С учетом специфики личности Гитлера, на такое соблазнительное предложение его неосознанная сфера психики просто не могла не отреагировать. «И тогда вы увидите мой силуэт и белый халат», – уже вовсю используя свой натренированный голос, вещал Форстер, облекая в его тягучие формы ловушек внушения.

О, чудо! Гитлер впервые со времени ранения в бою заметил смутные разводы в глазах, а потом обнаружил, что способен различить контуры собеседника и белое пятно его халата. «Сколько свечей вы видите на моем столе?» – задал контрольный вопрос психиатр. Чуть помедлив и дав глазам привыкнуть к рези вновь вспыхнувшего света спустя долгие недели тьмы, Адольф прошептал: «Две».

Следующие дни, быстро идя на поправку и восстанавливая зрение, Гитлер предавался глубоким раздумьям. Выводы, к которым он тогда пришел, вместе с ним канули в Лету, но их последствия узнал весь мир.

Этот сеанс гипноза и краткосрочная терапия дорого обошлись человечеству и, в том числе, самому врачу, когда его подопечный пришел к власти. Теперь в роли кролика выступал гипнотизер.

Когда в 1933 году Форстер попытался опубликовать информацию о ходе лечения своего пациента, к тому моменту ставшего канцлером Германии, ему начали угрожать. В понедельник 11 сентября 1933 года, в 8 часов утра (наиболее суицидоопасное время – утро понедельника) доктор был найден своей супругой мертвым в ванной.

Эдмунда Форстера застрелили с близкого расстояния, рядом с ним лежал пистолет, о котором в семье никто ничего не знал. Возникло подозрение, что это не суицид, а ликвидация слишком хорошо осведомленного врача.

Ушел Форстер из жизни сам, опасаясь грядущей расплаты, или ему помогли профессионалы, устранявшие личных врагов фюрера, доподлинно не известно. Но очевидно, что финал его жизни был тесно связан с роковой терапией.

Несмотря на то что психоаналитические теории истерической личности были более известны, чем любая другая концепция, они не оказали сильного влияния на официальные классификации.

Долгие годы типовым являлось выделение в американской Классификации психических болезней 1968 года (DSM-II) так называемого истерического невроза (включая конверсионную реакцию и диссоциативную реакцию) и истерической личности.

Термин «истерия» использовался для обозначения таких разнородных явлений, как временная потеря контроля вследствие сильного стресса, конверсионное расстройство, синдром Брике, расстройство личности и черта личности.

Чаще всего он использовался для описания легковозбудимых пациенток, которые с трудом поддавались лечению. К. Шнайдер предлагал называть людей данного типа «требующими признания».

Стремясь уменьшить путаницу (и возможные сексистские коннотации) относительно использования термина «истерия», Американская психиатрическая ассоциация не включила данный термин в классификацию третьего пересмотра (DSM-III) 1980 года. Вместо этого обозначили отдельные категории соматизации, конверсионного расстройства, ипохондрии, диссоциативного и истерического расстройства личности (ИРЛ).

В последней, 10-й попытке пересмотра Международной классификации болезней также обозначены отдельные категории диссоциативных (конверсионных) расстройств, соматоформных расстройств и истерического расстройства личности.

Согласно ей человек, страдающий истерией, характеризуется чрезмерной эмоциональностью, самодраматизацией, театральностью и желанием привлечь к себе внимание. Такие люди постоянно ищут или требуют поддержки, одобрения или похвалы от других.

Истерики активно добиваются внимания других через яркое, привлекающее поведение. Они чрезмерно обеспокоены своим внешним видом, часто привлекательны и чувствуют себя наиболее комфортно, находясь в центре внимания.

Их эмоциональность кажется неадекватно преувеличенной, лабильной и поверхностной. Они склонны к общим высказываниям, имеют импрессивный стиль речи и поведения; чрезмерно, до навязчивости, инициативны, интенсивны и напористы, эмоционально возбудимы и жаждут стимуляции, часто отвечая на незначительные раздражители (как отрицательные, так и положительные) неоправданно сильными эмоциональными вспышками.

Их речь часто энергична, эмоционально насыщенна, театральна, сопровождается драматической жестикуляцией и включает много преувеличений. Истерики склонны делать всеобъемлющие заявления типа: «Это всегда случается именно со мной!» Часто говорят о своих симптомах, мыслях и действиях так, будто это внешние объекты, навязанные им помимо их воли.

Эмоции интенсивно выражены, но воспринимаются преувеличенными или неубедительными, словно пациент играет роль. В одежде таких людей преобладает провокационный стиль, яркие или необычные цветовые гаммы. Они злоупотребляют косметикой, парфюмерией и окраской волос.

Их межличностные отношения нарушены, из-за чего здоровые окружающие люди часто воспринимают их как ограниченных, неискренних, прихотливых и чрезмерно зависимых. Именно из-за зависимости от внимания других личности с истерией склонны к тревоге расставания, могут идти на разные уловки и манипуляции, едва почувствовав угрозу.

В 1984 году американские исследователи К. Стандидж, К. Билсбери, С. Джейн и Д. Смит обнаружили, что у женщин с диагнозом «истерия» нарушена способность чувствовать и оценивать собственное поведение так, как оно воспринимается и оценивается другими в той же самой культуре. Женщина с истерическим расстройством личности определяется скорее как карикатура на то, что принято считать женственностью: тщеславие, поверхностность, демонстративность, незрелость, чрезмерная зависимость и эгоцентризм.

Истерию чаще всего диагностируют у женщин. Когда такое происходит с мужчинами, часто шаблонно кивают на гомосексуальность. Однако эта поло-ролевая специфика в большей мере является следствием наших социальных ожиданий, нежели истинных различий.

Истерию более адекватно рассматривать как карикатуру на сексуальные роли вообще, относя к ней не только крайне выраженную женственность, но и такую же мужественность, как, например, образ «мачо», который ищет острых ощущений, поверхностен, тщеславен и эгоцентричен. У мужчин характерными масками истероидности часто выступают антисоциальные тенденции, а у женщин истерия в наше время часто прячется за психосоматическими реакциями и болезнями.

Одна из основных идей пациента с истерией: «Я неадекватен и не способен жить самостоятельно». Такое допущение и ложная мыслительная схема характерны и для других расстройств личности.

Истерик отличается от других тем, как пытается справляться с проблемой. Например, депрессивные люди с таким убеждением будут фиксировать свое внимание на негативных аспектах собственной личности, чувствуя себя никчемными и безнадежными. Истероидные же личности придерживаются более прагматичного подхода, ничего не оставляя на волю случая.

Они приходят к выводу, что поскольку не способны заботиться о себе, должны найти способ устроиться так, чтобы другие заботились о них. Затем они начинают активно искать внимания и одобрения, чтобы убедиться, что окружающие достаточно удовлетворяют их потребности. Убеждение, что для их выживания все должны их любить, приводит к сильному страху быть отверженными.