— Насколько уменьшилась розница? — прищурился Рыжиков.

— Процентов на пятнадцать. — Егор был готов к вопросу начальника отдела. — Естественно, их главный редактор утверждает обратное. И ставит в выходных данных тот тираж, который ему нравится. К реальному количеству выпущенных и, тем более, проданных экземпляров цифирь на последней странице отношения не имеет.

— Наши «Демократ» и «Семя» мелковаты против «Новейшей», — задумчиво сказал подполковник. — У них совокупный тираж, если я не ошибаюсь, до полусотни тысяч не дотягивает… К тому же «Семя» — чисто региональное издание.

— Логинович, он же — Светлана Гаврилюк, — усмехнулся Мальков, вспомнив дамский псевдоним ведущего журналиста «Невского семени», — сотрудничает с массой мелких газетенок по всей стране и сбрасывает им копии своих статей. Так что тотально охват может быть даже выше, чем у «Новейшей». Надо посчитать…

— Что ж, посчитайте, — согласился Анатолий Викторович. — А теперь по тому вопросу, по которому я вас вызвал. Про «Набат»[7]знаете?

— Конечно. Сегодня последний день учений, если мне не изменяет память.

— Не изменяет. Так вот, — подполковник проводил внимательным взглядом юркнувшего в пещеру сома, — заболел один из «террористов», захватывающих самолет. Его надо кем-то заменить. Сможете принять на себя сию почетную обязанность?

— Конечно. — Егор сел прямо. — Надо, значит, надо. Когда ехать?

— Через полчасика. — Рыжиков посмотрел на часы. — Поедете вместе с переговорщиками. Они объяснят вам ваши функции…

— Слушаюсь. — Мальков поднялся со стула. — Но я могу не успеть с отчетом.

— Накиньте себе лишние пару дней, — позволил подполковник. — Спешка в нашем деле не нужна. Главное — качество.

— Ясно. — Егор посмотрел на разрезвившихся барбусов, устроивших гонку с преследованием вокруг возвышавшегося на дне аквариума керамического макета средневековой крепости. — Разрешите идти?

— Идите. — Анатолий Викторович крепко пожал руку молодому сотруднику. — Желаю удачи.

* * *

Один из пяти заместителей начальника УФСБ, возглавляющий СЭБ[8], генерал-майор Александр Сергеевич Щербаков на людях обращался к первому заму начальника Управления генералу-лейтенанту Ястребову исключительно на «вы» и по имени-отчеству — Владимир Сергеевич, тот отвечал ему аналогично. В приватной беседе знающие друг друга двадцать пять лет генералы отбрасывали ненужные формальности.

— Гибель Гордеенко могла быть и не случайной. — Щербаков, в отличие от некурящего Ястребова, почти не расставался с сигаретой. — Я не настаиваю, но…

— Саша, эксперты из Управления в Черноморске всё тщательно проверили и перепроверили. Если бы было хоть малейшее подозрение, в заключение бы это попало. Ты сам его читал. — Первый заместитель начальника УФСБ покрутил в пальцах остро отточенный карандаш.

— За два часа до аварии Гордеенко видели возле гостиницы с папкой в руках, — напомнил начальник СЭБ.

— С бумажной папкой…

— С бумажной, — согласился Щербаков. — Но куда она делась?

— Сгорела при пожаре, — пожал плечами Ястребов. — Если от микроавтобуса один остов остался, то что говорить о бумаге…

— Володя, я знал Гордеенко много лет. — Начальник СЭБ прикурил очередную сигарету. Если бы не кондиционер, в кабинете давно было б нечем дышать. — Он не стал бы брать с собой никакие документы, а оставил бы их в сейфе. Особенно, — Щербаков поднял палец, — документы по работе. В его гостиничном номере не обнаружили ни одной папки с бумагами. Ни одной… Кстати, что тоже не очень понятно. Для создания имиджа он должен был притащить в номер какие-то неважные бумаги и бросить их как попало.

— Папка могла быть для бумаг, а не с бумагами, — произнес генерал-лейтенант.

— Папка была не новой. — Генерал-майор упрямо сжал губы. — Неновыми папками в магазинах не торгуют.

— Взял в канцелярии, — предположил Ястребов. — Что-что, а канцтовары не дефицит. Этого добра в любой конторе навалом.

— Хорошо. А зачем ему вдруг потребовалась папка? — Начальник СЭБ зашел с другой стороны. — Должна ж быть причина. Свои записи он держал в сейфе, но оттуда ни единой бумажки не пропало, отчеты передавал связному. Объем проделанной работы совпадает со временем, которое Гордеенко проводил в конторе. Плюс — даты на всех записях, точное время прихода и ухода. У Гордеенко была привычка помечать на полях даже время ознакомления с конкретным документом… Всё совпадает, мои ребята посчитали скорость работы.

— Так, подожди. — Первый заместитель начальника УФСБ отложил карандаш. — Если Гордеенко оставил все записи и в них нет ничего необычного, то откуда вдруг к нему попадают документы, за обладание которыми убивают? И зачем выносить их с территории порта, если можно было позвонить в местное управление и вызвать людей? Гордеенко сидел в конторе и в архивах. Где он мог взять эту неновую папку?

— В архиве, в бухгалтерии или в каком-нибудь из отделов. Например, в отделе кадров, — изрек насупленный Щербаков.

— Ну и что там могло быть экстраординарного? — поинтересовался Владимир Сергеевич. — Да еще такого, что за пару часов организовывается устранение нашего человека, и столь виртуозно, что при этом отсутствуют следы какого-либо чужого вмешательства… Слишком мал промежуток времени между получением некоего материала и ликвидацией. Чтобы только подготовить подобное мероприятие, требуется несколько дней. А здесь два-три часа…

— Ликвидация могла готовиться заранее, — не сдался начальник СЭБ.

— Предположим, — согласился Ястребов. — А смысл ликвидации? На место Гордеенко прибудет другой сотрудник… Погоди, дай мне договорить! — остановил генерал-лейтенант открывшего было рот Щербакова. — Ты мне скажешь, что папка с неизвестным нам содержимым уничтожена или похищена и тем, кто отдал приказ на ликвидацию Гордеенко, опасаться больше нечего. С натяжкой такое может быть. Но… — Второе лицо в управлении побарабанило пальцами по столешнице. — Велика опасность случайного фактора. Ненужные свидетели, упущение исполнителя, следы воздействия на тормозную или рулевую системы микроавтобуса, копии этих самых документов из папки… Наконец, в тот промежуток времени, что прошел между моментом обнаружения условного компромата и посадкой в микроавтобус, Гордеенко мог элементарно передать папку или документы из папки кому-нибудь другому, и тогда его ликвидация теряет всяческий смысл. Получается, что после получения им папки его очень плотно вели и были уверены в том, что документы при нем.

— Получается так, — грустно сказал Щербаков. — Но это не из разряда невозможного…

— Гордеенко был опытным сотрудником. Почувствовав наблюдение, он не отправился бы в пригород, а пошел бы прямиком в гостиницу, вызвав к тому же группу прикрытия.