После двух часов каторжного труда ему удалось положить в морозильник шесть порций. Пот градом катился по его лицу, руки тряслись, а в груди бушевало горячее сочувствие ко всем отравителям мира. В самом деле, он и предвидеть не мог, что подготовка с преступлению может потребовать таких нечеловеческих усилий.

Измотанный до крайности, он вылил в канализацию остатки содержимого салатницы, выбросил две оставшиеся обертки и принялся уничтожать другие следы своей преступной деятельности. Наибольшие хлопоты доставило ему кресло, на которое он поставил портфель с мороженым. Портфель отнюдь не был герметичным, и часть растаявшего мороженого вытекла на кресло. Через четверть часа каторжных усилий он упал в уже чистое кресло и вытер пот.

Только теперь к нему стала возвращаться способность к размышлению. Изнурительная работа, которой он отдавался несколько часов с самозабвением, поглотила его целиком и не давала возможности каким-либо мыслям беспокоить его преступную голову. Теперь же они с удвоенной силой принялись терзать его воображение. Тело отдыхало, а мозг продолжал свою интенсивную деятельность.

Орудие убийства мирно замерзало в холодильнике. Лесь уставился на его белую дверцу. Перед глазами стали появляться упоительные образы. Вот администраторша аппетитно поглощает последнюю порцию мороженого. Возле нее валяются пять пустых оберток. Вот она лежит в гробу, окруженная колоннадой горящих свечей, а вокруг нее – море хризантем. Вот уже над могилой пани Матильды, на кладбище в Брудне, высится великолепный памятник… Пустое кресло пани Матильды в ее кабинете и брошенная в угол, заросшая паутиной ненавистная книга опозданий…

Внезапно что-то изменилось. Образ тонущего в море цветов гроба вдруг вернулся и задержался на фоне белой дверцы холодильника. В открытом гробу лежали останки пани Матильды. Лесю сделалось как-то неуютно. Удовлетворение, которое он только что испытывал, неизвестно почему померкло. Он озабоченно подумал, что уже давным-давно следовало бы гроб заколотить, и ощутил в себе нарастающее беспокойство и возмущение тем гробовщиком, который до сих пор не сделал этого. Недосмотр? Внезапно паника охватила его, рванула за сердце, дрожью отозвалась во всем теле. Они специально оставили гроб открытым! Сейчас пани Матильда поднимется и укажет перстом на убийцу!…

Волосы дыбом поднялись на голове у Леся. Ведь убийца – это он, Лесь! Это он совершил преступление! Это он убил пани Матильду неотвратно, безусловно и навсегда!…

Его охватило такое отчаяние, что еще мгновение – и он сорвался бы с кресла и уничтожил результаты своей многочасовой изнурительной работы. Но мысль о книге опозданий удержала его. Нет! Он больше не может выносить этого кошмара! Он будет убийцей! До конца дней своих он станет носить в себе свою роковую тайну, отбросив прочь ненужную щепетильность и напрасное беспокойство! Он по трупам взберется на свою вершину! У него не дрогнет рука, и никакие сомнения не смутят его души, он будет беспощадным! Он будет отравителем!!!

* * *

Касенька проснулась среди ночи, обеспокоенная отсутствием мужа. Убедившись, что его и в самом деле нет рядом, она решила выяснить, где он. После недолгих поисков она обнаружила его на кухне, сидящего в исподнем, испачканном в какую-то белую массу. На лице его была безысходная мука. Он отрешенно всматривался в дверцу холодильника.

Обеспокоившись еще больше, Касенька на всякий случай решила умерить свои финансовые требования к мужу.

* * *

Утро следующего дня было, безусловно, самым тяжелым в жизни Леся. Понимая, что в холодильнике находится ядовитое вещество, он и близко не мог подпустить туда жену или ребенка. Поэтому он то и дело мчался к холодильнику сам и доставал оттуда и масло, и ветчину, а потом все это возвращал на место. Он хотел выйти из дому последним и из-за этого снова безнадежно опаздывал, мучаясь опять над изобретением какой-нибудь оригинальной причины. Наконец, вместе с женой, он буквально вылетел из дому, на ходу выхватил у той ключи от квартиры, поймал такси, приехал в архитектурное бюро и на пороге столкнулся с директором, который долго и подробно выяснял, почему Лесь в который раз уже опаздывает на работу, а Лесь долго и подробно оправдывался, что у него сегодня утром испортился холодильник с ветчиной и что ремонт холодильника задержал его. Когда он подошел к своему рабочему месту, то имел вид полусумасшедшего.

– Ну наконец-то! – вместо приветствия крикнул Януш. – Где, черт побери, то приложение к фундаменту, которое тебе прислал на прошлой неделе заказчик?

– Какой заказчик? – недоуменно спросил Лесь, пытаясь прийти в себя и сориентироваться.

– От жилищного кооператива. Приложение для бойлерной.

– Ах, это… Оно у меня в портфеле.

– Ну так давай же его. Какого дьявола ты носишь его с собой? Оно должно быть подшито к документации. Я ищу его, как идиот, по всем отделам!

– Даю, даю, не ори только…

Лесь быстро открыл портфель, заглянул внутрь и… похолодел. Приложение было в числе тех документов, которые он извлек вчера из салатницы с растаявшим мороженым и которые он не успел почистить. И вот теперь в портфеле лежал комок склеенных мороженым бумаг. Положение было столь катастрофическим, что Лесь замер, бессмысленно уставившись на портфель и потеряв способность как к умственной, так и к физической деятельности.

– Что ты стоишь, как столб? – сказал Януш, подходя к Лесю. Он вырвал портфель и заглянул в него.

– О, Боже!…

Восклицание Януша привлекло внимание Барбары и Каролека, которые подошли и тоже заглянули в портфель. Некоторое время они молча рассматривали открывшуюся перед ними необычную картину, а потом переглянулись и расхохотались.

– Хорошо вам смеяться! – горько сказал Януш. – А что прикажете делать мне? Вытаскивай все и отправляйся мыть! Гляди, на что это похоже? Официальный документ!

– Да чем же я его вымою?! – вскричал Лесь. – На нашем этаже никогда не бывает воды!

– А вы поплюйте, – доброжелательно посоветовала Барбара.

– Может, лучше вылизать? – ехидно предложил Каролек.

Лесь встрепенулся и тревожно посмотрел на него. Лизать отраву?!

– Вылижи, поплюй, вымой – делай что хочешь, но только приведи эту бумагу в человеческий вид! Скажи, ради аллаха, что тебе стрельнуло в голову, когда ты заворачивал мороженое в приложение к фундаменту?

Для приведения документа в нормальный вид вконец расстроенный Лесь использовал содержимое двух бутылок минеральной воды, купленных в ресторане напротив, потому что у них, на третьем этаже, даже не капало – не хватало напора воды. Трясущимися руками он разложил мокрые листки по всем столам, мрачно разглядывая расплывшиеся печати. Затем он стал лихорадочно прикалывать к своему столу кальку, моля Бога, чтобы его все оставили в покое, чтобы к нему больше не цеплялись. Дайте перевести дух и собраться с мыслями!

– Ты не сиди, а давай работай, – процедил окончательно выведенный из равновесия Януш. – Осталось всего две недели, а у нас еще целый воз чертежей! Если ты думаешь, что я все успею сделать сам, то ты ошибаешься. Колористика – на твоей совести. Да шевелись же! Вот уж воистину Божье наказание!