Молча достав мобильный из внутреннего кармана кожаной куртки, он позвонил Юрию Саркову.

Юрий не сразу взял трубку.

– Привет, Габриэль! – бросил Сарков. Его голос звучал бодро, хотя в Москве уже было около часа ночи. – Что стряслось?

– Привет. – Габриэль задумался, выключает ли Юрий хоть когда-нибудь телефон. И вообще, спит ли он? – У нас тут что-то странное. Включилась сигнализация в Лихтерфельде-Вест, в квартале особняков. Но этого дома нет у нас в списке с недвижимостью клиентов.

– Хм… Какой адрес?

– Кадеттенвег, 107. – Габриэль переключился на громкую связь, держа трубку так, чтобы Коган тоже слышал разговор.

Но Сарков молчал, только доносились тихие помехи в связи.

– Юрий? Ты еще там?

– Дом 107? Кадеттенвег? Ты уверен? – переспросил Юрий.

– Так написано на экране, – проворчал Габриэль. – Тебе это что-то говорит?

– Bljad. – Юрий выговорил это слово так тихо, что Габриэль едва его услышал.

Юрий был русским по отцу и, когда что-то выводило его из себя, ругался по-русски.

– Так это наш клиент?

– В общем-то, да.

В общем-то? Габриэль удивленно приподнял брови. Кто-то либо клиент, либо нет.

– Кто владелец дома? Если у тебя есть его телефон, я разберусь.

– В доме никто не живет, – ответил Юрий.

Габриэль помолчал.

– Тогда что делать?

В трубке опять воцарилась тишина. Габриэль представил, как Юрий Сарков сидит где-то в Москве – он поехал туда навестить родню и был этому не очень-то рад – и размышляет. Тонкие, чуть синеватые губы, жидкие волосы, очки в тонкой оправе, как у бухгалтера, серые глаза, лицо почти без морщинок, что странно для шестидесятилетнего мужчины (можно было подумать, что Юрий никогда не смеется и не хмурится, вот кожа и не знает, где должны пролегать складки).

Юрий вздохнул.

– Отправь туда кого-нибудь. Кто там на дежурстве?

– Мы с Коганом. В полицию позвонить?

– Нет. Это наше дело. Вряд ли там что-то серьезное случилось. Пошли Когана, этого будет достаточно.

Коган отчаянно замотал головой, показывая себе на ноги. Габриэль жестом приказал ему помолчать.

– А почему Когана? Он же наружкой не занимается.

– Я тебе сказал, пошли Когана! – раздраженно прорычал Юрий. – А то чего он к своим мониторам приклеился? Уже и забыл, как на улицу выходить.

– Ладно, Когана так Когана, – откликнулся Габриэль. – А кто владелец дома? Разве ему не нужно позвонить, прежде чем туда ехать?

– Это уже моя забота, – отрезал Юрий. – А ты побудь на базе, пока Коган туда смотается.

Коган закатил глаза, в нарочитом отчаянии развел руками и опять указал на ноги.

– А ключи?

– Слушай, дай Когану трубку, а?

Габриэль молча передал телефон коллеге.

Берт с несчастным видом прижал трубку к уху.

– Шеф?

– А теперь слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы именно ты туда съездил, ясно? Только без самодеятельности там, ясно? Обычная рутина, больше ничего! Я вначале хочу выяснить, что там вообще происходит.

– Шеф, а может… ну… у меня вообще-то нет наружки и…

– Заткнись и делай, что тебе говорят! – рявкнул Сарков.

– Как скажете, шеф, – поспешно согласился Коган.

На его щеках проступили красные пятна.

– Ключи у меня в кабинете, в маленьком сейфе. На ячейке написано «К107». Код – 3722. И перезвони мне, когда разберешься, что там такое. Ясно?

– Ясно, – удрученно ответил Берт, но Сарков уже повесил трубку.

Коган отложил телефон и посмотрел на Габриэля.

– Вот дерьмище, чувак… – простонал он, потирая лоб. – Он подозревает.

Габриэль поморщился. Коган был диабетиком, и в последние годы у него ужасно повысился сахар. Икры сводило судорогой, ноги часто болели, ходить стало трудно. Но Берт очень старался скрыть свое состояние от Саркова. Он знал, что с инвалидностью его шансы сохранить работу в «Питоне» стремятся к нулю. Бедняга уставился на красную точку на экране. Глаза у него остекленели.

– Я не справлюсь. Ноги болят.

Габриэль прикусил губу. Он знал, что Коган не в состоянии съездить в Лихтерфельде. С другой стороны, его ждала Лиз, и если он сейчас подежурит на базе, то в полночь его сменит Егоров и тогда можно будет уйти с работы вовремя.

– Вот черт! – простонал Коган. – А что мне делать, если там правда кто-то засел? Я же от него даже сбежать не смогу.

– А тебе и не нужно бежать. У тебя-то пистолет есть.

Коган состроил гримасу – наверно, старался придать себе угрожающий вид, но на самом деле было видно, что он в отчаянии.

– Ну ладно, – сдался Габриэль. – Съезжу. В конце концов, наружка-то на мне.

Коган с облегчением вздохнул.

– Точно?

Габриэль мрачно кивнул. Он думал о том, что вернется не раньше, чем через два часа. И как он будет объяснять все это Лиз? Она расстроится.

– А Сарков? – спросил Берт. – Что ему скажем?

– А ему об этом зачем знать? Я тебе позвоню и расскажу, что там и как. Тогда можешь с ним связаться.

– О’кей. – Мутные глаза Когана блеснули. – Спасибо, чувак. Ты опять мою задницу спасаешь.

Габриэль криво ухмыльнулся.

– Так ты уверен, что в документах ничего нет о клиенте?

Коган пожал плечами.

– Может, ноги у меня и не ходят, но вот тут, – он постучал себя по лбу, – все в порядке.

Кивнув, Габриэль посмотрел на часы.

– Черт… – пробормотал он.

Еще полчаса – и его смена закончилась бы. Встав, он набрал номер Лиз и поднялся по лестнице в кабинет Юрия, чтобы забрать ключи.

Когда Лиз взяла трубку, он едва сумел разобрать ее голос – в баре, где она сидела, стоял страшный гам.

– Лиз? Это я.

– Привет! – весело откликнулась она. – Я еще в «Линусе», болтала с Ванессой, но она уже собирается домой. Ты подойдешь? Мы могли бы немного посидеть тут, а потом прогулялись бы по парку.

«Линус». Только этого не хватало. Габриэль даже обрадовался, что теперь у него есть отговорка. В «Линус» его и силком не затянешь.

– Честно говоря… – Габриэль вошел в кабинет Саркова. – У меня тут возникла проблемка. Придется выехать на объект.

– О нет… – простонала Лиз. – Только не сегодня!

Габриэль ввел код сейфа, и дверца открылась. Перед ним лежали три десятка ключей от домов VIP-клиентов фирмы.