В салуне воцарилась тишина. Посетители замерли, ожидая, что вот-вот ударит молния. Громобой окажется в эпицентре близящейся бури. Глаз урагана смотрел прямо на него.

Блэйз ощутил перемену. Шнайдер оказался в тупике. Он не пойдет с охотником, в этом случае толстяку не на что рассчитывать, кроме как на несколько часов перед казнью: грязный угол в трюме и миска с отрубями. Нет, он выкинет фортель.

Глазки масляно блеснули. Язык облизнул пересохшие губы.

— Почему же?.. — Улыбка вышла на редкость неубедительной. — СКОЛЬКО ты хочешь?..

Руки охотника свободно висели вдоль корпуса. То один палец, то другой касался пистолетов, казалось бы, совершенно невзначай.

Проныра старался ослабить бдительность. По собственному опыту Троуп знал, что некоторые мерзавцы натаскивают охрану по специальной системе. Определенные слова, не означающие, на первый взгляд, ничего особенного, несли в себе подспудный смысл. Как-то: «Стоять», «Будьте готовы», и — «ОГОНЬ, негодяи, ОГОНЬ!..».

Блэйз молчал, регистрируя взглядом каждое движение толстяка и «тушехранителей».

— Молчишь?.. Что ж, ты меня разочаровал. Ты на редкость некоммуникабелен. — Шнайдер вновь облизнулся. На лысине проступила испарина. — НАМ НУЖЕН КОНСЕНСУС.

Едва отзвучал последний звук, как один из парней, стоявший рядом с диваном, гораздо ближе остальных, выхватил бластер. Вернее, попытался это сделать.

ВСЕ телохранители были стопроцентными людьми. Ни одного Иного. Ни генетических модификаций, ни боевых имплантантов. Многие слишком юны и смазливы, чтобы представлять для Блэйза Громобоя серьезную угрозу... Он это знал.

Грохнул выстрел. Пистолет — будто живой — прыгнул в руку стрелка. Пуля легко пробила противобластерный жилет. На груди охранника расцвело ярко-алое пятно. Парень удивленно на него поглядел, затем осел на пол. Бластер показался лишь наполовину.

Остальные замерли, словно в раздумье. Троуп напрягся, поводя узким стволом пистолета из стороны в сторону — ни дать ни взять, кобра, ищущая жертву. Когда сцена стала затягиваться, один из телохранителей, стоящий в самом углу и, вероятно, считающий, что охотник его не заметил, потянулся к оружию.

Он ошибся. Рявкнул пистолет.

Тут картина взорвалась — изнутри, всплеском энергии и смертоносных лучей. Несколько парней выхватили бластеры одновременно. Блэйзу не оставалось ничего иного, кроме как нырнуть за ближайший столик, рассыпая вокруг раскалённый металл...

Гравитация исчезла, вышибла почву с немилосердностью кулака, бьющего в висок. Противники немедленно взлетели к потолку, подобно зондам, наполненным гелием.

Громобой не ошибся. Общественные места на космических пирсах обязывали иметь автономные источники гравитации. Как правило, оные приборы отличались предельной дешевизной, а следовательно, хрупкостью и ненадежностью. Практика показывала, что крышки устройств были не металлическими (как, собственно, предполагалось), а пластиковыми.

Скупость, присущая владельцам подобных мест, не обманула ожиданий и на этот раз. Никогда не следует недооценивать силу порока. Временами он играет на руку.

Содержимое заведения, не привинченное к полу и не прикрепленное к другим поверхностям как-либо иначе, сразу же лишилось своего места. Причиной этого стала катастрофическая легкость, точнее, отсутствие всякого веса. Невесомость охватила салун и принялась забавляться своими игрушками. Над полом поднялось все: стаканы, бутылки, пачки сигарет, игральные кости, стулья, вилки, ножи, посетители... Если люди беспомощно барахтались в воздухе, ограниченные только руками и ногами, то некоторые Иные могли похвалиться дюжиной конечностей. Салун наполнил жуткий гам.

Многие посетители были опытными звездолетчиками, однако от неожиданности даже они уподобились салагам, впервые вышедшим в Космос. Телохранители же не могли сладить с оружием даже тогда, когда твердо стояли на ногах. Будучи же подвешенными над полом, когда любое движение играло против них, образуя реактивную тягу, парни превратились в сущих калек.

Зато Блэйз чувствовал себя как рыба в воде. Он-то знал, ЧТО повлечет исчезновение гравитации. Невесомость ни в коей мере не послужила сюрпризом. Более того, Троуп обрадовался ей, точно старой подруге... Той, что всегда придет на помощь.

Громобой метался из стороны в сторону, словно теннисный мяч. Отскакивал от одной поверхности, чтобы тут же оттолкнуться от другой. Столы, стены, пол и потолок превратились в его персональные трамплины. Блэйз почувствовал прилив сил и энергии, а также того, что можно назвать «трудовым энтузиазмом». Салун стал его игровой комнатой. Здесь можно осуществлять любые, самые потаенные желания... Если посмеешь.

Охотник успел сменить две обоймы, прежде чем все было кончено. Ситуация обернулась форменной бойней. Сопротивление присутствовало сугубо формально. Вероятно, построить правильную защиту было бы тяжело и более опытным бойцам.

Стрелок нырял, крутил кульбиты, преследуя одну-единственную цель: сделать меткий выстрел. Разноцветные лучи беспорядочно сверкали вокруг, причиняя Громобою не больше вреда, нежели прожектора ночных клубов. Зато несколько завсегдатаев распрощались с жизнями, не успев взмолиться о пощаде. Лазеры прошили Иных, не встретив ни малейшего сопротивления. «Интересно, — думал Троуп с несвойственной ему отрешенностью, — на что эти бедолаги надеялись?.. Зашли на кружечку пива, поболтать с корешами, и вот — не думали, не гадали...» Смерть трудилась с Блэйзом бок о бок. Размахивала косой и жутко хохотала. Стрелку казалось, что он ее ВИДЕЛ воочию.

Возможно, так и было. За долгие годы он с ней сдружился.

Спуская курок, Громобой приносил покровителю новую жертву. В невесомости кровь образовывала блестящие красные шарики. Они беззаботно парили, а когда траектории пересекались, образовывали целые созвездия — разбивались на неизменно-круглые половинки, поглощали друг дружку. Под потолком кружились гиганты-сверхновые.

Заметив летящее тело — оскаленный рот, выпученные от испуга глаза (для парня, вероятно, маневры его собственного тела стали сюрпризом), Троуп опустил пистолет. Оттолкнувшись от ближайшей поверхности, он нырнул под бластер противника и ударил кулаком в солнечное сплетение. Но к охотнику уже летели двое других. Не колеблясь, Блэйз потратил целых четыре патрона. В голове второго охранника, в правом виске, образовалось круглое отверстие. Кровь хлынула алым жемчугом...

Мимо Громобоя пролетели игральные карты. Одна из карт, пиковый туз, задиристо вращался по вертикальной оси. На «рубашке» виднелось несколько микроскопических меток.

Все это время стрелок ЗНАЛ, где находится Шнайдер и что с ним происходит. Блэйз не утруждался намеренными проверками, толстяк вертелся на зрительной периферии. Дик истошно вопил, (крики походили на женские), махал немощными конечностями, короткими, почти атрофировавшимися, благодаря чему поднимался все выше, подобно уродливому воздушному шару.