– Ох, Фатти! – произнесла Дейзи, продолжая глядеть в окно. Затем она обернулась к ребятам. – Нам лучше уйти. Нам несдобровать, если он нас увидит. Пошли по домам.

Глубоко опечаленные, они побрели по дороге. Бетси чуть не плакала.

– Все было бы не так страшно, если бы эта Юнис оказалась приличным человеком, – сказала она. – Но как можно позволить ей ходить с нами повсюду? И ведь нельзя предать беднягу Фатти, оставив его ей на растерзание.

Тут было над чем подумать.

В полдень Ларри вместе с Дейзи направились к Пипу и Бетси на чай. От Фатти новостей не было, он даже не позвонил. Они уже пили чай, когда вдруг услышали шаги на дорожке. Бетси подбежала к окну.

– Это Фатти! Он в майке, шортах и кроссовках. Весь в мыле! Страшно пыхтит. Наверно, наевшись эклеров, теперь собирается сбросить набранный вес.

Пип завопил в окно:

– Поднимайся в детскую. Мы здесь пьем чай.

Фатти вбежал в дом со стороны сада и, тяжело дыша, влетел в прихожую.

– О Господи, что это? – воскликнула миссис Хилтон, выходившая в эту минуту со своей приятельницей из гостиной. – Это ты, Фредерик? В таком наряде явился на чай? Ну, знаешь…

– Извините, миссис Хилтон, я как раз бегал По пересеченной местности – знаете, тренировался, – выдохнул Фатти и улизнул вверх по лестнице. Ребята с нетерпением ожидали его. Бетси обняла его.

– Ой, ты совершенно мокрый, – сказала она. – Разве идет дождь?

– Нет, это я от бега вспотел. – Фатти со стоном повалился в удобное кресло.

– Я думала, ты начнешь только после Пасхи, – сказала Дейзи.

– Да, я так и собирался. Но надо же было как-то удрать от Юнис, – простонал он, – и я ничего лучше придумать не смог. Она говорит без остановки и тоном, не допускающим возражений – и это со мной! И ходит за мной повсюду. Даже в спальню ко мне стучалась – ей, видите ли, понадобилось что-нибудь почитать, а потом уселась у книжного шкафа и не уходила.

– Надо было вытолкать ее, – возмутилась Бетси.

– Ты что, если бы дошло до этого, она бы ему так наподдала… – сказал Ларри.

– Если ты собираешься оскорблять меня, я лучше пойду, – обиделся Фатти, и встал.

Дейзи толкнула его снова в кресло.

– Ишь, какой обидчивый, – сказала она. – Ты просто не позволяй ей садиться себе на голову, скажи ей пару теплых…

– Я бы сказал, да она слушать не станет. Что это вы, пьёте, чай? Я так хочу пить, что могу выпить целый чайник.

– Ты только снова наберешь тот вес, что сбросил, бегая, – возразила Дейзи. – А с другой стороны, тебе надо хорошо питаться, чтобы выдержать эту Юнис целую неделю. Пип, передай ему, пожалуйста, шоколадное печенье.

– Конечно, мне не следовало бы проявлять слабость я есть печенье, – сказал Фатти, взяв сразу три штуки. – Знаю, что не надо. Но так ведь я стану доходягой через несколько дней. Я превращусь в жалкое подобие самого себя, а потом опять придется восстанавливать силы.

– Это я и имела в виду, – согласилась Дейзи, наливая ему чая с молоком и кладя три куска сахара. – Ну, а если серьезно, что мы будем делать с этой Юнис?

– Ты меня даже спрашивай, – откликнулся Фатти, с удольствием принимаясь за печенье. – Самое ужасное то, что маме она понравилась.

Все удивлённо замолчали.

– Как всем известно, – произнесла наконец Дейзи, – мамам иногда нравятся дети, которых мы терпеть не можем, и нам приходится поневоле приглашать их в гости, но чем твоей маме могла понравиться Юнис?

Фатти объяснил:

– Мама говорит, что она такая отзывчивая, надежная и услужливая. Она сама распаковала большой чемодан и всё аккуратно разложила по ящикам и в своей комнате, и в комнате отца. Потом она отправилась на кухню и попросила Джейн проследить, чтобы никто не трогал чемодан с жуками – даже чтобы пыль не вытирали…

– А какова была реакция Джейн? – полюбопытствовал Пип: Джейн отнюдь не питала особой любви ко всяким жукам, паукам и мотылькам.

– Она сначала разъярилась, полагая, что жуки живые, но когда узнала, что они дохлые, то успокоилась, – засмеялся Фатти. – Потом Юнис вернулась к маме, чтобы узнать, в какие часы мы едим, чтобы отец не опаздывал к столу. А потом заявила, что она сама будет застилать свою постель, и папину тоже. И комнаты будет убирать сама, если это не огорчит Джейн.

– Черт возьми, ну и девчонка! – сказал Ларри. – Вот если бы Дейзи всегда это делала? Не удивительно, что Юнис так понравилась твоей маме.

– Да, она считает, что Юнис – девочка что надо во всех отношениях, – сообщил Фатти и рассеянно взял кусок пирога. – Она говорит, что у Юнис чудные манеры и так приятно, что она у нас, и она так внимательна к своему отцу…

– Ну, если она так нравится твоей маме, может быть, они подружатся. Тогда ты будешь свободен и сможешь встречаться с нами, – повеселел Пип.

– Ничего подобного, – ответил Фатти. – Мама все повторяет, что это хорошо для меня. Сестры у меня нет, а тут девочка в доме. Мы сможем всё время быть вместе – гулять, ходить на ярмарку, когда она откроется. И я покажу Юнис свой сарай в конце сада. Вы только подумайте – показать ей мой сарай! Я ужасно рассердился, когда она упомянула мой сарай. Я собирался прятаться в нем, когда уж совсем невмоготу станет переносить Юнис.

Фатти замолчал, чтобы отдышатся. Все смотрели на него с сочувствием. «Обычно Фатти и бровью не поведет при любых обстоятельствах», – подумал Ларри.

– Ты для того нарядился так, чтобы удрать от Юнис? – усмехнулся он.

– Непонятно разве? – отозвался Фатти и спохватился. – Это я съел тот кусок пирога? Я ведь не собирался… Да, так вот, я дождался, пока Юнис стала рассказывать маме, сколько мячей она забила во всех матчах в течение прошлой четверти… Тут я пробормотал, что надо бы потренироваться, юркнул наверх, нацепил на себя все это и пулей вылетел через садовую калитку.

– Будем надеяться, что Юнис не надумает бегать вместе с тобой, – засмеялся Ларри. – Она сама довольно толстая, и ей может прийти в голову тоже побегать, чтобы похудеть.

– Смотри не накаркай, – с ужасом закричал Фатти и чуть было не взял еще один кусок пирога.

– Так что же нам делать? – спросила Дейзи. – Ведь мы не можем оставить тебя на растерзание этой Юнис. От тебя же до окончания Пасхи ничего не останется. Давайте подумаем: завтра Светлое Воскресенье, а в Пасхальный Понедельник мы могли бы вместе пойти на ярмарку, верно?

– Верно, – просиял Фатти, – вы молодцы, что позволите этой скверной девчонке навязаться к вам в компанию. Ведь это буквально спасет меня! Придется уж потерпеть ее завтра, а до понедельника я что-нибудь придумаю.