– Вы же ничего мне не сделаете, правда?! – поинтересовался толстяк, когда они двинулись вверх по ступеням.

– Хорошего ничего, – согласился Жмых. И добавил, увидев, что пленник занервничал: – Плохого тоже ничего, если ты мне поможешь.

– Что я могу, что я могу для вас сделать?

– Для начала давай сюда белый халат, – скомандовал Глеб.

Доктор кивнул. Стал вынимать руку из рукава, поморщился и остановился:

– Мне кажется, у вас совсем не мой размер. Только поглядите на ваш рост. К тому же я немного шире.

– Быстрее раздевайся! – поторопил его Глеб и хмыкнул: – Размер не тот. Вот дурак. Мы ж не на показ мод собираемся!

– Да, да, сейчас. – Доктор потянул рукав и вдруг ударил Глеба ногой в пах.

– Ох, ты! – выдохнул Жмых, рухнул на колени и почувствовал, как пленник мертвой хваткой вцепился в пистолет и пытается выкрутить ему кисть. Глеб рванул «глюк» на себя и ткнул противника растопыренными пальцами наугад, не глядя. Попал в живот. Толстяк вскрикнул, отшатнулся. Времени как раз хватило, чтобы Глеб оказался на ногах. Замахнулся пистолетом, собираясь приложить доктора рукояткой по темечку.

– Стойте, стойте, – закричал тот и замахал руками, – я сдаюсь. Сдаюсь! Я больше не буду.

– Хорошо-о-о, – промычал Глеб, у него даже зубы сводило от боли, расползающейся внизу живота. – Урод проклятый! А еще врач называется! Клятву Гиппократа давал?! Не причинять вред людям?!

– Клятва Гиппократа вовсе не об этом. Вы перепутали ее с первым законом робототехники. Вот если вам понадобится медицинская помощь – дело другое. Непременно ее окажу! Независимо от обстоятельств!

– А! Ну, тоже неплохо.

Доктор успокоился, опустил руки, которыми закрывался, и тут же получил сильный удар в скулу. Охнув, он ударился о стену и сполз по ней на пол.

– Не все же тебе меня колотить! – резюмировал Глеб. – А теперь халат снимай, сволочь козлорогая!

Пленник немедленно подчинился. Получив урок, он стал намного послушнее. Жмых снял с себя шикарный пиджак, сшитый из кожи гигантской мурены, вытащил из карманов деньги, перекладывая их в брюки, и кинул пиджак пленнику.

– На. Будешь сегодня фартовым выглядеть. Пиджак наверняка фигурирует во всех сводках.

К тому же на нем осело столько пыли. Хороший подарок криминалистам из полиции!

– Мне не надо, – запротестовал доктор.

– Бери, пока дают, – нахмурился Глеб, – и чтобы я последний раз с тобой спорил. Еще раз рыпнешься – стрельну. – Он провел по стволу «глюка» указательным пальцем. – Знаешь, что это такое?

– Пи… пистолет.

– Не пипистолет, а просто пистолет, – презрительно заметил Жмых, – у этого пистолета убойная сила такая, дырку в тебе сделает полметра на полметра. Понял?

Пленник оживленно закивал, демонстрируя понимание и готовность выполнить любую просьбу похитителя.

– Вот и славно, – сказал Глеб, – теперь без фокусов. Пошли вниз.

– Вниз?

– Вниз. Я что, неясно излагаю? – Непонятливый доктор бесил его все больше и больше.

– Но раньше вы говорили, что идти надо наверх.

– А теперь вниз. Или все же наверх? – В голове у Глеба все смешалось. Он предполагал, что ему каким-нибудь чудом удастся выдать врача за своего похитителя и смешаться с толпой возле здания. От плана за версту веяло отчаянным безумием, но другого выхода не было.

«Попал, как кур в ощип». – Глеб скрипнул зубами.

– Знаете, у меня есть к вам предложение, – заговорил доктор.

– Оно меня не интересует.

– А я думаю, интересует.

«Ну и наглей! – подумал Глеб. – В него стволом пистолета тычут, а он то в драку лезет, то с предложениями выступает. Или наглец, или просто круглый дурак».

– Тебя мама в детстве не учила вежливо разговаривать с теми, у кого оружие?

– Послушайте, это поможет вам спастись, а мне остаться в живых. Вы ведь меня не убьете?

– Не сразу.

Увидев, что доктор мелко задрожал, Глеб фыркнул:

– Да шучу я, шучу. Накостыляю только по шее, когда отпускать буду. Ты меня ударил. Больно. Вот и я тебе больно сделаю. Валяй рассказывай, что у тебя за суперпредложение.

– На крыше есть посадочная площадка, – торопливо сообщил доктор, – там мой катер. Я бы мог дать вам ключи. И вы безо всяких проблем выберетесь отсюда. Катер потом аккуратно поставите на стоянку. А меня не будете бить – я ведь так вам помог!

– Так уж и выберусь, так уж и безо всяких проблем, – проворчал Жмых, – а вертолеты ты не слышишь, умник?…

– У меня «Урал», – торжественно проговорил доктор, – если какой-нибудь из полицейских вертолетов догонит турбореактивный катер марки «Урал», то я сильно удивлюсь.

– А ты богатенький сукин сын, да? – поинтересовался Глеб.

– У меня есть немного денег, – потупился доктор. – Наследство. Мама оставила.

– Ладно, веди, козлорогий маменькин сынок, – решился Жмых, – если мы уберемся отсюда, так и быть, не буду тебя убивать. Отпущу подобру-поздорову.

– Мы?! О, нет-нет, я с вами не полечу!

– Еще как полетишь, козлорогий, а ну, – Глеб ткнул доктора дулом «глюка», – топай на крышу, толстяк. И побыстрее! И если нас собьют, – приговаривал он, подталкивая доктора, – мы умрем вместе. Я, знаешь ли, всегда думал, что на тот свет отправляться в гордом одиночестве – скучнее ничего не придумаешь.

Не успели они пройти и одного лестничного проема, как пронзительно заверещала сирена.

– Эвакуация здания, – перекрикивая шум, закричал пленник.

– Без тебя знаю, – огрызнулся Глеб, – прибавь шагу, пока я тебя не поторопил как-нибудь особенно больно. И не бойся. Всех эвакуируют не потому, что пожар, а потому что сюда пробрался я. А ты со мной уже встретился. Чего тебе теперь бояться?

– Я тут только что подумал, что вертолету ничто не помешает сесть на крышу, – подал голос доктор, – исходя из этого предположения, у меня имеется новое предложение.

– Заткнись! – взорвался Глеб. – Ты что же, думаешь, я буду тебя слушать?! Шагай вперед и помалкивай. Мы улетим отсюда на твоем «Урале» во что бы то ни стало. Если полицейский вертолет будет нас догонять, я выброшу тебя на ходу, чтобы увеличить скорость! Без груза «Урал» пойдет резвее, правда? А весишь ты немало. Килограммов сто десять, не меньше.

– Только девяносто восемь.

– Неважно! Я почти угадал! И это отличный знак! Вперед, пузан козлорогий!

– Ладно, ладно, как скажете, – испугался доктор. – Только я бы хотел отметить следующее. Если вам себя не жалко, пожалейте хотя бы меня. У меня больная печень и старенькая мама в том возрасте, когда начинает развиваться старческий маразм.