Впрочем, шансы погореть у трио были минимальны: Виктор, работавший в торговле, прекрасно знал все системы внутренней безопасности, сразу же определял детективов, выдававших себя за покупателей, мгновенно определял “мертвые” зоны камер; Жуков безошибочно обнаруживал потайные чипы в товаре и избавлялся от них, а Марк дирижировал стратегией и тактикой операций. Его артистизм и раскованность вызывали в сотоварищах изумление вперемешку с растерянностью.

Входя в дорогие магазины Манхэттена, Марк не таился от персонала, а, напротив, тут же окружал себя продавцами и менеджерами; выспрашивал о качестве товара, советовался, − идет ли ему та или иная одежка или нет? Скрывшись в примерочной, требовал принести туда то одно, то другое; перебирал горы тряпья и, наконец, купив две-три дорогие вещи, раскланиваясь, уходил. Внешне – точь-в-точь таким, каким и входил в магазин, однако каким-то чудесным образом он выносил на себе целый дорогущий гардероб, умело сокрытый под надлежащей одеждой, − зачастую − под просторным спортивным костюмом. Затем, обливаясь потом, как луковицу от чешуи, освобождал себя от похищенного товара в салоне “вэна”. Вечером шмотки за тридцать процентов своей номинальной стоимости продавалось обитателям Брайтон-бич, а купленные вещи сутками позже сдавались обратно, как правило, в другой магазин, но с аналогичной торговой маркой. Уплаченные деньги, соответственно, возвращались.

В зал троица вошла через разные двери, выказывая отчужденность друг от друга.

Цель операции была определена заранее: вынос самых дорогих бритвенных лезвий. Каждая кассета, вмещавшая четыре лезвия, стоила пятнадцать долларов; коробки, стоящие в глубине стеллажей, содержали таких кассет добрую сотню, оптом сдававшуюся на Брайтоне за шестьсот зеленых, а коробок предстояло похитить десяток, что в итоге пахло наваром в шесть тысяч.

Лезвия в любых количествах и без торга брал околачивающийся на углах Брайтона косматый Лева Шкиндер − продавец краденых часов, бумажников и фотоаппаратов.

Бестрепетной рукой катя сетчатую хромированную телегу по навощенному пластиковому покрытию, отражавшему блики многочисленных ламп, стратег Марк приближался к своей главной цели − закутку с промышленно-хозяйственными товарами, где высились внушительные короба с кухонной техникой, разборными стеллажами, гладильными досками и, главное, пылесосами. Да, именно этот полезный предмет быта наиболее интересовал хитроумного Марка, однако подобрать подходящий пылесос опять-таки в подходящей упаковке требовало немалых специальных знаний.

Отвечающий нуждам операции аппарат представлял собой внушительную платформу, заключавшую основной механизм и − длинную хромированную ручку, позволявшую комфортно передвигать пылеулавливающий агрегат по заданной поверхности.

Таким образом, громоздкая упаковка пылесоса, доходившая Марку едва ли не до подбородка, практически была пуста, ибо платформа занимала ее низ, а направляющая и руководящая рукоять обреталась в картонной пустоте.

В проходе мелькнул грузный, однако по обыкновению стремительно и легко передвигавшийся Жуков. На его голове не было кепки, что означало: сноровистый паркетчик уже заложил в телегу лезвия и теперь маневрирует по залу, совершая примерки и любопытствуя товаром, дабы ввести в заблуждение возможное за ним наблюдение со стороны охраны. Следом мелькнул Виктор − также с непокрытой головой.

Марк деловито перекантовал коробку поближе к тележке; лезвие, зажатое в кулаке, переместилось в пальцы, вжик! − и на ленте, прихватившей картонные края, возник разрез.

Марк вскрыл упаковку, сунул в нее нос, убедившись в присутствии пылесоса и в надлежащем объеме необходимого пространства, затем косо глянул на потолок, где зловеще чернели подвесные колпаки, скрывавшие камеры наблюдения. Громоздившиеся друг на друге бастионы коробок своей высотой надежно перекрывали фискальный обзор, да и сам Марк, сразу же двинувшийся в отдел крупных агрегатов, едва ли заинтересовал своей персоной службу безопасности, в отличие от Юры и Виктора, крутившихся в отделах дорогостоящей мелочевки.

Впрочем, и тот и другой уже уложили лезвия на дно телег, забросав их для вида ворохом рубашек, свитеров, иного тряпья, и теперь ломаными маршрутами продвигались к заветной финальной точке, где их поджидал заскучавший компаньон.

Дальнейшим расчетливым и молниеносным действиям троицы могли бы позавидовать искушенные шпионы, поднаторевшие во всякого рода “моменталках” − то бишь, передаче контейнеров с информацией в людных местах под возможной опекой наружного наблюдения противника.

С разных сторон войдя в проход, где томился Марк, подельники мгновенно извлекли из тележек коробки с лезвиями и сунули их внутрь упаковки пылесоса, заполнив ее практически доверху. Марк уже собрался захлопнуть картонные уши, но следом Виктор уместил еще пару упаковок − с неясным содержимым, но очевидно увесистых.

Рассматривать упаковки, равно как и задавать вопросы, не было времени, счет шел на секунды. К тому же, как назло, в проход устремилась посторонняя публика, хорошо − широкие спины бывших десантников заслоняли финальное действо, а оно требовало особой сноровки: одним движением Марку предстояло выдернуть из липкой ленты, таящейся в рукаве, заготовленный край, кашлянуть, заглушая треск натягиваемого пластика и − ровно уложить его вдоль прежнего разреза.

Что он блистательно исполнил.

Виктор и Юра подвинулись, пропуская какого-то латиноса, принявшегося рассматривать микроволновки, затем по просьбе Марка взгрузили пылесос на его пустую телегу, и − вновь разошлись в разные стороны.

Теперь, в течение трех минут они еще поблуждают по залу, а затем, оставив телеги с барахлом, один за другим выйдут на улицу и перейдут на другую сторону площади, встав за выездом из торгового центра. Там, в безопасной зоне, они дождутся машину с Марком, ибо в случае провала операции их возьмут на стоянке магазина всех троих, а групповое преступление во всех странах и кодексах расценивается куда серьезнее, нежели одиночное.

Виктор уселся на крыло припаркованного к тротуару “форда”, закурил, нервно поглядывая по сторонам. В разрезе его рубахи из легкого шелка болталась на волосатой груди тяжелая золотая цепь. Крепкие узловатые пальцы, удерживающие сигарету, слегка дрожали, но лицо как всегда было стыло-непроницаемым.

− Ну, что? − смешливо крякнул Жуков, кивком указав на магазин, где еще находился Марк. − Вернется камикадзе с задания?

− Чего с ним будет, − отмахнулся Виктор. − Справка “по дурке” в лопатнике, а на крайняк сыграет припадочного, он умеет, мне Жора Спазман рассказывал, они с ним когда-то в паре шакалили…

− А где Жора? − спросил Жуков.

− Сидит, − прозвучал краткий ответ.

− За что устроился?

Ответить Виктор не сумел, слетев с крыла “форда” от удара в задний бампер, нанесенным невесть откуда появившимся “ягуаром”.

За рулем “ягуара” находилась респектабельная дамочка, до сей поры трещавшая по мобильному телефону и, видимо, отвлекшаяся от руля.