Хотя мое тело было обожжено почти полностью, я все жеосталась жива. Сгорела не только моя кожа. Оплавилась и моя душа. В тот момент,когда я пришла в сознание в ожоговой реанимации, то почувствовала, как больномне жить. До сознания с трудом доходил тот факт, что я чудом спаслась. Правда,не помню как. Наверное, меня успели вытащить из языков пламени спасатели.

Страшнее всего для меня была мысль, что Матвей не предпринялничего для того, чтобы вытащить меня из горящего самолета. В памяти всплывалиужасные кадры: вот я умоляю его о помощи, а он кричит в ответ, что сам хочетжить, и исчезает в черном дыму. От предательства самого близкого человекахотелось кричать, биться в истерике, но я не могла ни говорить, ни выражать эмоции,ни шевелиться. Чувствовала себя трупом, который по злой иронии судьбы нелишился способности мыслить.

Казалось, что у меня нет не только кожи. У меня больше нетдуши. Временами я представляла, что уже в аду. Я видела перепуганные лицаврачей, которые смотрели на меня с нескрываемым удивлением и, видимо, сами непонимали, как я осталась жива. Порой я совсем не чувствовала тела, а временамионо начинало чудовищно болеть, и от этих мук я сразу теряла сознание. Гортаньбыла словно чужая, я не могла издать ни звука. В мой рот ввели трубку, из-закоторой было невыносимо больно глотать.

Когда я приходила в сознание, то сразу начинала думать оМатвее. Почему он меня не ищет, ведь я еще живая… Почему он не рядом? Сейчас януждалась в нем, как никогда.

Матвей… Мы поженились всего несколько дней назад и тут жеполетели в свадебное путешествие на Мальдивы. Я любила Матвея всем сердцем. Ялюбила его настолько, что во время наших коротких ссор мне казалось, что я неживу, а существую. В последние месяцы меня вообще перестал волновать окружающиймир. Я просто утопала в нашей любви. В детстве я грезила о сказочном принце, икогда судьба подарила мне Матвея, то сразу показалось, что исполнились девичьимечты. Я не могла представить, как можно жить без этого мужчины, без егоулыбки, без его дыхания, без горячих, страстных поцелуев, без его сильных итеплых рук. С каждым днем нашего знакомства я узнавала его все больше и больше,привязывалась к нему все сильнее и сильнее. Каждую минуту сознавала, насколькоон для меня важен…

Если Матвей задерживался на работе, я не могла оторватьвзгляд от часов и умирала от желания увидеть его как можно быстрее… Никогда иникого так не любила, даже не думала, что умею любить так сильно. Не все былогладко в наших отношениях. Иногда он делал мне больно, но я все ему прощала.Одному Богу известно, как я боялась потерять Матвея. Мне всегда хотелосьподчиняться, стать самой необходимой для него вещью, сделать все, что доставитему удовольствие. Отдать себя всю, без остатка, и плевать, что на каждом углуговорили: нельзя растворяться в мужчине. Я растворилась в Матвее полностью, именя не интересовало чужое мнение. Даже короткая разлука наполняла мое сердценевыносимой болью. Мне казалось, если когда-нибудь, не дай Бог, Матвейисчезнет, я просто перестану существовать. Я любила его всей душой, до самогодонышка.

Даже сейчас, когда я находилась между жизнью и смертью ибыла похожа на головешку, стоило подумать о Матвее, как где-то там, внизуживота, потеплело.

Я любила Матвея и одновременно ненавидела его за то, что онбросил меня умирать. Это было слишком мучительно. Я вспоминала наши ночи любвии его клятвы, что он никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах меня небросит и что, если потребуется, он не раздумывая отдаст за меня жизнь. Оказалось,это были просто слова…

В те ночи его силы были неистощимы. Я горела, дрожала иподчинялась ему даже в постели. Я смаковала его тело, наслаждалась той истомой,которая от него исходила. Я чувствовала только наши тела, биение наших сердец иогромное желание быть вместе до самого последнего часа. Это было какнаваждение, потому что ничего больше не имело значения. Усталые, мокрые тела ибезумно счастливые лица… Для нас изначально не существовало никаких запретов.Мы оба считали, что жизнью правит грех искушения, и без оглядки отдавалисьбешеной гонке.

Мне всегда казалось, что до встречи с Матвеем я успелапропустить больше половины жизни между пальцев. До него я не жила. Ясуществовала. Матвей дал мне возможность ощутить себя живой и нужной, а точнее– самой-самой… В моей душе зажегся яркий огонек, сразу ослепивший меня. Сразустало так ясно… Единственный, неповторимый, любимый. Я всегда буду благодарнасудьбе за то, что в ней появился Матвей. Я жила его любовью, его настроением,его прихотью и его желаниями, которые я научилась улавливать прежде, чем онипроявляются. Я старалась никогда не нарушать гармонию наших отношенийбессмысленными истериками и скандалами. Пыталась держать себя в руках и всегдапокорялась его власти. Матвей – моя единственная страсть.

Я не представляла, как можно жить без любимого, и в которыйраз прокручивала в голове ту ситуацию в самолете. Сразу же начиналапульсировать кровь в висках. Я не представляла, как он сейчас без меня. Как онмог похоронить самое дорогое, спасти свою жизнь ценой моей смерти??? Неужелиэтот поступок разо–рвет все, что нас связывало долгое время?! Даже если я вдругвыкарабкаюсь и когда-нибудь встану на ноги, я обязательно скажу ему, что будулюбить его до по–следнего вздоха и последнего стона. Правда, я не то что говорить…я и стонать-то не могу.

Вполне возможно, я стану калекой, инвалидом. Не физическим,а инвалидом любви. Если Матвей от меня откажется, а он практически уже от меняотказался, я буду всегда его ждать и искать оправдания тому, как он поступил сомной в самолете. Это всего лишь шок, паника, малодушие, страх… С каждым бывает.А зачем мне дышать, если я потеряю надежду? Становится страшно…