— Да. И это было неприятно, — ответила Лия.

— А было что-то ещё неприятное, когда ты помогала тому мужчине? — решил уточнить я.

— Вроде нет… Ну не считать же неприятностью, что тот мужчина сначала попросил волшебства, а потом рассказал жене и ребёнку, какой он молодец, что быстро нашёл вакансию и прошёл собеседование — мол, волшебства в этом никакого. Получается, я тут ни при чём. Такое бывает почти всегда — люди просят волшебства, а когда оно случается, то они сами молодцы, — закончила Лия.

— Сплошь и рядом и дети, и взрослые говорят, что фей не существует, — вставила свое слово Ния.

— Мне кажется или ты уже так говорила — совсем недавно? — спросил я.

— Ох, — всплеснула руками фея, — и правда! На встрече с Рией. И что это может означать? — посмотрела на меня фея.

— Пока не знаю, — развел я руками. — Но надо поговорить с третьей бывшей феей. Я думаю, что разгадка близка, — ответил я и обратился к Лии: — Ты кого-нибудь подозреваешь?

— Ну, если только неверие людей в наши способности, — ответила волшебница.

— Такой же ответ, как и у Рии… — пробормотала моя персональная фея.

И мы с Нией отправились на встречу с третьей феей. Не удивляйтесь, её имя тоже короткое и с ударением на «И» — Сия. Это она помогла своим феячеством спасти заболевшего щенка. Пока шли, беседовали.

— Уже есть какие-то догадки, мистер детектив? — спросила меня персональная фея по пути к очередной бывшей волшебнице.

— Есть. Ответь: что такого сделали Рия и Лия? Жвачкой вполне можно удалить шатающийся зуб. Хорошо разбираясь в интернете, можно найти хоть самого чёрта, а не просто какую-то вакансию. А если есть хоть какие-то связи, то можно помочь и собеседование пройти, — ответил я.

— Ты не веришь в фей? И это при наличии рядом меня, которая вытащила тебя из 15-летнего сна, — как будто возмутилась Ния.

— Ты — другое дело. Твое феячество налицо. Ответь всё-таки на вопрос, — попросил я.

— Всё просто, Алекс. Мы стараемся не тратить наши способности просто так. Если есть возможность подключить мозги к решению проблемы, мы их подключаем. Но совсем без феячества, конечно, не обходится — не всякая жвачка поможет выдрать зуб. Пусть даже молочный и шатающийся. Можно совсем без жвачки, но мы не хотим, чтобы люди знали, что стоит им только попросить хоть о чём-то — и всё исполнится, — закончила Ния.

— Да, ты права. Люди станут совсем ленивыми, если феи начнут исполнять все их желания, — сказал я и добавил, — но в любом случае надо понять, почему феи стали терять свой дар.

Сия рассказывала свою историю, которая была похожа на истории двух других фей — Лии и Рии. Тоже услышала просьбу о волшебстве от бабушки, которая завела себе щенка, а потом выяснилось, что у него какая-то очень непростая болезнь. Бабуля расстроилась, плакала. Носила щенка к разным ветеринарам. Те советовали усыпить, чтобы ему не стало совсем плохо, и он бы не мучился.

Сия включила немого своего феячества и нашла очень хорошего ветеринара. А потом позвонила бабушке, представившись зоозащитницей, которая узнала о беде со щенком, и нашла врача. И пёсика спасли.

— Что-то было необычное во время спасения собачки? — спросил я.

— Всё, как обычно: попросили волшебства, я помогла, а потом эта бабуля тут же начала говорить, какой классный доктор, что спас щенка. И ни слова, что сама просила, чтобы случилось какое-нибудь волшебство для спасения пса, — рассказала Сия.

— Но ведь щенка действительно спас ветеринар, — вставил я.

— Да. А кто нашёл этого врача? Не просто так, а при помощи феячества. Мало кто знал, что этот доктор берётся за такие болезни, какая была у того пёсика. А я феякнула — и он нашёлся, — похвасталась Сия.

— И утром после того, как феякнула, осталась без своих способностей, поняв это после того, как не получилось нафеячить себе кофе… — проговорил я.

Сия утвердительно кивнула.

— Ния, — обратился я к своей персональной фее, — не находишь, что уже третий случай похож на предыдущие?

— Вижу, что девочки не тратили своё дар там, где можно было подключить смекалку. А люди по-прежнему не хотят верить в нас по-настоящему, — ответила волшебница.

— Сия, — обратился я к фее, — а ты кого-нибудь подозреваешь в том, что осталась без дара?

И Сия ответила то же самое, что сказали две предыдущие волшебницы…

— Я как-то прочитал в одной книги такие слова: «Знаете, в чём проблема этого мира? Все хотят разрешить проблемы волшебным образом, но все отказываются верить в волшебство!» — сказал я Ние, когда мы шли в её департамент. — Люди сначала просят о волшебной помощи, а потом в неё не верят.

— Ты думаешь, потому и способности феи теряют, что не верят в нас? — спросила персональная волшебница.

— Есть такое подозрение. Вы же прячетесь от людей. Даже вывеска на департаменте не та, что должна быть. И только в каких-то случаях, вроде моего, вы признаете своё феячество. Так, может, не надо прятаться, чтобы люди верили? — спросил я.

— Как я тебе говорила, нас мало. На всех не хватит. А любой человек так устроен, что будет просить бесконечно — то ему нафеячь, это. Я же говорила, не получится рай на Земле сделать — мало нас, — возмутилась Ния.

— А станет ещё меньше. Чем меньше людей будет в вас верить, тем больше фей будет терять свои способности. И в конце концов, волшебниц и вовсе не останется, — сказал я.

— Так значит, ты уверен в том, что именно из-за неверия людей, феи остаются без дара феячить? — спросила волшебница.

— Не совсем. А может, я всё же сильно ошибаюсь. Давай порассуждаем. Это всё — ну, потери способностей — только-только началось. А люди не верят в вас уже давно. Неужели это неверие как-то копилось, а теперь решило проявиться таким ударом по волшебным способностям? — задумчиво произнёс я.

— Что же или кто же делает так, что феи перестают ими быть? — Ния, как мне показалось, была очень огорчена тем, что у меня пока нет никаких версий.

А меня их и, правда, не было. Одна мелькнула, но начав её озвучивать Нии, сам же понял, что в эту версию я и сам пока не верю. А других пока не возникало. Не было ни одной ниточки к разгадке. А так хотелось помочь феям и моей Нии, в первую очередь. Вдруг она потеряет свои способности, а я потеряю персональную фею?

— Слушай, мне всё-таки не даёт покоя Наставница…, — сказал я своей персональной