– Я слышала, что он не разговаривает. Вообще. И что он очень агрессивный. Он отказывается следовать правилам, у него не складываются отношения с другими пациентами, и он не заполняет никакие анкеты. – Ширли.

– Ну что ж, полагаю, это очевидно, что он не желает сотрудничать и помогать нам с бумагами. Но я предлагаю всем просто отнестись к этому как к предмету для размышлений и не заполнять пустые места в анкетах драматическими историями, в то время как мы не обладаем достаточной информацией. Факт тот, что он здесь, и мы будем с ним работать. – Рэйчел ни на кого не смотрит; она готовится бросить бомбу. Некоторое время она выжидает. Все начинают беспокойно ерзать.

– Сэм… – она натянуто улыбается мне, – и Гэри. – Гэри, побежденный, придавленный, тяжело оседает на стуле. – Я собираюсь отдать Ричарда тебе, Гэри, а Сэм будет твоей помощницей. Вы многому научитесь, работая с этим пациентом, и думаю, вас ждет серьезное испытание. И – Сэм, у тебя самый большой процент успешного излечения трудных больных и высокая квалификация. Я бы предпочла, чтобы Ричард начал с психологом-мужчиной, и посмотрим, как пойдут дела. Все мы будем рядом на случай, если вам понадобится поддержка и помощь, но я уверена, что вы справитесь.

Ширли и Джули переглядываются; в их глазах читается преувеличенное облегчение. Все выдыхают. Дэвид сочувственно треплет меня по плечу. Гэри раздраженно пыхтит и картинно роняет голову на грудь, когда Рэйчел передает ему копию истории болезни Ричарда. Он молча смотрит на меня и нетерпеливо закидывает ногу на ногу.

– Нет проблем, Рэйчел. Я за это возьмусь.

Я собираю свои бумаги, подхватываю чашку с кофе и, когда мы все медленно тянемся к выходу, Рэйчел вручает мне мою копию истории болезни.

Гэри уверяет меня, что у него тоже нет проблем, он сам возьмется за дело Ричарда и мне не нужно участвовать в процессе лечения. Гэри идиот.

– Все это очень хорошо и даже прекрасно, Гэри, но я бы хотела, чтобы ты зашел ко мне в кабинет и мы обсудили план действий. Это не потому, что я считаю, что ты один с ним не сладишь; просто мне бы хотелось быть в курсе того, что происходит, если тебе нужна будет моя помощь.

– У меня правда нет сейчас времени, и я хочу устроить первую встречу с этим парнем уже сегодня. – Гари стоит в дверях конференц-зала, занимая собой весь проем, и показывает пальцем в сторону своего кабинета.

– Да ладно, пойдем. Это займет десять минут.

Он испускает стон и следует за мной по коридору к моему кабинету.

– Садись, – предлагаю я и жестом показываю на кресло для пациентов.

Его кроссовки Gatorade издают при ходьбе хлюпающий звук. Гэри обрушивается в кресло.

– Я собираюсь найти его и привести в кабинет для ознакомительной встречи сегодня утром. Хочу поговорить с ним как мужчина с мужчиной и буду обращаться с ним так, будто он совсем не страшный и вообще никакой не исключительный случай. Уверен, что все эти идиотские слухи о том, что он страшный, вызваны только тем, что он бывший заключенный, а те, кто сидел в тюрьме, как правило, пугают обычных людей. Ну, во всяком случае, не меня. Я не боюсь. – Он трет кроссовкой мой ковер.

– И это весь твой план? Поговорить с ним как с мужчина с мужчиной? – Такую глупость я даже записывать не собираюсь.

– Ну да. Тоже мне, большое дело. В этом нет ничего особенного, Сэм. Он пациент, я психолог. Значит, он должен отвечать на мои вопросы. Не понимаю, почему раньше у всех были с ним проблемы.

Я качаю головой; у меня похмелье, и она кажется такой хрупкой, будто вот-вот разобьется. Таким образом я пытаюсь выгнать из нее глупый ответ Гэри.

– Не мог бы ты все же посвятить меня в детали? Как именно ты планируешь достучаться до него и пробиться сквозь стену молчания, хотя до сих пор никому этого сделать не удалось?

– Как я уже сказал, поговорить с ним как мужчина с мужчиной. – Он делает ударение на трех последних словах.

– Что значит «как мужчина с мужчиной»? – Моя ручка зависает над блокнотом, и я отвожу глаза. Я боюсь смотреть на Гэри, боюсь услышать его ответ.

– Тебе этого не понять, потому что ты не мужчина. – Он поднимается и снисходительно похлопывает меня по плечу, а затем наклоняется и добавляет: – Мы с тобой назначим еще одно совещание после того, как я получу от него ответы, о’кей?

И выходит.

23 октября, 23:37

Я откладывала вынос мусора целую неделю, и помойное ведро переполнено. Под раковиной в кухне мало места, и, поскольку пью я больше, чем готовлю, у меня большое ведро, которое стоит между дверью и холодильником. Оно скорее похоже на корзину для белья.

Прозрачный голубой пакет просел под тяжестью пустых бутылок, и я с силой дергаю его за красные завязки, чтобы вытащить. Стеклянное звяканье, которое он издает, абсолютно невыносимо. Разумеется, пакет протек, и от вони алкоголя недельной давности, смешанной с острым кислотным запахом бутылки с «Тропиканой», в которой я делала «отвертку» сегодня утром, к горлу тут же подступает тошнота. Именно поэтому я вечно оттягиваю эту процедуру до последнего момента.

Звяканье бутылок было бы не таким громким, если бы я не тащила пакет по застеленному ковролином коридору, а подняла бы его и закинула на плечо, на манер Санта-Клауса. Я так и делаю, когда подхожу к старым мраморным ступеням, ведущим в подвал.

Толкаю дверь, включаю свет и вижу разбегающихся во все стороны жуков. Они забрались сюда на зиму, а это помещение для них как буфет всякого дерьма, и им обеспечен нескончаемый пир вплоть до самой весны. Я бросаю свой мешок с бутылками в пластиковый бак. Кажется, несколько из них разбились. Протекший мешок испачкал мои пижамные штаны, и я пытаюсь вытереть мокрое пятно тряпкой, что висит на крючке у двери.

Я поднимаюсь в свою квартиру и убираю разводы на полу. Потом кладу две забытые бутылки из-под пива в свежий пакет и вставляю его в мусорное ведро. На книжной полке я держу две бутылки скотча, который никогда не пью. В каждой примерно на четыре пальца жидкости. Если кто-то заходит в гости, то это выглядит стильно и изысканно, очень по-взрослому. А еще в моем холодильнике всегда есть бутылка или две вина. Не потому, что я храню их для особого случая, а потому, что вино я покупаю практически оптом.

26 октября, 15:35

Возвращаясь после сеанса с женской группой, я вижу, что Гэри мнется у дверей моего кабинета.

– Привет, Гэри. Тебе что-нибудь нужно?

В его глазах отчаяние, и я знаю, что именно он пришел со мной обсудить.

– Да, мне надо с тобой поговорить. У тебя есть минутка?

– Конечно есть, заходи.

Гэри плюхается в кресло для пациентов и запускает потную руку в волосы.

– Это сводит меня с ума. Я не могу добиться ни слова от этого парня, а мы встречаемся каждый день начиная с пятницы.

– Ты имеешь в виду Ричарда Макхью? – Я точно знаю, кого он имеет в виду.