еще сказано: «Она выглядела как в фильме ужасов». — Гривз поднял голову от документа и уставился на Ребекку.

— О боже, как страшно. — Она улыбнулась. — Должно быть, Джефф видел Пиппу.

— Пиппу? — нахмурившись, переспросил Гривз.

— У нас тут, уж простите мою терминологию, Фрэнк… — Он в свою очередь улыбнулся, польщенный, что с ним разговаривают как со старым знакомым. — У нас тут достаточно психов. Нет-нет, не записывайте, пожалуйста!

Гривз удивленно почесал кончик носа.

— Пиппа — пациентка бывшей психиатрической лечебницы, здесь появляется регулярно. Не верит, что «Соснового края» больше нет. Ей кажется странным, что больше никто не назначает лекарств. Печальная история, Фрэнк. Это называется зависимость. Помогать таким — не моя задача.

— Выходит, наркоманка? — спросил Гривз, водя ручкой в блокноте. — А рана? Почему не вызвали «Скорую»? Этот парень… э-э… Джефф, говорит, что вы не разрешили, сказали — сами справитесь.

Ребекка с удовлетворением отметила, что имя дизайнера прозвучало с некоторым сомнением: то ли Джефф, то ли какой-то шутник.

— К счастью, он ошибается. Пиппа то и дело падает — отсюда и синяки. Она ведь почти все время не в себе. Да, для человека непривычного ее травмы выглядят устрашающе, но никаких открытых ран у нее и в помине нет; соответственно, и «Скорая» ни к чему. Я угостила бедняжку чашечкой чая с печеньем и отправила ее домой. Боюсь, Пиппа здесь такая не одна, Фрэнк. С тех пор как закрылась лечебница, бывшие пациенты нередко прорываются на нашу территорию, почему мне и пришлось нанять серьезную охрану. Я уже беседовала с советником Паттон по этому вопросу, однако, похоже, безопасность клиники никого, кроме меня, не беспокоит. В «Сосновом крае» ведь одно время было не меньше тысячи больных, так что порой мы сталкиваемся с весьма серьезными проблемами.

Словно подтверждая ее слова, под окном прошел охранник, сдержанно кивнув Ребекке и ее собеседнику.

Гривз задумался, почесав небритый подбородок.

— Про кровь он говорил уверенно, доктор.

В дверь постучали. Услышав разрешение войти, Тина перешагнула порог, толкая перед собой белый столик на колесах с приборами для чаепития и блюдом, с горкой наполненным печеньем с сахарной посыпкой. Фрэнк жадно окинул взглядом гибкую фигуру ассистентки и глянул ей в лицо, только когда та открыла сахарницу.

— Две ложки, пожалуйста.

Тина положила в чашку два кубика сахара и размешала его ложечкой, нежно звякнувшей о тонкий фарфор.

— Печенье? — спросила она, приподняв блюдо.

— Не откажусь.

Гривз взял бисквит с верхушки пирамиды и надкусил, уронив несколько крошек на колени. Тина налила чай Ребекке и вышла. Фрэнк, запустив толстые пальцы в тарелку со сладким, даже не заметил ее ухода.

— Наверное, своим клиентам вы таких угощений не предлагаете? — осведомился он, роняя на пол кусочки печенья.

С улицы послышался слабый раскат грома, и доктор Кавендиш, улыбнувшись, подошла к Гривзу и присела рядом. Ее бедро коснулось ноги мужчины; Ребекка осторожно смахнула крошку печенья с его колена.

— К сожалению, Фрэнк, увидев душевнобольного человека, люди сразу делают выводы по его поведению и внешности. Как правило, эти выводы неверны. Надо меньше смотреть ужастиков.

Ребекка стряхнула еще одну крошку со штанины Гривза, словно невзначай проведя ноготками по его бедру. Тот вздрогнул и покраснел, смущенно дернув себя за воротник.

— Джефф встревожился, и я его не виню. Напротив, меня радует его отзывчивость. Если бы все так переживали за бывших пациентов «Соснового края»… Бедняжку вполне устроила моя помощь, хотя предложить я могла не так много — вызвала ей такси до города.

Ребекка вздохнула, сняла руку с колена собеседника и отвернулась, стерев намечающуюся в уголке глаза слезу. Она сидела, опустив голову, и Гривз положил мозолистую ладонь ей на предплечье.

— Вы сделали все, что могли, доктор Кавендиш. Извините, не стоило мне вас беспокоить. И все же сигнал поступил — мы обязаны проверить, куда деваться… Опять же, у этого места сложилась определенная репутация еще до того, как вы здесь появились.

— Нелегко видеть страдания людей и не иметь возможности им помочь, — вздохнула Ребекка. — Иногда задумываюсь: не стоило ли мне, как доктору, взять на себя нечто большее, чем эстетические процедуры…

— Что вы! Уверен, что ваши услуги и без того востребованы обществом. Простите, если я вас невольно расстроил.

— Ничего, Фрэнк, — пробормотала она, смахнув так и не выкатившуюся слезинку. — Вы просто выполняете свою работу, и я отношусь к этому с уважением.

Гривз улыбнулся и облегченно вздохнул.

— Ну что ж, по-моему, мы все обсудили. Спасибо за чай!

— Не за что. Заходите еще, — изобразила радушие Ребекка.

Поднявшись, они прошли в вестибюль, где Гривз задержался у мраморного бюста, изучая каменное лицо. В окне сверкнула молния, подсветив черты изваяния.

— Печально известная смотрительница Доусон?

Доктор Кавендиш подняла брови. Надо же, узнал…

— Она самая. Мне так и не довелось с ней познакомиться, однако полагаю, что миссис Доусон была сильной личностью. Мне показалось правильным сохранить этот бюст в ее честь.

— Жесткая дама… К такой побоишься приставать насчет недополученного фунта жалованья. Как вы здесь живете? Меня просто в дрожь бросало бы. Зная, что тут происходило…

— Могу я вам еще чем-то помочь? — осведомилась Ребекка, глянув на часы.

— Я вас и без того отвлек, так что буду прощаться. — Гривз взял со стойки буклет, пролистал и поинтересовался: — Сколько у вас стоит неделя пребывания в клинике?

— Боюсь, наши услуги только для женщин, мистер Гривз.

— Я не для себя, для жены. С того дня как мы сыграли свадьбу, она себя порядком запустила. Вот что я вам скажу: если после курса в клинике она хотя бы немного будет напоминать вас, я готов уплатить двойную цену! — Он сунул брошюрку в карман. — До свидания; еще раз извините, что потревожил.

Ребекка протянула ладонь для рукопожатия, и рукав ее пиджака задрался вверх. Гривз уставился на полоску кожи на запястье, разглядев белые крестообразные рубцы у самой кисти. Ребекка, заметив его взгляд, отдернула руку и поправила манжет.

На улице ударил гром — раз, другой. Над крышей клиники засверкала молния. Гривз в замешательстве отвернулся, глянул на неспокойное небо и, подняв над головой планшет, выскочил в дверь.

— Счастливо, Фрэнк! Рада была с вами познакомиться! — крикнула вслед доктор Кавендиш, однако ее слова утонули в шуме дождя.

Она посмотрела в окно. Гривз ковылял по дорожке, прикрывая голову планшетом с моментально промокшими бумагами. Со скрежетом завелся двигатель старого «Воксхолла», и автомобиль сорвался с места, выбросив клуб дыма в сырой серый воздух. Ребекка глянула ему вслед и после очередной вспышки молнии отметила, что большое красное пятно у самого крыльца, которое она так