все, кто погибает в результате несчастного случая на рабочем месте, – мужчины. Средняя продолжительность жизни женщин составляет 84,7 лет, в то время как соответствующая цифра для мужчин – 81,3 года[10],6.

В своем исследовании я не стремился доказать какой-либо тезис, а напротив, пытался как можно более беспристрастно изучить сложные общественные вопросы. Чего нам ждать от изменений в балансе власти между мужчинами и женщинами, происходящих в последние десятилетия, и как они повлияют на развитие общества? Как теперь будет выглядеть профессиональная и личная жизнь мужчин и женщин? Существует ли кризис маскулинности и в чем он выражается?

Здесь уместно будет отметить: наглядно показать, как развитие общества изменяет властные отношения между полами, – не значит возложить вину на всех мужчин или всех женщин. Мы все, независимо от пола, сами несем ответственность за свою жизнь и свои поступки.

1. Первый контакт

Не могу сказать, что я ненавижу женщин, которых вижу в реальности, но в сети я могу ненавидеть их сколько угодно. В интернете я могу написать, что их всех следует держать в клетках и использовать как секс-рабынь. Если бы мне пришлось наблюдать нечто подобное в реальности, уверен, меня бы стошнило.

Инцел Адриан

Моя первая встреча с инцелом произошла случайно. Начинался понедельник, и я, как обычно перед утренним обходом, просматривал карточки пациентов, поступивших в отделение за выходные. Записи ночного дежурного привели меня в замешательство. Накануне вечером в больницу пришел молодой человек, родственники которого убеждали его обратиться за помощью. Собственно говоря, он хотел лишь получить рецепт на снотворное, однако дежурный врач уговорил его остаться на ночь. В записях обнаружились и другие интересные моменты. Во время приема молодой человек выражал ненависть к политикам в целом и к нынешнему правительству в особенности.

С пациентом, которого мы будем называть Антоном, я встречаюсь сразу после внутреннего обхода. Мы сидим в маленьком помещении для бесед в отделении скорой психиатрической помощи: Антон – на диване, я – на стуле напротив. Он легко идет на контакт и, когда я прошу его пояснить свои мысли, делает это без малейших колебаний. Похоже, он испытывает облегчение, что может наконец поделиться своими чувствами с посторонним, готовым его выслушать. Говорит он спокойным, деловитым тоном, но в его речи чувствуются горечь и мрак. Антон описывает политиков, находящихся у власти, как предателей родины, а «Шведских демократов»[11] – как слишком трусливых и вялых политиков. По его словам, «болтают они много, да толку мало» и, будь у него оружие, он бы «всех перестрелял».

Антон – одиночка, социальных связей у него немного. Он не сомневается по поводу того, кто виновен в проблемах, постигших, по его мнению, Швецию: иммигранты и беженцы. Когда же мы переходим на тему женщин и отношений, тон становится еще более желчным, хотя еще минуту назад казалось, что горше некуда. У Антона никогда не было девушки. Никто не хочет с ним быть, и, констатирует он, «это так и останется на всю жизнь». Когда чуть позднее я захожу на страницу Антона в фейсбуке[12], то вижу там ссылки на правоэкстремистские и ксенофобные сайты, множество высказываний мизогинного содержания и посты, полные ненависти к феминизму. Судя по всему, Антон – инцел.

Разумеется, само понятие «инцел» было мне знакомо, однако знал я о них немного. Насколько Антон репрезентативен и насколько движение инцелов опасно? Я понимал: чтобы это выяснить, необходимо пообщаться в реальности с большим количеством инцелов. Но с чего начать?

В Швеции специальных сайтов для инцелов нет, но я знал, что они общаются друг с другом в сети, в первую очередь на Flashback[13]. Я до последнего оттягивал, не желая заходить на этот токсичный форум, однако понял, что другого пути нет. Зарегистрировавшись, я выложил сообщение под собственным именем: написал, что ищу мужчин, живущих в недобровольном целибате, для работы над книгой об инцелах. О себе сообщил, что работаю психиатром, не отягощен предрассудками и готов помочь тем, кто согласится на интервью, в дальнейших контактах с психиатрами и психотерапевтами, если они сами того захотят. Те, кто мне ответил, совершенно не доверяли СМИ, но общение сильно облегчил тот факт, что я не собирался делать сенсационный репортаж, а действительно желал выслушать их истории. К моему удивлению, за два часа откликнулись полдюжины пользователей – правда, сразу после этого меня с Flashback вышвырнули. Администраторы восприняли мою инициативу как коммерческую, решив, будто я стремлюсь как-то заработать на ней деньги, и отправили меня в бан. Однако к тому времени я уже успел связаться с несколькими мужчинами, живущими в вынужденном одиночестве и идентифицирующими себя как инцелы, – начало многообещающее. Их быстрая реакция и желание выйти со мной на связь продемонстрировали, что эта социальная группа серьезно нуждается в общении, и в дальнейшем это неоднократно подтверждалось. Обо мне всё чаще рассказывали в СМИ – и я стал получать сообщения от мужчин-инцелов со всей Швеции. Большинство соглашались на личное интервью, некоторые готовы были ответить на вопросы по электронной почте.

Однако я понимал: для того чтобы сформировать полную картину мира инцелов, надо связаться и с гораздо более радикальными представителями движения, полными ненависти и восхваляющими насилие. Поэтому я решил внедриться в одно североамериканское сообщество инцелов – и быстро понял, что задача это непростая. Для регистрации на форуме требуется рассказать о себе, описать всю свою жизнь и обосновать, почему хочешь к ним присоединиться. Кроме того, необходимо указать свои личные данные. Поэтому мне пришлось использовать псевдоним и написать фальшивую автобиографию. В тот момент я понял: если я хочу сойтись с участниками сообщества максимально близко и установить личные взаимоотношения, без легенды не обойтись. Ответ пришел через 24 часа – отказ. Мою автобиографию сочли недостаточно подробной, но все-таки дали еще шанс. Во второй раз я дал простор воображению и способности к перевоплощению: описал детство, юность, социальную изоляцию, отчаяние и потребность пообщаться с единомышленниками, пусть даже только в сети. Обман вызывал у меня двойственное чувство: с одной стороны, неприятно было лгать, придумывать целую историю, чтобы проникнуть в закрытое сообщество, с другой – намерения мои были добрыми. Я действительно хотел рассказать об инцелах как группе объективно и правдиво, а выполнить эту задачу можно было лишь одним способом – общаясь с ними на их территории. Просто рыскать в интернете и читать посты было бы полумерой – я хотел знать, что за личности скрываются под никами.

После второй