– Маша! Давай трахаться! – я был зол.

– С какой это стати? – а Маша – спокойна.

– Да сколько можно заниматься ерундой? – я продолжал злиться.

– Какой ерундой? – а Маша была всё так же спокойна.

– Да хватит делать вид, что ты меня не понимаешь, – я уже начал уставать злиться.

– Да что ты от меня хочешь? – а Маша, видимо, начала уставать быть спокойной.

– Ты мне нравишься, я тебе тоже нравлюсь. В чём проблема? – да, в чём проблема?

– С чего ты взял, что ты мне нравишься? – поинтересовалась Маша.

– Ты разрешаешь мне себя целовать, везде трогать, ты даже мне отдрачивала! – воскликнул я.

– Это ничего не значит! – отрезала Маша.

Тут я не нашёл, что сказать, и больше с ней не виделся. Потом была ещё одна Маша, но там было совсем всё плохо. Не внешне, конечно.

Маша_один сильно отличалась от своих предшественниц. Она была высокого роста, с маленькой грудью, рыжими волосами и прямой осанкой.

Когда появилась возможность заиметь в своих любовницах её, я подумал, что всё нормально. Это же Маша, Маши ведь ещё не было, с Машей можно. Тем более, может, она не как те Маши, у неё же не ярко-красный унитаз под лифоном.

В очередной раз я убедился, что с женской грудью не всё так просто. Сколько раз я смотрел на грудь девушки через кофту, думая, что она прикольная, и разочаровывался, когда ласкал эту же грудь через некоторое время. И наоборот.

Грудь Маши оказалась вполне приличной, и она (Машина грудь, грудь-машина) заново возродила во мне мысль о том, что каждая Маша обладает суперсиськами.

А ещё все Маши должны сказать спасибо Маше_один, потому что благодаря ей я перестал плохо думать об имени Маша. Ну и о самих Машах я тоже своё мнение изменил.

Кому-то это покажется странным, но вторую Машу я встретил в магазине нижнего женского белья. Нет, не «Маша», магазин назывался «Роберт». Шучу. Он назывался «Роберта». Я туда зашёл, потому что мне показалось, там все любят смотреть порно, мастурбировать и драться подушками.

Однажды я проходил мимо этого магазина, раздумывая над тайной женской груди. И я подумал, что эта тайна мне может открыться, если я зайду в магазин нижнего женского белья и изучу непосредственно нижнее женское бельё. Может, даже с сексуальной продавщицей… Вполне возможно, что именно в нём (в бюстгальтере) и крылись не только сиськи, но и загадка с разгадкой.

Я не знаю, как может быть, как не может, по мне так может быть всё. Я не удивился, что Маша_два попросила помочь ей выбрать лифчик. Я с ней был не знаком, но я сам мог легко в магазине обратиться к незнакомой девушке за помощью.

И я подумал, что так бывает: девушка просит помочь ей выбрать нижнее бельё, затем предлагает пойти ко мне и показать, как это всё сидит на ней.

Да, пожалуй, так бывает. У меня же было.

Маша_два не являлась носительницей большой груди, не была блондинкой, но она любила БДСМ, по которому я, если честно, успел сильно соскучиться.

Когда мы пришли ко мне домой, оказалось, что нижнее бельё было куплено мне. Раз оно было куплено мне, то и мерить его тоже должен был я. Маша любила БДСМ – всё. Минусов я не увидел, подвохов тоже не увидел и легко примерил кружевные тряпки.

Умно – где ещё находить себе рабов, как не там, куда если заходят парни, то наверняка каждый первый – маленький засранец-онанюга, каждый второй – фетишуга унитазный. А я – каждый второй и каждый первый.

Я помнил всех своих девушек: с кем был секс, с кем его не было, с кем он мог быть, но не было по каким-то причинам. Я не составлял списка своих любовниц, не хранил их фотографий и номеров телефонов, а просто помнил о каждой. И трёх Маш, которые мне отказали, я помнил очень хорошо.

Не надо думать, что я особенно помнил тех девушек, которые мне отказывали (которых тоже было немало). Именно таких девушек я старался забыть как можно скорее, чтоб не терять уверенности при знакомствах с новыми подружками. Но три Маши засели в голове плотно, особенно та, которая может подрочить парню, разрешает ему везде себя потрогать, целует его и гладит, а потом говорит ему, что это ещё не значит, что он ей нравится.

Когда я познакомился с Машей_три, я сразу понял, что судьба возвращает мне должок. Сначала три Маши не дали, а теперь три Маши дали.

Последняя Маша была как на заказ – она не только соответствовала одному из важных критериев по цвету волос, но и подтверждала собой тот самый секс-Машин стереотип – большая грудь.

И хотя у меня уже были две Маши, Маши-блондинки ещё не было. Это было хорошее завершение трилогии «Маша, Манечка, Мария». Я чувствовал себя лучше некуда и больше не злился на предыдущих трёх Маш, начав смотреть на ситуацию с той точки зрения, что судьба долг не вернула, а помогла найти достойных Маш, отложив их (достойных Маш) на более поздний срок.

Предположим, мне было суждено встретить трёх Маш в разное время, и хорошо, но первая партия Маш оказалась бракованной, не подходила мне по каким-то параметрам. Вполне может быть, что они мне отказывали не потому, что я им не нравился, а потому, что их что-то заставляло это делать против их воли. Да. Вот сказал это и понял, что так и есть.

До сих пор не могу поверить, что можно приходить в гости к парню, зажиматься с ним, тереться кожей, а потом отказать, сказав, что всё, что было, ещё не говорит о том, что возможно продолжение.

Поэтому вторая партия Маш оказалась насколько долгожданной, настолько же и желанной.

И, не в обиду будет сказано трём предыдущим Машам, эти намного лучше. Но не исключено, что я так думаю, потому что они со мной…

– У меня французское имя, это я точно знаю, – заявила Жанна.

– А корни французские есть? – спросил я.

– Вряд ли. Но я учила в школе французский язык. Это считается? – уточнила она.

– Не знаю. А сказать что-нибудь можешь? – поинтересовался я.

– Же мапэль Жанна. Ан, дё, труа, же не се па, – протараторила девушка.

– Это что значит? – спросил я.

– Первое – меня зовут Жанна, потом я посчитала до трёх, а потом… не помню, – пожала плечами Жанна.

– В смысле – переводится «не помню»? – уточнил я.

– Нет, я забыла перевод, не знаю, как переводится, – улыбнулась Жанна. – Ну что, годится?

– Пойдёт. Но для большей уверенности лучше картавь.

– Хаха, хорошо. А ты какой язык учил?

– Немецкий.

– Скажи что-нибудь на нём, – попросила Жанна.

– Да ну, – я заупрямился.

– Ну скажи, я же сказала, – напирала девушка.