class="p1">Хидео сидел как на иголках. Когда через спасительные четверть часа прозвучал звонок, Мацумура ошалело вскочил и собрался уже было схватить Генджи под руку для разговора, но наткнулся взглядом на учителя.

Он смотрел так пристально, что у Хидео перехватило дыхание. Чего хочет от него этот человек? Неужели он заметил, что его ученик весь урок витал где-то в облаках, и теперь хочет отчитать его за это? Или, быть может, проверить?

Хидео весь внутренне сжался, ожидая нападения.

– Вижу, вам не терпится сходить в библиотеку за дополнительной литературой, – проговорил учитель ровно, без всякого намека на принудительность.

Как же его звали?

– Э-э-э, с-сэнсэй, я не могу, мне надо срочно в туалет, – пробормотал Хидео, вскакивая.

– Тогда книги занесете после. Я полагаюсь на вас, правда. Мне нужна история развития алхимии.

Мацумура было удивился, но после этих слов кивнул. Он вспомнил, что сэнсэй ведет уроки истории, и за время урока успевает войти в раж, отчего ученикам приходится учить вдвое больше положенного. Очевидно, история развития алхимии нужна ему для того, чтобы объяснить даосские практики на примере древних верований в бессмертную жизнь.

Хидео все же смутно надеялся, что коснутся они этого лишь вскользь – лезть в даосизм ему совсем не хотелось.

Он поплелся к двери, а сзади раздался тихий шепот:

– Меня зовут Сузу.

Мацумура замер от неожиданности, но буквально на секунду, после чего сразу же продолжил путь, захлопнув дверь за собой.

Лили: судьбоносная встреча

Лили уже с самого утра была не в духе, но после слов мамы разозлилась еще больше – та вновь настоятельно просила ее зайти к бабушке, чтобы забрать тостер, которым она не пользовалась. Мама всегда была такой дотошной – сначала купит какую-нибудь безделушку в подарок, а после этот подарок забирает себе. Сама она говорила о том, что это отнюдь не дотошность, а просто практичность – таким образом мама убивает двух зайцев одним ударом: дарит подарок, который впоследствии возвращается к ней.

Но тем не менее Лили приходила в бешенство каждый раз, когда мать посылала ее проведать бабулю. Это же пытка! Как только Лили переступит порог скромненькой квартиры, бабушка тут же набросится на нее с возгласами и причитаниями – вот, дескать, посмотри, до чего довела бабулю городская жизнь! Все видят, что бабушке некомфортно жить посреди суеты, тесноты и загрязненного воздуха, но что делать? Пока родители Лили не найдут жилья получше, бабушке придется ютиться в этой крохотной квартирке. Если бы у Лили не была такая большая семья (с мамой и папой они составляли квартет), они бы охотно поменялись с бабулей местами, отдав предпочтение городу и его быстротечному движению, а не пригороду с частными домиками и спокойным ритмом.

Зная бабушку, девушка решила, что нет смысла идти к ней после школы – она начнет так много говорить, что Лили придется возвращаться домой затемно. Лучше вовсе пропустить школу, чтобы заранее выслушать поток бабушкиных речей, а после благополучно вернуться домой.

План все равно не вызывал у Лили восторга. Выходя из дома со своей обычной хмурой миной, Лили вдруг краем глаза заметила фигуру соседа – его имя совсем выветрилось у нее из головы. Она помнила всех одноклассников, потому что многие среди них были ее друзьями, но соседа помнила плохо. С ним всегда таскается его дружок, у которого вместо настоящего имени – какой-то странный псевдоним, отсылающий то ли к известной визуальной новелле, то ли к повести Мурасаки Сикибу. Хотя что первое, что второе не столько отражает внутренний мир этого дружка, сколько убивает в нем всякую индивидуальность.

Почему-то она запомнила его напряженный, стальной взгляд – таким взглядом можно бабочек прикалывать вместо булавок. Даже сейчас, когда Лили вспоминает его, ей делается не по себе – не то чтобы она часто его вспоминает, скорее просто… иногда этот взгляд встает перед внутренним взором, отчего у Лили нутро сворачивается в комок. Не хотела бы она становиться поперек дороги этому человеку. У него взгляд волчий, злой, задумчивый, а это самое страшное.

Свернув в сторону города, Лили поспешила затеряться среди прохожих, спешащих на работу и учебу – ей было не очень комфортно среди шума и сутолоки, хотя только благодаря толпе она по-настоящему ощущала текущую в мире жизнь. Движение будто пробуждало ее сонное сознание, заставляло действовать, входить в ритм вместе со всеми – это был своеобразный стадный инстинкт, которому Лили невольно подчинялась. Единственный инстинкт, который она не смогла бы в себе побороть.

Ее внимание привлек котенок, перебегающий дорогу. Лили задумчиво посмотрела ему вслед, с досадой отмечая про себя, что бездомные животные в их префектуре по-прежнему являются проблемой. Конечно, их гораздо меньше по сравнению с прошлым годом, и встретить бесхозного зверька можно довольно редко, но каждый такой раз заставлял Лили внутренне содрогаться от осознания, что у кого-то может не быть дома.

Она и сама себя ощущала бесхозной – в жилах отца течет испанская кровь, и его женитьба, а впоследствии и остановка в Японии, относится к чудесным и одному из самых невероятных событий в жизни. Мама, хоть и является чистокровной японкой, родившейся и выросшей здесь, давно лелеет мечту переехать в какую-нибудь экзотическую страну, где людей мало, а климат теплый. Это не давало Лили покоя на протяжении нескольких лет. Она старательно отгоняла навязчивые мысли о переезде, но родители, для которых путешествия всегда оставались естественной потребностью, с ума сходили от тоски по ним и однообразия. Они обязательно куда-нибудь бы съездили, если бы у них не было балласта в виде младшего сынишки… А оставить его с Лили они не могли. Отсюда и возникала тоска – щемящая, гнетущая, убийственная.

Глубоко задумавшись, Лили не сразу сообразила, что ее кто-то окликнул. Она резко обернулась, ища глазами того, кто мог бы ее позвать. Поначалу ей вовсе показалось, что звали совсем не ее, но повторный звук заставил Лили вновь замереть и завертеть головой.

Сначала она не узнала в этом пожилом джентельмене никого из своих знакомых, но когда он подошел ближе, она обомлела от ужаса – это был Токутаро-сэнсэй, их учитель по химии. Лили собиралась осторожно улизнуть, чтобы не оправдываться перед сэнсэем, но он нагнал ее так быстро, что она ничего не успела предпринять.

– Рокэ-сан, – отозвался учитель, заглядывая Лили в глаза, – вы разве не в школу?

– Нет, – пискнула она. – Бабушка приболела. Несу ей лекарства.

Для наглядности она показала на свою сумку, которая, правда, была пуста.

Токутаро-сэнсэй коротко кивнул, хотя