Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Белый дом.
В огне.
Точнее, горело одно крыло; центральная часть оставалась в целости и сохранности. Трэвис не мог определить, где пожар – в западном или восточном крыле, – поскольку не знал, откуда ведется съемка. Наконец он опустил глаза, прочитал бегущую строку в нижней части экранов, и ему все стало ясно. Произошел взрыв рядом с Овальным кабинетом, а возможно, и прямо в нем. Трэвис снова посмотрел на экран. От кабинета президента осталась яма с неровными краями, охваченная бушующим пламенем, несмотря на то что его поливали две мощных струи из пожарных машин, прибывших на место происшествия.
– Он находился там, – сказала Пэйдж. – Выступал по телевизору, шла прямая трансляция. Потом все почернело… А примерно через минуту начались репортажи о взрыве.
В течение следующих двух часов стало понятно, что произошло. Сначала детали были разрозненными и невнятными, затем начали обретать форму. У трех каналов, судя по всему, были примерно одни и те же источники – с каждой новой подробностью титры на экранах менялись почти одновременно.
Через двадцать минут после начала репортажей государственный секретарь подтвердил, что президент Гарнер погиб. Вице-президент Стюарт Холт, который находился в Лос-Анджелесе на саммите, посвященном проблемам окружающей среды, уже летел в самолете в Вашингтон. Он принесет присягу на борту.
Трэвис обнаружил, что ему трудно думать о смерти Гарнера с точки зрения ее исторического и глобального значения. Президент был его другом, который умер. Сейчас Чейз не мог относиться к случившемуся иначе.
Он попытался сосредоточиться на репортажах. Детали взрыва уже начали выкристаллизовываться. Дюжины свидетелей видели в небе инверсионный след в момент взрыва, хотя сначала оставалось непонятным, принадлежал он самолету или ракете.
Затем, через пять минут после официального сообщения о гибели президента Гарнера, все три канала переключились с Белого дома на новую картинку, тоже снятую с воздуха, но совсем в другом месте – обычная улица, которая могла находиться где угодно, тупик, забитый в основном полицейскими машинами, но среди них выделялась одна пожарная и одна машина «Скорой помощи». Дом в тупике сильно пострадал, только Трэвис никак не мог понять, от чего. Большая часть крыши была сорвана, вокруг валялись обломки, но стены, даже большая часть окон остались нетронутыми. И ничто не горело.
Неожиданно Чейз заметил, что люди, собравшиеся в конференц-зале, начали переглядываться. Он посмотрел на Пэйдж и увидел, что она не сводит глаз с телевизионного экрана. Дом. Сорванная крыша.
– «Арчер», – проговорил кто-то, стоявший слева от Трэвиса.
Несколько человек кивнули, и среди них Пэйдж. Через мгновение она, видимо, почувствовала недоуменный взгляд Трэвиса, повернулась к нему и сказала:
– «Арчер» – это старая программа Военно-воздушных сил. Разработана еще в пятидесятых. Ракеты спрятаны в тех районах, где живут гражданские лица. Предполагалось, что они станут последней линией обороны в случае ядерного удара.
Трэвис видел, как смысл случившегося начал доходить до тех, кто собрался в комнате: президента Гарнера убил кто-то из его собственных военных.
Слухи о программе «Арчер» просочились в новости меньше чем за час. Трэвиса это нисколько не удивило. Несмотря на секретность, в данном проекте работали несколько сотен человек, может быть, тысячи. А после катастрофы такого масштаба заставить всех молчать не представлялось возможным.
К двум часам ночи появилось официальное подтверждение того, что «Арчер» действительно существовал и использован против Белого дома. Си-эн-эн связалась по телефону с генералом Военно-воздушных сил, который подтвердил оба предположения, а затем пять минут говорил ни о чем самыми разными словами. И ни единого слова о том, кто и почему виновен в случившемся, сказано не было.
Фоном к его речи служили снимки, сделанные с вертолета, – по большей части разрушения Белого дома, но время от времени на экранах появлялся лишившийся крыши дом в тупике.
Трэвис решил, что сегодня уже новостей не будет, хотя расследование наверняка сильно продвинулось вперед. Вне всякого сомнения, у властей имелся официальный подозреваемый, мертвый или заключенный под стражу. А следователи, занимающиеся этим делом, не узнают больше того, что им известно сейчас. Но они крайне осторожно будут сообщать информацию общественности, и процесс займет несколько недель, а не часов.
К трем ночи люди, собравшиеся на этаже Б12, начали расходиться. Пэйдж посмотрела на Трэвиса, и тот понял, что она хотела сказать, хотя женщина не произнесла ни слова.
Через пять минут они уже были в жилом комплексе на этаже Б16 и лежали под одеялом, обнимаясь в темноте. Трэвис думал про Гарнера и знал, что Пэйдж тоже о нем думает. Он понятия не имел, что сказать, в голову ему приходили только обычные банальности. Гарнер прожил долгую и благородную жизнь. Его будут помнить вечно. Почти наверняка он умер, не почувствовав боли. Возможно, даже не понял, что произошло, – скорее всего, взрыв убил его до того, как он услышал или увидел его приближение.
Всё правда.
Но это нисколько не помогало.
Трэвис поцеловал Пэйдж в лоб и прижал к себе. Он почувствовал, как она расслабляется, засыпая, и понял, что тоже проваливается в сон.
На прикроватной тумбочке зазвонил телефон Пэйдж; она перекатилась, взяла трубку и, прищурившись, посмотрела на экран. По ее реакции Трэвис догадался, что номер звонившего ей не знаком.
Женщина нажала на кнопку соединения.
– Алло?
Кто-то на другом конце говорил несколько секунд, но Трэвис понял только, что это мужской голос, слов он не различал.
– Да, я здесь главная, – сказала Пэйдж. – Кто вы?
Разговор продолжался пять минут, при этом она по большей части молчала, только время от времени давала понять, что слушает.
Когда звонивший наконец все сказал, Трэвис взглянул на Пэйдж. В тусклом свете ее телефона он видел, что она, нахмурившись, смотрит в пространство.
Мужчина на другом конце произнес что-то вроде двух слогов, похожих на вопрос: «Вы слушаете?»
– Да, – ответила Пэйдж, отбросив в сторону занимавшие ее мысли. – То, что вы описываете, не кажется мне знакомым. Я конечно, проверю, но, скорее всего, ваше предположение никуда вас не приведет. – Мужчина еще что-то добавил, и Пэйдж сказала: – Спасибо, я дам вам знать.
Она отключила телефон и прищурилась, как будто пыталась оценить то, что услышала, и старалась запомнить самые важные детали.
– Звонили из ФБР, – сказала она Трэвису.
– Насчет Гарнера?
Пэйдж кивнула.
– У них есть подозреваемый?
– Да. Командир отряда, охранявшего дом, где находилась ракета, и еще одна женщина убиты. Камеры внутри засняли всё; преступник даже не пытался прятаться. ФБР в данный момент занимается изучением его счетов; складывается впечатление, что несколько недель назад он получил огромную сумму и все это время потратил на то, чтобы сделать ее ликвидной. Готовился скрыться. И ему это удалось.