Бонд задумался.

— Нет, сэр.

— Все они отчеканены до 1650 года. Пират Кровавый Морган был губернатором и главнокомандующим гарнизона Ямайки с 1647 по 1683 год. Английская монета — джокер в этой колоде. Их доставляли на Ямайку для содержания гарнизона. Если бы не это и не дата чеканки, она могла бы принадлежать к сокровищу какого-нибудь другого пирата — л'Оллоне, Пьера Леграна, Шарпа, Сокинзаили Блэкберда. Но учитывая сказанное — и это подтверждают специалисты из Спинса и Британского музея, — почти нет сомнений, что эта монета — из сокровищ Кровавого Моргана.

М. помолчал, набивая трубку и раскуривая ее. Он не предложил Бонду закурить, а без этого Бонду и в голову не пришло бы так сделать.

— Это должно быть чертовски ценное сокровище. В последние несколько месяцев около тысячи таких и подобных им монет появились в Соединенных Штатах. И если специальный отдел министерства финансов и ФБР отследили тысячу монет, то сколько же их пошло в переплавку и осело в частных коллекциях! А монеты продолжают прибывать, появляясь то в банках, то в лавках, где торгуют благородными металлами, то в антикварных магазинах, но чаще всего, конечно, в ломбардах. Хорошо, что этим занимается ФБР. Если бы дело было передано полиции как дело об украденной собственности, источник, естественно, сразу бы пересох. Монеты тут же переплавили бы в золотые слитки и отправили прямехонько на черный рынок. Пришлось бы распроститься с антикварной ценностью монет и золото ушло бы в подпольный оборот. Пока же кто-то использует для реализации монет негров-грузчиков, проводников спальных вагонов, водителей грузовиков — это совершенно невинные люди — и собирает богатый денежный урожай по всем Соединенным Штатам. Вполне типичная система. — М. открыл коричневую папку, помеченную красной звездой, что означает «совершенно секретно», и достал оттуда какой-то листок. Когда он приподнял его, Бонд сумел на просвет различить «шапку» — «Министерство юстиции. Федеральное бюро расследований». М. прочел: — "Захария Смит, 35 лет, негр, член братства проводников спальных вагонов, Нью-Йорк, западная 126-я улица, дом 906, — М. поднял глаза и пояснил, — это Гарлем. «Предмет опознан Артуром Фейном, фирма „Драгоценности Фейна, Инкорпорейтед“, Ленокс авеню, 870, когда был предложен ему на продажу 21 ноября прошлого года в числе четырех золотых монет шестнадцатого-семнадцатого веков (подробное описание прилагается) Фейн предложил за них сто долларов, и продавец согласился. Допрошенный позднее, Смит сообщил, что монеты куплены им в хорошо известном гарлемском баре „Седьмое небо“ по двадцать долларов за штуку у негра, которого он ни до, ни после того не видел. Продавец сказал, что у Тиффани они будут стоить по пятьдесят долларов, но что ему, продавцу, срочно нужны живые деньги, а ехать к Тиффани — это долгая история. Смит купил одну монету за двадцать долларов, но, убедившись, что в ближайшем ломбарде ему предложили за нее двадцать пять, вернулся в бар и купил три остальные за шестьдесят долларов. На следующее утро он отнес их к Фейну. В деле не было ничего противозаконного».

М. вложил листок обратно в папку.

— Очень характерно, — сказал он. — Несколько раз им удавалось выйти на промежуточное звено — человека, который покупал монеты чуть дешевле (некоторые скупали их пригоршнями, а один приобрел целых сто штук!) у какого-то человека, которому они, в свою очередь, вероятно, достались еще дешевле. Все крупные сделки совершались в Гарлеме или на Флориде. Предыдущим звеном в цепочке всегда был какой-то никому не известный негр. Всегда находился и некий служащий, обеспеченный, образованный, который догадывался, что это монеты из какого-то клада, из клада Блэкберда, например.

Блэкберд приходит в голову большинству из них, — продолжал М., — потому что есть основания полагать, что часть его клада была зарыта незадолго до Рождества 1928 года в местечке под названием Сливовый мыс. Это узкая полоса суши в округе Бофорт, Северная Каролина, там, где протекает небольшой приток реки Памлико, называющийся Банный ручей. Не думайте, что я такой уж знаток, — улыбнулся М., — в этом досье содержатся все сведения. Итак, теоретически действительно было бы разумным со стороны удачливых кладоискателей спрятать награбленное добро, пока все забудут эту историю, а затем быстро выбросить его на рынок. Если же они продали все скопом, тогда же или позднее, то теперь нынешний владелец мог решить обратить сокровище в деньги. Словом, это неплохая легенда для прикрытия, если бы не два момента.

М, сделал паузу, заново раскуривая трубку.

— Во первых, Блэкберд действовал с 1690 по 1710 годы, и совершенно невероятно, чтобы в его сокровищах не было ни одной монеты, отчеканенной после 1650 года. Так же, как я уже говорил, маловероятно, чтобы в его сокровищах были «розовые Нобли» Эдуарда IV, так как нигде нет никаких упоминаний о том, чтобы какой-нибудь английский корабль, перевозивший деньги, был когда либо захвачен по пути на Ямайку. Да береговая братия и не смогла бы этого сделать. Слишком сильное сопровождение было у этих кораблей. Ей гораздо проще было жить в те времена, «пощипывая», как говорится, суда помельче.

— Во-вторых, — М. посмотрел на потолок, а потом снова на Бонда, — я знаю, где находится «наше» сокровище. Во всяком случае абсолютно уверен, что знаю. Это не в Америке. Оно на Ямайке. Сокровище Кровавого Моргана, думаю, — один из самых богатых кладов в мире.

— Боже милостивый! — сказал Бонд. — А как… какое отношение это имеет к нам? М. поднял руку.

— Все подробности вы найдете здесь, — его ладонь легла на папку. — В двух словах: центр К заинтересовался дизельной яхтой «Секатур», шедшей с маленького островка у северного побережья Ямайки через Флорида-кис в Мексиканский залив, в городок под названием Сент-Питерсбург — курортное местечко неподалеку от Шампы, западное побережье Флориды. С помощью ФБР мы вышли на след хозяина яхты и острова — человека, которого называют мистер Биг, негритянского гангстера. Живет в Гарлеме. Что-нибудь слышали о нем?

— Нет, — ответил Бонд.

— И вот что интересно, — голос М. стал мягче и тише, — двадцатидолларовой банкнотой, которой один из этих случайных негров заплатил за золотую монету и номер, которой он отметил в «Пика-пью» — подпольной лотерее, впоследствии расплатился один из подручных Бига. Расплатился, — М. ткнул в Бонда черенком своей трубки, — за информацию, полученную от двойного агента ФБР, являющегося членом коммунистической партии.

Бонд тихо присвистнул.

— Короче, — продолжал М., — мы подозреваем, что это ямайское сокровище используется для финансирования советской шпионской сети или значительной ее части, действующей в Америке. Подозрение превращается в уверенность, когда мы узнаем, кто есть этот мистер Биг. Бонд не отрываясь смотрел в глаза М.

— Мистер Биг, — сказал М., взвешивая каждое слово, — быть может, самый могущественный преступник-негр в мире. Он, — М. стал отгибать пальцы, — глава шаманского культа Черной Вдовы, адепты этого культа считают его самим Бароном Субботой. Вы узнаете все об этом здесь, — он похлопал по коричневой папке, — и вас это до смерти напугает. Он также советский агент. И, наконец, он — вас, Бонд, это должно заинтересовать особо — известный деятель СМЕРШа.