Пересмешник зашебуршал в сумке, приоткрыв молнию и с трудом вытащив головку, ответил профессору.

– Возможно, – и с облегчением спрятался в спасительный полумрак.

Ростик вышел из здания, отошел подальше от него, на полянку, скрытую от любопытных глаз деревьями и кустами. Мысленно обратился к ИскИну с просьбой забрать их, и прилег на траву. Как бы продолжая заочный спор с последним собеседником, сказал:

– Абсолютно невозможно? А я откуда знал?

– Знал, – возразил вылезший из сумки Пересмешник.

– Ну как же я мог знать про ракеты и топливо, про гравитационные колодцы? Ты не прав, дружище. Если бы я знал, то я бы не смог никуда полететь. Зная, что ты что-то не можешь сделать, ты уже сам себя ограничиваешь в возможности. Ты не станешь этого делать. А если даже попытаешься, то скорее всего у тебя не получится, потому что ты будешь уверен в неудаче, и тем самым еще раз подтвердишь то, что ты уже знаешь. Ограничение у нас в голове, в нашем неверии. Вот послушай Пересмешник, один умный человек сказал.

В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо свое, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,

Звезды жались в ужасе к Луне,

Если, точно розовое пламя,

Слово проплывало в вышине.

Мы ему поставили пределом

Скудные пределы естества.

И, как пчелы в улье опустелом,

Дурно пахнут мертвые слова.

– Слова! – восхитился стихотворением Пересмешник.

– Это да, – Ростик перевернулся на спину, и стал наблюдать, как по веточке взбирается майский жук. Пересмешник тоже решил стать натуралистом, внимательно стал наблюдать за жуком, "помогая" ему конечностями, или ложноножками. Что у него там, мы не знаем, потому что не изучали и тем более не делали вскрытие.

– Это майский жук. Большой, с мохнатыми лапками и усищами. Почему летает майский жук? Он не знает. Он летает, потому что ему нужно летать по своим делам. Сможет ли он летать, если изучит аэродинамику? Не известно. Правильнее спросить, а оно ему надо?

Майскому жуку надоела назойливая помощь Пересмешника, он расправил свои шуршавшие крылья и басовито зажужжав, полетел.

– Жжж, – весьма похоже передразнил жука Пересмешник.

– Да, ты прав, надо нам улетать отсюда, подальше от опытов и изучения тебя. Домой.

– Домой!

– Ну, домой, так домой, – согласился ИскИн, открывая двери. Маскировка корабля была идеальной, казалось, в самом пространстве открылась дверь в никуда.

– Ну что, мой инопланетный друг. Забирайся в корабль, поехали.

И Пересмешник, усевшись в подставленную ладонь, радостно произнес:

– Поехали!