– Уверяю вас, что ничего подобного больше не случится, – миролюбиво сказала Шерон. – И если мы потревожили вас сегодня, то только потому, что миссис Лесли не предупредила нас о вашем приезде. Честно говоря, я очень удивлена, что она этого не сделала. Обычно…

– Ради бога, избавьте меня от ваших рассуждений! – с досадой прервал ее мужчина. – В самом деле, сколько может продолжаться вся эта канитель? Позвоните Барбаре и спросите ее про меня.

– Вы правы, – сказала Шерон, досадуя на себя за то, что до сих пор не догадалась так сделать. – Вы разрешаете мне воспользоваться вашим телефоном?

– Милосердный боже… – простонал он вместо ответа.

Истолковав его реплику как согласие, Шерон порылась в записной книжке, а затем набрала рабочий номер Барбары Лесли. К счастью, та оказалась на месте и смогла обстоятельно ответить на все вопросы Шерон.

– Все в порядке, мистер Фрэнк Боуленд, – сказала Шерон, кладя трубку. – Миссис Лесли дала мне исчерпывающую информацию о вас. Она собиралась позвонить мне сегодня, так как думала, что вы еще не приехали в Лесли-Фарм.

– Ну слава богу, – облегченно выдохнул он. – Надеюсь, теперь я могу, наконец, остаться один? Или вы хотите, чтобы я показал вам документы?

– Благодарю вас, но думаю, это излишне, – ответила Шерон. – Недоразумение исчерпано, и мы можем с чистой совестью уйти. Мне остается задать вам только один вопрос: в какое время нам теперь убирать коттедж? И с какой регулярностью? Каждый день или…

– Нет, вы, верно, задались целью свести меня с ума, – в сердцах перебил он ее. – Но так как я не смею надеяться, что вы уйдете, не получив ответа, я вам отвечу. – Он посмотрел на Шерон ледяным взглядом и, четко выговаривая каждое слово, произнес: – Если мне понадобится, чтобы мое жилище убирали, я сам позвоню в вашу фирму. Кстати, как она там называется? «Несносные помощники», кажется?

– «Надежные помощники», – поправила его Шерон. И демонстративно повторила: – Запомните мистер Боуленд, «Надежные помощники»! А меня зовут Шерон…

– Как-как? Шерон Стоун? – ехидно переспросил он. – То-то я смотрю, ваше лицо мне удивительно знакомо!

– Шерон Адамс, – сухо представилась Шерон. – И нечего язвить по этому поводу. Может, моя фамилия звучит и простовато, зато ваша слишком напыщенно. Боуленд… можно подумать, что вы какой-нибудь английский граф, а не среднестатистический американец. А вообще, конечно, Фрэнк Боуленд – запоминающееся имя, – примирительно прибавила Шерон. – И довольно красивое. Ладно, мистер Боуленд, не буду больше испытывать ваше терпение, – оборвала она свой монолог, заметив, что он снова начинает кипеть. – Итак, до свидания. Желаю приятного отдыха!

Не дожидаясь очередного язвительного замечания, Шерон кивнула Джесике, и они ушли.

Остаток дня прошел для Шерон без происшествий. Около шести за ней заехал Мартин, и они провели довольно приятный вечерок. Правда, окончание вечера получилось не слишком приятным. Когда Мартин уже собирался уходить от Шерон, он посмотрел на нее несколько вызывающим взглядом, не сулившим ничего хорошего, и торжественно объявил:

– Да, чуть не забыл! Завтра вечером моя тетя Энни устраивает семейный ужин по случаю дня рождения младшей дочки. Мы с тобой приглашены.

– Но, Мартин, – Шерон посмотрела на него с мягким упреком, – ты же прекрасно знаешь, что по пятницам у нашего женского клуба собрания. В прошлый раз я пропустила собрание из-за ужина в доме твоих родителей. И с твоей стороны несправедливо просить меня пропустить и завтрашнее собрание.

– Значит, твой клуб для тебя важнее, чем я? – обиженно вскинулся Мартин. – Хорошенькие дела, ничего не скажешь!

Шерон досадливо поморщилась. Поведение Мартина сильно смахивало на шантаж. Но хуже всего, что подобные сцены повторялись все чаще и чаще. Видимо, Мартин задался целью отучить Шерон от участия в жизни клуба. Но так как он был плохим знатоком человеческих душ, то предлагаемые им альтернативы только вредили его намерениям. Шерон терпеть не могла семейных обедов и ужинов, особенно с участием детей. И когда Мартин вынуждал ее отказываться от посещения клуба ради такого сомнительного удовольствия, он лишь усиливал ее тягу к клубным собраниям, где собиралось общество приятных Шерон людей.

– Ты ошибаешься, Мартин, – сказала она, с досадой чувствуя, что не может скрыть раздражение. – Конечно же ты для меня важнее. Но не надо заставлять меня делать выбор. Во-первых, это не слишком благородно с твоей стороны, а во-вторых, одно другому совсем не мешает.

– Нет, мешает, – упрямо возразил Мартин. – Потому что твой клуб отнимает у меня твое время.

– Ты не справедлив! – пылко заметила Шерон. – Ты рассуждаешь, как эгоист. Я же не жалуюсь, что ты целых три раза в неделю ходишь заниматься спортом по вечерам.

– Это совсем не одно и то же. Я занимаюсь спортом не только для себя, но и для тебя. Разве тебе не хочется, чтобы твой кавалер выглядел стройным и подтянутым?

– Хочется, – без эмоций ответила Шерон. – Однако для того, чтобы быть в форме, хватит и одного посещения спортзала в неделю. И вообще, давай прекратим этот нелепый спор, – раздраженно прибавила она. – Все равно, я вижу, к согласию мы не придем. Тогда зачем понапрасну вздергивать себе нервы?

Лицо Мартина окаменело.

– Так, значит, ты отказываешься идти на ужин к тете Энни?

– Отказываюсь, – твердо ответила Шерон. – Пожалуйста, извинись за меня перед своей тетей и объясни, почему я не могу прийти. Думаю, она меня поймет.

– Сомневаюсь, что она это поймет. Потому что ни один нормальный человек…

– А если и не поймет, то наверняка не слишком обидится, – перебила его Шерон. – Ведь это детский праздник, и какая разница, сколько взрослых на него придет? Главное, чтобы детям было весело. Напротив, взрослые только мешают детям веселиться, стесняют их свободу. И я удивляюсь, что некоторые родители не понимают таких элементарных вещей.

– Так-так, – Мартин усмехнулся, – значит, ты еще и идейную базу подвела под свой отказ? Очень мило с твоей стороны, ничего не скажешь. В таком случае я хочу сказать тебе только одно, дорогая моя Шерон. – Он посмотрел на нее непримиримым взглядом. – Я считаю, тебе надо хорошенько подумать на досуге и решить, что для тебя важнее: я или твои занятия. Я говорю не только о твоем проклятом клубе, но и о твоей работе.

– Ну уж работу ты, пожалуйста, не трогай! – возмущенно воскликнула Шерон. – Я не брошу свое дело, даже если это будет грозить разрывом наших отношений. Не брошу ни в коем случае, запомни, дорогой мой Мартин!

Не ожидая столь резкого отпора, Мартин растерялся. Потом на его лице появилось выражение нешуточного испуга, сменившееся раскаянием.

– Ладно, Шерон, извини, я немного погорячился, – сказал он, беря ее за руку и ласково заглядывая в глаза. – Я признаю, что вел себя не очень разумно, и прошу прощения. Давай созвонимся завтра, когда ты вернешься из клуба. Может, если будет не очень поздно, мы хотя бы ненадолго встретимся и еще раз спокойно обо всем поговорим.