– Ну, чего? – суетился подоспевший Валерка. – Чего делать надо? Я же предлагал вчера пластмассовый шарик от подшипника в батарею закинуть или яйцо сырое проткнуть и в стену или потолок раствором закатать, но ты не захотел, – напомнил он фрагмент вчерашней дискуссии о способах мести зарвавшемуся заказчику.

– Тебе – ничего. Стой и смотри. Молча, – Егор приоткрыл мешок, опустил в него рогатину и поворошил содержимое. Оттуда зашипело, зашелестело, раздался негромкий шлепок, Егор выдернул из мешка палку, в ее «рогах» запуталась змея.

– Блин! – Валерка шарахнулся назад, оступился и грохнулся коленом о камень, взвыл от боли и вытаращил глаза.

– Не двигайся, – Егор коротко размахнулся, палку бросило вперед, змея сорвалась с «рогов» и улетела за панели профнастила, заменявшие собой забор. И приземлилась точно на крыше оккупированной «талибами» бытовки.

– Перелет, – Егор извлек из мешка следующую гадину и отправил ее в полет. Она шлепнулась точно перед дверью в вагончик, выгнулась, свилась в кольца и уползла под стену. Через несколько секунд рядом приземлилась еще одна, следом вторая, третья. Еще два аспида рухнули на крышу бытовки, одна змеища шустро добралась до стены и поползла по ней вниз, вторая осталась лежать неподвижно. «Это я ей хребет случайно сломал», – Егор выудил из мешка следующую ползучую гадину и закинул во двор. Дверь вагончика приоткрылась, Егор увидел черноволосую, коротко стриженную голову «талиба» и следующий «снаряд» метнул прицельно. Змея плюхнулась на щебенку перед входом в бытовку, дверь захлопнулась, но Егор успел расслышать крики и ругань.

– Охренеть! – веселился позади Серега. – Молодец, классно ты их! Так вот где тебя всю ночь носило! А я подумал…

– Что я по девкам пошел? Отойди-ка, – Егор перешагнул через здоровенный валун, извлек из мешка еще одну змею и закинул ее так далеко, как только смог – к крыльцу коттеджа, на внутренней отделке которого бригада вкалывала почти все лето. «Жива?» – Егор взглядом проследил полет гадюки и ее приземление. Все обошлось, гадина оказалась в отличной форме, извивалась на каменных плитах крыльца агрессивно и устрашающе. Выглянувший на шум охранник немедленно убрался за дверь и, Егор был готов поставить свои последние деньги, уже названивал своему хозяину. Так, мол, и так, что-то змеи у нас с утра разлетались, к чему бы это?

– Да какие тут девки, – с тоской пробормотал Серега, – дома все пустые, нет никого, а до Ярославки топать три километра, и все лесом.

– А ты проверял? – ответа не последовало. Каменщик вздохнул и сбежал по валунам вниз, остановился рядом с повеселевшим бригадиром.

– Все пока, – крикнул ему Егор, – теперь надо ждать.

– Думаешь, приедет? – недоверчиво глянул на него бригадир.

– Куда он денется, – Егор уселся на теплый круглый булыжник, придавил камнем горловину мешка и глянул на наручные часы. Половина десятого утра, сегодня понедельник. Учтем время на дорогу и скоростной режим соображалки хозяина коттеджа. Часа полтора получается, не меньше. Ну и ладно, потерпим. Егор прикрыл глаза, уперся локтями в колени, положил подбородок на ладони. На вершине кургана из булыжников пахло мокрой травой, глиной и дымом сигарет. Серега с Валеркой курили в сторонке и по привычке ржали, Толян бухтел что-то неразборчиво, кажется, рассказывал анекдот или очередную байку из своей жизни шабашника с двадцатилетним стажем. Из открытых настежь дверей машины сначала доносилась музыка, потом ее оборвал экстренный выпуск новостей, уже третий за это утро. Диктор старательно скрывал волнение, повторил уже известное – попытка отрешения Президента России от должности провалилась, Дума не получила заключения Верховного Суда страны о наличии в действиях главы государства состава преступления. Депутаты трещали крыльями и поспешно проводили перегруппировку, на ходу выдумывали для Президента новые обвинения в государственной измене. Неудивительно, что их так разобрало: после объявленного Президентом еще в апреле очередного крестового похода на коррупционеров и прочих заслуженных пильщиков бюджета слуги народа привычно взяли под козырек и приготовились бороться сами с собой. Но тут вышла промашка, на оборзевших от безнаказанности чиновников самого высокого полета, олигархов, а также некоторых «сидельцев» обеих палат Федерального собрания спустили свору обученных ремеслу палача специалистов, или «исполнителей», как их моментально окрестили в народе.

Странные смерти следовали одна за другой, ежедневно из Москвы, из дальнего и ближнего зарубежья поступали новые сводки. Беглые и не покинувшие страну банкиры, чиновники, олигархи выпадали из окон своих пентхаусов, задыхались, подавившись фисташкой, самостоятельно пускали себе пулю в лоб, ложились на рельсы в состоянии алкогольного опьянения, вешались. А парочку господ настигла и вовсе уж экзотическая смерть: одного сожрали крокодилы в его собственном бассейне в Майами, второй стал жертвой маньяка, орудовавшего в лондонских предместьях, причем некоторые СМИ утверждали, что манера «работы» нового душегубца чертовски напоминает почерк незабвенного Джека Потрошителя. Родственники ушедших в мир иной быстренько отказывались от нажитой непосильным трудом недвижимости, счетов в банках небольших европейских стран и офшорах, «добровольно» отдавали бизнес под внешнее управление неприметным, скучного вида товарищам из госструктур и растворялись среди родных осин, не помышляя о претензиях.

Депутаты, с рылом по колено в пушку, этакого окаянства, понятное дело, не вынесли, вскоре грянула ответка – инициировали процесс отрешения Президента России от должности. Обвинений нагородили столько, что хватило бы десятка на два-три «первых лиц», справедливых, надо сказать, обвинений, заслуженных и видимых всем и каждому невооруженным взглядом. А ровно через сутки коллега инициаторов принимал ванну, но по чистой неосторожности утоп в собственном мраморном джакузи. Смерть соратника сплотила народных избранников, в Охотном Ряду точно канализацию прорвало – Президента не обвиняли пока только в одном: он ни разу не делал аборт, а так, выражаясь стилем дознавателей Тайной канцелярии, «младенцев жрал и в жабу оборачивался, также иные непотребства творя». А федеральные ТВ и радио добросовестно держали уважаемых зрителей и слушателей в курсе последних событий. Вот диктор сейчас и старается, напускает туману, намекая на скорое появление в эфире новых подробностей очередного разоблачения, грозя прямыми включениями из потревоженного депутатского гадюшника в центре страны.

Егор прислушиваться перестал, устроился на камне поудобнее, оглянулся на шорохи за спиной. Виктор Петрович потоптался у подножия насыпи, проворчал что-то себе под нос и ловко полез вверх, уселся рядом с Егором.

– Что дальше делать будешь?

Егор, не открывая глаза, пожал плечами. Говорить не хотелось, да и разморило на солнышке. Бессонная ночь сказывалась – они-то дрыхли, пока он по полям и лесам сайгачил. Но Петрович не отвяжется, да и зачем обижать хорошего человека? Ведь он единственным оказался, кто взял в свою бригаду незнакомого человека, когда остальные с полуслова бортанули. А одиночек, даже с золотыми руками, заказчики не любят, стараются с такими не связываться.