда стрелка успокоилась на отметке, несколько превышающей норму, он достал компьютер и вызвал карту местности. Всё правильно: зона Z-4 осталась позади. Ему предписано обследовать ещё две, но сначала он должен доложить о ситуации на этом участке.

На экране запрыгали буквы, и голос сообщил: информация по зоне Z-4 строго засекречена. Введите, пожалуйста, пароль. «Пароль, блин! – Хумов сдвинул брови. – Засекречена. Каждому понятно: здесь произошла авария или производились захоронения радиоактивных твёрдых отходов, таких как кобальт-60, цезий-137, стронций-90 и прочее. Небрежное захоронение, утечка – и отравление на тысячу лет. Ещё бы люди не болели! Но почему в наш век, век высоких технологий, в век медицины, творящей чудеса, из этого делается секрет?» – думал Хумов, быстро читая информацию из Википедии, используя большой придорожный камень для проекции с электронного носителя:

• При аварии на Южном Урале в 1957 году произошёл тепловой взрыв хранилища радиоактивных отходов, в результате которого в атмосферу поступили радионуклиды с суммарной активностью 74 ПБк, в том числе 0,2 ПБк цезий-137.

• При аварии на реакторе в Уиндскейле в Великобритании в 1957 году произошёл выброс 12 ПБк радионуклидов, из них 46 ТБк цезия-137.

• Технологический сброс радиоактивных отходов предприятия «Маяк» на Южном Урале в реку Течу в 1950 году составил 102 ПБк, в том числе цезий-137 12,4 ПБк.

• Ветровой вынос радионуклидов из поймы озера Карачай на Южном Урале в 1967 году составил 30 ТБк. На долю цезия-137 пришлось 0,4 ТБк.