Маша, пытаясь избавиться от неприятного сосущего ощущения где-то в животе, убеждая себя, что ничего страшного с ней не произойдёт, если всучит она ему тот букет, всё же не двинулась с места.

— Зачем, я думала, ты сама подаришь, — заюлила она.

Юлька с такими эмоциями взмахнула руками, что чуть не снесла бокалы.

— Приехали. Кто в него влюблён, ты или я? Топай, давай.

— Я не могу, — заупрямилась Маша, устремив на неё умоляющий взгляд. — Ещё подумает, что я безумная фанатка.

Юля пристукнула ладошкой по столу.

— В чём беда-то. Опять у тебя телега посреди дороги. Пусть себе думает о чём хочет, только думает о тебе. Иди. — Подтолкнула её Юла, смягчив свой неожиданно резкий тон, прикосновением к её руке.

Маша заметила, что на них поглядывают со сторон. Выбухи подруги зацепили посторонний глаз. Самое время промолчать, но удержаться без уточнения не смогла:

— Я что должна отдать это именно ему?

Но та уже ничем ни стучала и не махала, а зловеще произнесла на ушко:

— Нет, мне. Поторопись. Совсем от любви мозги в шоколад превратились. Какая тебе разница, что он подумает, лишь бы заметил.

Всё ж и так понятно, но Машка, надеясь не понятно на что, тянула время. Авось пронесёт!

— Получится, как с приветом. Давай, я вон тому, толстенькому подарю. Вполне симпатичный парень. А этот, мой, позавидует. По-моему это ход…

Обессиленная борьбой Юлька едва удержалась, чтоб не дать ей под зад пинка. Маша и глазом не успела моргнуть, как она выдернула подругу с места и зашипела змеёй:

— Пошло, поехало… Петрушка с укропом. Зачем нам упитанный… Вот колбаса с глазами… Шевели ногами.

— Колбаса с глазами — рыба, — шмыгнула обиженно носом Машка. Ситуация становилась отчаянной. Она видела из неё только один выход — сбежать. Впрочем, есть и ещё один — признаться. Какой лучше трудно сказать. Советы всегда легче раздавать.

— Что? — вытаращила глаза деятельная подруга. — Если ты струсишь, — голос её то дрожал как натянутая струна, то чеканил как барабанные палочки, — я больше никогда… Слышишь, никогда не буду с тобой разговаривать!

Машка поняла, что припёрта. И из Юлы сочувствия не дождаться. Тяжело, словно собравшись на казнь, вздохнула:

— Не ругайся и не принимай к сердцу, я пошла…

Краснея, доплелась до полукруга олицетворяющего сцену и замерла, держа корзину на вытянутых руках. Пуча глаза, как рыба, выкинутая на весы, раскрывая беззвучный рот, постояла так около парня, совсем не соображая отдать ему это в руки или просто поставить и уйти. Окинув её сухим быстрым взглядом, певец попробовал выправить ситуацию.

— Это мне? — забрал он цветы у ожившей от включившегося дыхания Машки, догадавшись пожалеть безъязыкую девицу.

"Юлька, несмотря на то, что недипломированный пока ещё психолог, а рассчитала всё верно. Он, бесспорно меня запомнил, только вот под каким соусом?" — Плюхнулась Машка на стул рядом с неугомонной подругой.

— Ничего подруга, это неважно, — притворно-бодрым голосом убеждала, не сдаваясь, та, — главное, вы пообщались.

— Да, уж. Особенно я, — вздыхала расстроенная Маша. "И чего я пристала к бедному парню?"

Как бы там не было и кто из них был прав, но певец в следующий свой выход на сцену едва заметно поклонился ей, как бы персонально выделяя её из зала. Приветливая улыбка осветила его лицо.

— Ооо! — ликовала Юла. — А что я говорила!

Девчонки досидели до конца выступления. Не смотря на то, что поклонов больше не последовало, Юльке было интересно, а Машке нельзя выходить из придуманного образа. Вот и хлопали глазами до победного. "Юльке, похоже, понравилось делать меня счастливой, так что её запросто уже невозможно остановить". — Переживала Машка. А подруга, действительно обрадованная успехом (интересно каким?), трещала без умолку, берясь сразу же за разработку нового плана. "Это ей скучно и она так развлекается, — с тоской думала Маша, — а что же делать мне, несчастной?"

— Зачем тебе план? — разозлилась она на подругу.

— Будем влюблять в тебя этого лапочку.

— Он же тебе не понравился? — с надеждой заглянула ей в глаза Маша. — Я могу разлюбить…

— Я передумала, — заторопилась та с ответом.

— Ты же смеялась над плакатной любовью? — поддела Маша.

Подруга посмотрела на неё с недоумением, мол, ты чего, когда это было, и с энтузиазмом заявила:

— Мы картинку сделаем реальностью. Будем стараться, по крайней мере.

О! то не входило в планы Маши.

— Сама подумай, ну зачем мне эти трудности? — взмолилась она.

Только Юлька не собиралась складывать крылышки.

— Машуня, ты меня поражаешь, своей забывчивостью. И вообще, не надо меня пытаться учить. Слышала: учёного учить- только портить.

— Больно надо… А на память пока не жалуюсь, — хмыкнула Маша на всю эту её эмоциональную чушь.

Подруга аж зажестикулировала руками.

— А сказки, вспомни сказки?

— Вот только не надо ещё и сказок…,- отмахнулась Маша.

Но азарт Юлы так просто ручкой не смахнёшь. Она развязала бантик своих алых губ, на два конца.

— Нет, послушай. Ведь все герои, все! Прежде чем дотопают до счастья проходят испытания и борются с трудностями.

Маша просто так брякнула:

— Да? Неужели?

О! Для подруги это уже повод для разговора и психологического эксперимента.

— Ты вспомни, вспомни. Золушку оттесняют от туфельки. Иванушка и жар птицу ловил и за красавицей ездил, даже в кипятке варился…

Маша поняла, что попалась.

— Можешь, не продолжать… Я поняла, от тебя не отвязаться и ты непременно прогонишь меня через "огонь, воду и медные трубы".

— Вот и умница. Там тоже все боролись, — облегчённо вздохнула Юлька.

Но Маша просто так не сдалась. Пусть не думает…

— Ты упустила главное.

— Не сочиняй, — Юлька тут же отмахнулась. Себе она такое позволяла.

Но Маша продолжила:

— В каждой сказке был волшебник. У Золушки — крёстная, у Ивана — Конёк Горбунок…

— Подумаешь, можно и без цирка обойтись, — не собиралась отступать от своего она.

Маша вызывающе широко развела руками.

— Как?

— Выработать позитивный взгляд на любую ситуацию, — выпалила Юла.

— Всё? — почти рычала Маша.

Пожалуйста, раз так хочется Юлия добавила ещё:

— Заставь обстоятельства работать на тебя. К тому же у тебя есть я.

— Только не надо никого в меня влюблять. — Пыталась ещё взбрыкнуться Машка. — Он взрослый парень, у него наверняка есть жена, дети, любовницы. Зачем мне эта канитель. Хватит с меня и портрета.